Боль Польши
В
Конечно, в центре внимания оказалась судьба президента Леха Качиньского – политика противоречиво оцениваемого, но цельного и последовательного в своих действиях. Для того чтобы понять логику его действий, стоит еще раз перечитать Сенкевича, вспомнить о Скшетуском, Кмицице и Володыевском, бывших образцами для многих поколений польских школьников. Национальная идея, укорененная в истории и религиозной традиции, была для него не только политическим, но и человеческим приоритетом. В современной Европе многие стараются не вспоминать историю, болезненные факты которой в различных национальных государствах воспринимаются по-разному, часто противоречиво. Качиньский был одним из тех политиков, которые не только апеллировали к истории, но и личностно воспринимали ее, можно сказать, В«жили в нейВ». Католик и антикоммунист (причем подтвердивший свою идентичность на деле – во время своей оппозиционной работы в В«СолидарностиВ»), он жестко отстаивал свою правоту, несмотря на критику как внутри страны, так и за ее пределами, как в России, так, например, и в Германии. Видимо, со своим историческим мышлением, он воспринимал эти страны как постоянную геополитическую угрозу для его страны, пусть даже Германия и является сейчас союзником Польши по ЕС и НАТО. Наверное, с этим же вВ значительной степени были связаны и его симпатии к США, которые никогда не участвовали в разделах Польши.
Значение истории для современной Польши видно не только по катынским спорам или в связи с позицией погибшего главы государства. Старейшим пассажиром на борту президентского Ту-154 был другой президент страны – 90-летний Рышард Качоровский. Он возглавлял польское государство в изгнании и передал президентские регалии, вывезенные из страны в 1939 году, Леху Валенсе, победившему на президентских выборах 1990 года. В советское время к эмигрантскому правительству Польши было принято относиться с пренебрежением, но его историческую роль трудно переоценить. Именно его члены, работавшие в Лондоне, были символами сохранения преемственности польской государственности (сейчас В«эмигрантскиеВ» президенты в Польше признаются наравне с лицами, занимавшими этот пост внутри страны). В этом одно из принципиальных отличий Польши от России, в которой В«связь временВ» оказалась разорвана из-за того, что коммунисты находились у власти значительно дольше. Кочоровский перед Второй мировой войной был инструктором харцеров (молодежной организации) в Белостоке, в 1940 году был арестован НКВД за участие в подпольном движении и отправлен в лагерь на Колыму. Освобожден после нападения нацистов на СССР, служил в польской армии Андерса, сражался в Италии под Монте-Кассино. В эмиграции вновь стал организатором молодежного движения, активно участвовал в работе заграничных польских политических организаций, в 1989 году был избран президентом в изгнании. После возвращения на родину стал почетным гражданином многих городов, в том числе и Варшавы.
Еще один польский общественный деятель, погибший в авиакатастрофе – Анна Валентынович, человек совсем другой биографии. До 1980 году она была малоизвестной крановщицей на гданьской судоверфи – знаменитой ее сделала забастовка, которая положила начало созданию профсоюза В«СолидарностьВ». Валентынович была одной из самых активных участников этих событий (администрация пыталась ее уволить, рабочие вступились за коллегу), но не вписалась в политические реалии постсоветской Польши. Соратница Леха Валенсы, она стала впоследствии его самым радикальным критиком, принадлежа к числу тех активистов профсоюза, которые были противниками любых компромиссов с властями. Политической карьеры она не сделала, да, наверное, из-за своего нонконформизма и не могла сделать. Обвиняла Валенсу в сотрудничестве с госбезопасностью – обвинения доказаны не были. Однако если бы не такие пассионарные люди, В«СолидарностьВ» не смогла бы даже сорганизоваться. Постепенно эмоции вокруг фигуры Валентынович практически иссякли, а ее роль в польской истории была официально признана – посредством награждения высоким орденом Белого орла. Кстати, среди погибших в катастрофе был еще один бывший активист В«СолидарностиВ» из числа рабочих - Кшиштоф Путра. Он долгие годы работал на фабрике в Белостоке, затем стал одним из организаторов партии братьев Качиньских В«Право и справедливостьВ», по квоте которого был вице-маршалом Сената, а затем Сейма.
Совсем другая судьба у другого вице-маршала Сейма Ежи Шмайдзиньского. Еще будучи студентом-экономистом, он вступил в Польскую объединенную рабочую партию, с 1986 года был одним из самых молодых членов ее центрального комитета. Был одним из соратников молодого динамичного комсомольского лидера Александра Квасьневского, вместе с которым занимался трансформацией ПОРП в современную партию социал-демократического толка. В конце 80-х годов эти планы многими считались нереальными, но прошло несколько лет, и включившие в число своих ценностей политическую демократию, европейскую идею и рыночную экономику бывшие коммунисты пришли к власти. Шмайдзиньский неизменно избирался депутатом сейма от левых сил, занимал пост министра обороны. В нынешнем году социал-демократы выдвинули его кандидатом на пост президента (таким образом, в самолете находились два возможных соперника на выборах главы государства – Качиньский был намерен добиваться переизбрания).
Ева Баковская не была депутатом или министром. Она оказалась в самолете как внучка погибшего в Катыни генерала Мечислава Сморавиньского, ставшего одним из прототипов героя фильма Вайды. Ей не довелось увидеть своего деда – Ева родилась спустя более чем два десятилетия после его гибели. В«Катынские семьи» – особый феномен польской истории ХХ века – им было запрещено публично упоминать о том, в каком году и по чьей вине погибли их родственники. Большинство родственников поехали в Катынь на поезде, но некоторых президент пригласил в свой самолет.
В одном самолете оказались разные люди, чьи жизни оборвались в один момент. Одни из них боролись с коммунистической системой, другие некогда были ее частью. Это представители разных политических культур, которых, однако, объединяют общие консенсусные принципы – в первую очередь, демократия. Если в прошлые века Польша часто была символом внутренней нестабильности, то именно современная демократия придает ее политической системе необходимую стабильность. Поэтому трагедия, хотя и повергла страну в шок, но не привела к дестабилизации. Люди понимают, что, несмотря на гибель целого ряда видных лидеров страны, польская демократия сохранит свою устойчивость.
В
Автор - первый вице-президент Центра политических технологий
Фотография РИА Новости
В
