Главный враг на первое время
В
В
Громогласно было объявлено, что главный враг правопорядка – коррупция. В«Все на борьбу с коррупцией!В», – кричали громче всех самые удачливые коррупционеры, заражая своим энтузиазмом коррупционеров рангом пониже и не столь удачливых. И все правоохранители понимали, что это очередная туфта, которую надо демонстративно поддержать, но в которую вовсе не обязательно вкладывать силы и профессиональное мастерство.
Нельзя сказать, что настоящее дело свалилось на голову милиции так уж совсем неожиданно. Его ждали. К нему готовились. Даже тренировались. И, наконец, как сообщил еженедельнику The New Times собеседник из Министерства внутренних дел, В«из аппарата правительства в МВД пришла бумага: борьба с В«несогласнымиВ» объявляется приоритетным направлением на ближайшие месяцыВ».
Все остальное – на второй план. Бандиты, рэкетиры, насильники, убийцы, сексуальные маньяки, торговцы оружием и людьми, оборотни в погонах и в штатском – все это несущественно. Главное – В«несогласныеВ». Именно они представляют главную угрозу режиму. Все остальные для власти – социально-близкие. В«НесогласныеВ» – враги. Эту позицию без труда поймут все – и равнодушные к политике обыватели, и придворная челядь, и милиция, и сами В«несогласныеВ». Потому что это действительно так и есть.
Но выводы из этого сделают разные. Одни, напуганные призраком оранжевой революции, скажут, что для спасения режима надо использовать против В«несогласныхВ» органы правопорядка. Другие, уставшие от правительственной демагогии и милицейского произвола, – что для поддержания правопорядка необходимо сменить политический режим.В
Почему директива считать В«несогласныхВ» врагами пришла именно сейчас – вопрос отдельный. Я вижу на него три ответа.
В
Первый – на поверхности. Их стало слишком много. Они стали слишком разные. К митингам на Триумфальной примкнули правозащитники, автомобилисты, В«синие ведеркиВ», обманутые дольщики и даже В«Правое делоВ». Национал-большевики, любимое пугало Кремля, растворились в этой массе и уже не играют первую скрипку. Эдуард Лимонов еще может корчить из себя генерала (В«Благодарю всех за храбростьВ»), но концентрация его соратников стала настолько мала, что многие сочли для себя возможным принять участие в общем протесте. Это пугает власть. Ее настораживает международный резонанс – реакция Европарламента, Совета национальной безопасности США, общественных и политических деятелей.
Второй ответ – из области догадок. Не преувеличивая роль личности в истории, можно отметить, что В.В. Путин способен на многое, когда надо сделать что-нибудь не слишком хорошее. Например, свести личные счеты с Ходорковским, разорив ЮКОС и пересажав его владельцев и топ-менеджеров. И точно также он мог обидеться на Юрия Шевчука, которому в медийном пространстве, безусловно, проиграл их нехитрую политическую дискуссию. Местью же стал жесткий разгон на Триумфальной 31 мая с демонстративным задержанием журналистов (– Журналист? – Да. – В автобус!). Месть плохо насыщает. Разгона митинга и переломанной руки одного из его участников оказалось мало. Нет радости победы. Директива правительства если и не сработает в полной мере, то, по крайней мере, порадует воображение премьера.
Третий ответ – из области конспирологии. Возможно, вся эта история с правительственной директивой для МВД вЂ“ это хорошо организованная утечка информации. Попытка запугать участников акций, а пуще того – тех, кто только собирается придти. Расчет на то, что случайно оброненному слову из анонимного источника поверят больше, нежели официальным заявлениям.
В
На самом деле, возможно, верны все три ответа сразу. У серьезных намерений редко бывает только один мотив. Но сколько бы ни было мотивов, результат будет один. И, скорее всего, не в пользу власти. Правительство пытается затушить костер керосином. Милицейскими репрессиями подавить протестное движение вряд ли удастся. Для этого нужны репрессии другого порядка, такие, какие были в СССР. На это у нынешней власти не хватит решимости.
Ситуация, хотя и несравнима по масштабам, но напоминает август 91-го, когда консервативная часть советской власти пыталась спасти социализм, подавив протестное движение с помощью армии. Но народу на улицы вышло слишком много, и армия отступила.
Менты еще не отступают, но некоторые высокие милицейские чины уже предусмотрительно ушли в кратковременный отпуск за несколько дней до 31 мая (начальник московской милиции генерал Колокольцев, начальник пресс-службы полковник Бирюков). Не все хотят нести ответственность за силовой разгон мирного митинга. Некоторые сочли разумным переждать.
Судорожные потуги власти удержать гражданские протесты под своим контролем приносят все более жалкие результаты. Попытки натравить на В«несогласныхВ» московский угрозыск и другие специальные подразделения приведут лишь к тому, что место каждого выявленного оперативным путем активного участника митинга займут десять человек, о которых московская милиция еще ничего не знает. Чем быстрее власть это поймет, тем лучше будет и для нее, и для оппозиции.
В
