Состоялось долгожданное заседание Общественного совета при Главном управлении внутренних дел города Москвы. Оно со всей ясностью показало, что от всех этих В«Общественных советов при…» — ждать нечего.
Заседанию предшествовали знаковые события. Во-первых, В. Путин публично признал, что на граждан, которые не мешают дачникам и не тревожат больных, Конституция распространяется. Это, во-вторых, привело общественность в полный экстаз, отчего 31 мая на Триумфальной площади собралась не какая-то сотня В«несогласныхВ», а целых 200 или даже 300 человек. В-третьих, власти, которые обычно боятся Путина панически, решили ему досадить. Именно 31-го мая они вдруг стали в позу и начали бить В«несогласныхВ» больнее, чем тогда, когда Путин молчал. В-третьих, на сей раз на ступеньках Концертного зала им. композитора Чайковского стоял уполномоченный В. Лукин и лично обозревал с небольшой, но все же высоты, как наш ОМОН трактует права человека. В-пятых, в силу сложившихся обстоятельств оказалось доказанным, что у журналиста Артемьева рука сломалась не сама собою, не выпав, в силу земного притяжения, из мягкого гостевого кресла на чистый цементный пол милицейского околотка, но была сломана конкретными защитниками наших с вами свобод. В списке нестандартных обстоятельств этих событий есть еще в-пятых, в-шестых, в-седьмых, но хватит перечислять то, что все и так знают. Пора приступать к делу.
А дело в том, что Общественный совет при ГУВД был создан не обществом. Его создал сам ГУВД. Милиция, ОМОН, внутренние войска, слившись воедино и как бы подчиняясь порыву души, любезно удочерили прогрессивную общественность. Высшие начальники столичного правопорядка лично отбирали достойных и отсекали недостойных. В 
Принцип отбора загадочен. Скорее всего, он основан на оперативных данных. К примеру, в В«Московском комсомольцеВ» было немало критических материалов о милиции. Поэтому главного редактора В«МКВ» Павла Гусева в Совет позвали. В журнале The New Times тоже было изрядно публикаций, обративших на себя огромное внимание и сотрудников МВД, и народа за пределами министерства. Однако главного редактора журнала Евгению Альбац в Совет не пригласили.
Конечно, Совет – не резиновый. Уж очень много в стране развелось прогрессивной общественности. Желание удочерить их у МВД есть – местов нету. Так что обошлись и без Е. Альбац. Любимые журналисты, азартные правозащитники, члены Общественной палаты с челами, изборожденными морщинами мудрости, – ни один не отказался от высокой чести заседать с полковниками и генералами. Да и кто же в нашем Отечестве не любит милицию? Разве что фаталисты.
Так уж совпало, что первое В«деловоеВ» заседание Общественного совета при ГУВД пришлось на первый понедельник после В«кровавогоВ» понедельника. Слово В«кровавыйВ» тут употреблено исключительно для красного словца. Потому что журналисту Артемьеву руку сломали в двух местах, но внутренним переломом. И какой-то девице дали под дых квалифицированно, то есть бескровно. И у 82-летнего ветерана ордена срывали В«с мясомВ» — так ведь то мясо пиджака, а не простреленная стариковская плоть.
Еще до начала заседания по общественности прошла странная волна. Объявили, что заседание Совета пройдет В«в режиме, закрытом от прессыВ». От прессы закрываются тогда, когда не хотят, чтобы знали люди. Не хотят, чтобы знала общественность. Общественный совет, закрытый от общественности, называется конспиративной сходкой. Общественный совет без прессы — это трамвай на двоих. Или общественный туалет на одно, скажем так, лицо.
Как вы полагаете, кто принял решение установить над общественностью закрытый режим? Главный редактор В«Эха МосквыВ» А. Венедиктов? Бывшая активистка легендарной Хельсинкской группы Л. Алексеева? Кто-нибудь еще из свободолюбивых членов Общественной палаты? Или все же курирующий полковник от имени и по поручению главного генерала?
При нормальной демократии эти вопросы первостепенны. Каждый уважающий себя поэт, художник, независимый мыслитель, вступая в союз с властями, многократно задает себе вопросы, на которые сам же отвечает. Вопрос простой: это союз или упряжка? Это коллега или куратор? Меня уважают или используют? Им нужен мой ум для дела или блеск для блесны? Не вываливают ли они меня в своей липкой административной субстанции, чтобы мы отныне были одним миром мазаны? Конечно, вонючая полицейская грязь – не благоуханное божественное миро, но издали, на другом конце Триумфальной площади — кто же унюхает? В В В 
Без интернета это было бы невозможно. Но интернет есть, и он сокращает расстояния. Огромная Триумфальная сокращается до размеров носового платка. Необязательно обладать дальним чутьем ирландского сеттера, чтобы почувствовать, чем несет от либералов, общественно заседающих рядом с омоновцами под сводами МВД. В народе источник такого аромата обычно называют полными штанами.
Вот какими ароматами радует нас В«Резолюция Общественного совета при ГУВД г. МосквыВ», ставшая известной в пересказе разных СМИ.
1. Про избиения людей резолюция решила, что люди не должны без разрешения выходить на площади, а милиция не должна их слишком сильно бить. Или, ближе к оригиналу, надо соблюдать В«соразмерное применение силыВ». Это мудро. Кажущееся противоречие не должно нас смущать. Если люди не вышли – за что же их бить? Но вспомните другие 31-е числа. Многих хватали еще в метро, еще на самых дальних подступах к Триумфальной. Так вот больше так не надо.
2. Про саму площадь они решили, что её надо В«обнулитьВ». Закрыть для митингов и демонстраций на год или сколько понадобится впредь. Чтобы ни нашим, ни вашим. Это тоже класс. Обнулить тех, кто нарушает Конституцию, с теми, кто требует её соблюдения. Вообще, теория обнуления преступника и жертвы может обещать не меньше открытий чудных, нежели тезис В«признание – царица доказательствВ». Главное – ввязаться.
3. Про журналиста Артемьева они решили, что недопустимо использовать В«карточки журналиста в том случае, когда представитель СМИ на массовом мероприятии не выполняет редакционное задание, а присутствует в качестве частного лица, участника массового мероприятияВ». Сказано метко. Правда, за бортом коллективного суждения осталось: допустимо ли держать карточку журналиста в одной руке, пока другую руку тебе ломают? Может, увидев карточку, они сжалятся и сломают ногу? Не все ведь пишут левой ногой. В 
4. Про необходимость дождаться окончательных результатов следствия общественность при ГУВД охотно согласилась: надо — так надо. Хотя, скажите, что это за ГУВД и как можно ему доверять наши внутренние дела, если целой недели им стало мало на такое простенькое расследование. Тут не только Холмса – доктора Ватсона станет с избытком. Подозреваемые не прячутся, следователи с подследственными в одном буфете чай хлебают – зачем же еще месяц тянуть резину? Для настоящего депутата это даже обидно. В Думе за пару дней президента всей России с четырех лет на шесть переназначили, а эти за неделю не удосужились вызвать сержанта Козлова с майору Пронину. Непорядок!
То есть это я говорю: непорядок. А Общественный совет ничего такого не сказал.
И вот, смотрите, каков главный результат. Хотя вольные умы Родины, тщательно отобранные милицией для вящего самоусовершенствования, искали и нашли изумительные варианты В«и нашим, и вашимВ», ни один пункт из программы, предложенной общественным Советом, не принят и даже устно не одобрен реальным начальством. На наших глазах происходит полное обнуление тех, кто с подобострастной припрыжкой бросился в объятия ГУВД. Это нормально. Ливреи греют тело, но иссушают извилины. Всего одно заседание, и вот уже всем видно, что сосуд разума – пуст.

Фотографии РИА Новости