Этой статьей я начинаю на В«ЕЖеВ» новый цикл. Все вместе они должны сложиться в этакий сеанс черной магии с ее последующим разоблачением. Точнее, так: я буду напоминать читателям о привычных магическо-иделогических заклинаниях нынешней российской власти, и каждому такому заклинанию будет посвящено свое отдельное разоблачение.

Заклинания привычные. Они легко проглатываются, ибо, если не вдумываться, могут показаться привлекательными и даже вполне разумными, имеющими как минимум право на существование. Не обладая способностью разработать последовательную идеологию, наша власть пускает в ход эти крючки-заклинания, в результате заглотившее их общество барахтается, как в сетях. Более того, заклинания проникают в риторику и образ мыслей отдельных оппозиционных интеллектуалов, которые, не замечая того, начинают работать на власть, оперируя ее магическими клише.

Вот несколько заклинаний из числа тех, что я буду обсуждать: В«Интересы государстваВ», В«Сильное государствоВ», В«СтабильностьВ», В«МодернизацияВ». Полагаю, читатели могут сами продолжить этот ряд. Я предлагаю вам присылать свои продолжения, свои наблюдения над подобными заклинаниями на электронный адрес В«ЕЖаВ». Ваши письма перешлют мне, и наиболее интересные и популярные я включу в программу своих разоблачений. Начну с заклинания на первый взгляд совершенно безобидного, но крайне распространенного.

Интересы государства

Каждый, кто соприкасается с официальной риторикой, тут же узнает это словосочетание и, покопавшись в памяти, убедится в его распространенности. Приведу несколько примеров.

Путин-президент (2000 г.):

В«Здесь мы должны учитывать интересы государства, поставив их во главу угла, поскольку это проблема энергетической и транспортной безопасности РФВ».

Путин-премьер (2010 г.):

В«Прошу Вас, разумеется, обратить самое серьезное внимание на причины произошедшего, это само собой разумеется, и обеспечить соблюдение действующего законодательства и интересов государства при проведении строительно-монтажных работ и всех работ по восстановлению — с тем чтобы и духу не было никаких аффилированных структур здесьВ».

В«Функция службы страхового надзора как раз и состоит первично в том, чтобы защищать интересы граждан и государстваВ».

Медведев-президент:

В«При этом, конечно, прокуратура должна, как и прежде, стоять на страже интересов государства и общества, защищать права граждан, обеспечивать стабильность и правопорядок.В»

Наиболее правдоподобно выглядит последняя цитата. Действительно, прокуратура — орган государственной власти, в суде прокуроры представляют государство как одну из сторон и т.п. Но давайте попробуем проверить наши ощущения. Начнем с Конституции. Термин В«интересыВ» появляется в ней три раза. Очень важно понять, в каком контексте он появляется. Поэтому снова приведу цитаты (здесь и далее цифры обозначают номер статьи и пункт).

Конституция

В«30-1. Каждый имеет право на объединение, включая право создавать профессиональные союзы для защиты своих интересов. Свобода деятельности общественных объединений гарантируетсяВ».

В«36-2. Владение, пользование и распоряжение землей и другими природными ресурсами осуществляются их собственниками свободно, если это не наносит ущерба окружающей среде и не нарушает прав и законных интересов иных лицВ».

В«55-3. Права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государстваВ».

Мы видим, что наша Конституция употребляет понятие В«интересыВ» только применительно к отдельным индивидам или группам (социальным группам) индивидов. Если обратиться к куценькой 129-й статье Конституции, состоящей из пяти коротких пунктов, то там никаких упоминаний о каких-либо интересах нет. Прокуратура описана в этой статье на уровне упоминания о ее существовании, и это большой пробел Конституции, серьезно аукнувшийся позднее, но это другая тема.

Если обратиться к закону В«О прокуратуре Российской ФедерацииВ», то тут ситуация меняется кардинально. Тут мы найдем немало упоминаний термина В«интересыВ», начиная от В«интересов службыВ» и заканчивая В«интересами государстваВ». Последнее словосочетание появляется в тексте четыре раза. Три раза в контексте В«охраняемые законом интересы общества и государстваВ», и один раз в контексте защиты интересов общества и государства.

Почему же в Конституции эти контексты отсутствуют, а в законе о прокуратуре — нате вам. Причина очевидна. Конституция готовилась как новый революционный документ, который должен был составить контраст советской конституции не только по структуре, целям, содержанию, но и по лексике. Напротив, закон о прокуратуре наследовал от советского закона очень многое — от функций и полномочий до риторики. Кто не поленится найти и почитать старый советский закон, легко в этом убедится.

Давайте зафиксируем это важное обстоятельство: появление в нормативных текстах понятия В«интересы государстваВ» — одно из наследий советского периода. Это нам в дальнейшем понадобится.

С прокуратурой более или менее ясно. Но если мы обратимся к цитатам из Путина, то возникает недоумение. Какое отношение интересы государства имеют к следующему набору сюжетов: закладка нефте-газового терминала, проведение строительно-монтажных работ, функции страхового надзора?

Можно, конечно ограничиться простым объяснением: это просто пустословие, нагнетающие многозначительность и важность. Тут есть доля истины, но небольшая. Все гораздо интереснее. Попробуем в этом разобраться.

Начнем с понятия В«интересыВ». Это известная социологическая категория. Если обратиться к Оксфордскому большому толковому социологическому словарю, то обнаружим, что интересы это «… специфические социальные результаты, приносящие пользу отдельному индивидууму или группеВ». Имеют смысл выражения В«Это не в моих интересахВ», В«Интересы наемных работниковВ», В«Интересы потерпевшихВ». Интересы конкретны и специфичны. Например, в интересах наемных работников — сокращение продолжительности рабочего дня и повышение зарплаты. А в интересах работодателей — выжать из наемных работников побольше.

И вот что меня удивляет в этой связи: я никогда не слышал ни об одном конкретном и специфическом интересе государства, сколько ни пытался выяснить и выспросить. Иногда мне говорили: В«Ну, например, безопасностьВ». В«Стоп! — говорил я. — А что же специфического в таком интересе? А общество не нуждается в безопасности? А каждый индивид в отдельности?В» И так всякий раз.

В приведенном мною примере беспомощности при конкретизации В«государственных интересовВ» мы сталкиваемся с некоторой предельной формой интересов. Это тот случай, когда в странах, брезгующих термином В«государственные интересыВ», используется термин В«национальные интересыВ», не в этническом смысле, конечно. Речь идет об интересах, объединяющих подавляющее число граждан одной страны. Это может быть упомянутая выше безопасность, независимость, образование, здоровье и т.п. Но тут снова, подчеркиваю, речь идет об объединяющем конкретном интересе людей.

Проблема проясняется, когда мы пытаемся проследить историю понятия В«государственные интересыВ» (здесь я опираюсь, помимо прочего, на интересные изыскания А.Ф. Филиппова). Выясняется, что оно появилось как продукт формирования абсолютных монархий, параллельно во Франции и Германии. Вслед за провозглашенным Людовиком XIV тезисом В«Государство – это я!В» появилось понятие, которое отождествляло интересы государства с интересами абсолютного монарха. Понятие В«государственные интересыВ» работало на концентрацию и расширение абсолютной власти монарха. Учитывая не слишком совершенную природу Homo sapiens, вместе с концентрацией власти росли произвол, злоупотребления, коррупция; а в результате — эффективность государства падала. И это не устраивало нарождающуюся буржуазию.

Вот тут и поехало. Борьба с абсолютными монархиями и последующие буржуазные революции сопровождались вымарыванием понятия В«интересы государстваВ». Любые реванши, от наполеоновской империи до фашистских и большевистских тоталитарных режимов, вновь поднимали флаг с девизом В«государственные интересыВ». И вновь это понятие работало на концентрацию и монополизацию власти, а затем — на произвол, злоупотребления, коррупцию.

Тут становится понятно, что же происходит сейчас. Последние десять лет мы были пассивными свидетелями концентрации и монополизации власти и ворчливыми жертвами растущих произвола, злоупотреблений и коррупции. Не важно, идет ли речь об абсолютном монархе или о некоторой группе, захватившей власть. Важен результат. Наша ситуация сейчас тяжелая, поскольку субъектом монополизации власти является бюрократия в целом (не считая индивидуальных исключений). Это усугубляет негативные последствия, что мы постоянно чувствуем на себе, и затрудняет выход из ловушки, в которую мы попали.

Теперь о другом. В демократических государствах, в конституциях которых, как в российской Конституции, в ее 3-й статье, записано, что источником власти является народ, у государства не может быть каких-либо интересов. У государства есть, первое, обязательства (обязанности) перед источником власти — народом — и полномочия, которыми тот же народ наделяет государство-власть для реализации этих обязательств. Интересов у государств (или органов власти этого государства) нет и быть не может. Интересы есть у граждан и социальных групп. Некоторые из этих интересов закреплены Конституцией и законами, и государство обязано защищать эти интересы. Все. Точка.

Для финального заключения нам осталось прояснить только один нюанс, связанный с понятием государства. Среди великого многообразия толкований можно выделить два В«идеальных типаВ», как сказал бы Макс Вебер. Первый — В«государство-обществоВ». В этом случае государство — это выделяемая обществом функция по обеспечению общих интересов, защите прав и свобод, разрешению конфликтов. Это либеральная концепция государства. Второй тип — В«государство-властьВ». Тут государство — некая самостоятельная сакральная сущность, образованная совокупностью властных институтов, с легитимностью, никак не связанной с обществом. Это авторитарная концепция государства. В некоторых наших законах и в риторике лидеров мы постоянно сталкиваемся со словосочетанием В«государство и обществоВ». Это явное свидетельство авторитарной трактовки государства. И теперь заключение.

Всякий раз, когда вы слышите из уст представителей государства слова В«государственные интересыВ», можете быть уверены: речь идет о чем-то, что не имеет никакого отношения к вашим личным интересам или к интересам любой социальной группы, к которой вы себя причисляете. Кроме того, вы можете быть уверены в одном из двух. Первое: под лозунгом В«государственных интересовВ» будут в очередной раз ущемлены ваши права, свободы или интересы. Второй вариант: под тем же лозунгом кто-то собирается снова откусить от общественного пирога, следовательно, и от вашего кусочка. Не исключено, что произойдет и то, и другое одновременно.

Будьте настороже.

Продолжение следует

В 

Автор - Президент Фонда ИНДЕМ

Фотография РИА Новости

В 

В