А может быть, вся беда в низком уровне образованияВ  прокуроров?..В 

Вот звучит в зале Хамовнического суда речь адвоката Юрия Шмидта. Он говорит о политической мотивации процесса над Ходорковским и Лебедевым, сравнивает происходящее с антиутопиями Оруэлла и Кафки. А прокуроры сидят с застывшими лицами, и трудно понять,В  знают ли они вообще, кто такие Кафка,В  Оруэлл. Читали ли они вообще что-нибудь, кроме детективов.

А может быть, они просто не знают, в чем смысл судебного разбирательства, каковы реальные обязанности прокурора? Может, лекцию прогуляли или детектив под партой читали, когда лектор им это объяснял?..

А может быть, дело не в образовании даже, а всего-навсего в том, что они не знают, что есть на свете такие понятия, как честь и совесть? Мама с папой в детстве не объяснили...

Что может знать, например, прокурор Лахтин о совести? Он, может быть, скажет, что и не обязан ничего об этом знать. Ему дали указание выдвинуть обвинение, он и выдвинул, все признаки титанических усилий налицо. Потрудился, так сказать, на совесть. А ему что-то непонятное говорят: Оруэлл, Кафка...В  Он это обязан понимать? Вот что зарплата должна быть высокая, карьера успешная — это понятно. Сказали: давай обвинение — он сделал. Вы попробуйте так же вот обвинение из ничего сфабриковать, а? Уметь надо! А ему доказывают, будто подсудимые невиновны. Как же невиновны, если начальство сказало: виновны! Начальству виднее. И что это подсудимый держится так спокойно, уверенно, так логично свою невиновность доказывает, делает вид, будто он — нормальныйВ  человек... Да какой же нормальный, раз вины не признает, снисхождения не просит? Разве нормальному человеку охота лишнее сидеть? Вот если бы его, прокурора, посадили — разве бы он не признал что угодно ради смягчения наказания?

Вот сидит с холодно-серьезным личиком красавица Гюльчехра. Выбилась в люди, зарплату хорошую получает, заказы высокого начальства исполняет, семью обеспечивает. А подсудимый вдруг — на тебе, благодарит ее за то, что из обвинения, над которым она так усердно трудилась, вытекает...В  полная его невиновность! Это вот он говорит, которому 14 лет запросили...В  Да почему она вообще обязана понимать, что это он там такое говорит? Она — прокурор, а не доцент экономики, в конце-то концов! Ей сказали: похитил нефть, значит, похитил. И это понятно. А что такое оптимизация прибыли — непонятно. Ну да, и прибыль тоже похитил, все похитил, а как же еще, если 14 лет велено просить? Откуда у компании образовалась прибыль, если похищена нефть? А ей что за дело? Это пусть начальство решает, откуда прибыль. Это как же из ее обвинения его невиновность следует, если он — за решеткой, а она — на свободе, да еще в должности прокурора! Ошибаетесь, подсудимый!

И вообще — странные они люди, эти подсудимые и адвокаты. Приговор заранее написан — неужели не ясно? А они — нет чтобы над смягчением наказания поработать, они зачем-то свою полную невиновность доказывают, да так убедительно доказывают... Они что, с ума, что ли, сошли? Жизнь им, что ли, не мила?

А совесть — ну что там совесть? Все в порядке у прокуроров с совестью. Зарплату домой приносят, теще-свекрови помогают, даже не пьют, не курят. А осудить человека, который ни в чем не виновен?.. Но ведь начальство сказало: виновен. К начальству все и претензии.

Однако же что-то мешает господам прокурорам демонстрировать твердую уверенность в своей правоте. Как-то неестественно напряжены их лица, прорывается истеричная нервозность в голосе и повадках. Что-то раздражает их в поведении подсудимых слишком уж сильно, будто что-то личное задето, что-то не имеющее отношения к профессии и работе.

Да нет, они, может быть, и Кафку, и Оруэлла читали, и может быть, даже имеют некоторое представление о том, что такое совесть, но что же они могут сделать, если дело заказное, а они люди подневольные? Они что, сами, что ли, это дело взяли? Да в жизни бы они его не взяли, зачем им это надо? Хоть бы кто пожалел их, в конце концов! Хоть бы подыграли чуть-чуть, не выставляли бы их в таком неприглядном виде... У них же семья, дети. Семью совестью не накормишь. Да что на них все так смотрят? Они что, виноваты, что ли, что подсудимые такую высокую планку взяли? Покаялись бы слегка, получили быВ  срок поменьше, а то и вовсе условный, какая разница, виновны — не виновны... Не понимаете, что ли, в какой стране живем! Не видите, что ли, что творится вокруг? Какая честь, какая совесть!..

Но даже если бы захотели они выйти чистыми из этой истории, шагнуть за рамки той системы координат, в которую сами себя встроили, если бы вдруг решили поступить по совести, отказаться от подлости, от соучастия в ней, заявить во всеуслышание, что на этом процессе уже доказана полная абсурдность обвинения и невиновность подсудимых, и потому не могут они больше этих людей обвинять — ничего бы у них из этого не получилось.

Не хватило бы сил, мужества и воли.

Потому что они — люди подневольные.

А Ходорковский и Лебедев, в отличие от них, давно уже свободные люди...

В 

ФотографияВ  РИА Новости

В 

В 

В 

В 

В 

п»ї