Министр обороны Анатолий Сердюков произвел на днях сенсацию, заявив после совещания у президента о намерении увеличить численность офицерского корпуса Вооруженных сил сразу на 70 тысяч человек. Объяснение главы военного ведомства, которое сводилось к тому, что столь масштабное увеличение офицерского корпуса вызвано намерением создать систему Воздушно-космической обороны, не выдерживает никакой критики. Эта система будет создаваться на основе уже существующих частей и соединений ПВО и системы предупреждения о ракетном нападении. Новые соединения, конечно, могут быть сформированы, но лишь на базе новой военной техники, которая, увы, поступает в Вооруженные силы в весьма скромных объемах. 70 тысяч должностей здесь никак не создать.

Военная реформа в России подошла, похоже, к очередному поворотному моменту. Она началась два года назад с сенсационного заявления Анатолия Сердюкова о намерении сократить количество офицерских должностей в Вооруженных силах с 355 тысяч до 150 тысяч. Это было связано с желанием ликвидировать огромное количество частей и соединений неполного состава (количество соединений Сухопутных войск должно было быть уменьшено в 11 раз).

До самого последнего момента военное ведомство жестко (а порой и беспощадно) реализовывало этот замысел, который имел существенное отношение к обеспечению обороны страны. Россия отказывалась от концепции массовой мобилизационной армии. Ведь части неполного состава должны были принять резервистов, а офицеры, лишние в армии мирного времени, должны были командовать полками и дивизиями мобилизованных. Понятно, что столь масштабные сокращения не могли не вызвать ожесточенное сопротивление. Но Анатолий Сердюков с достойным уважения упорством вел сокращения, игнорируя крики о разрушении славного офицерского корпуса страны (которого, замечу в скобках, не существует уже весьма давно). Борясь с переизбытком офицеров, Минобороны пошло на то, чтобы приостановить прием в военные училища. При этом несколько тысяч лейтенантов либо сразу по окончании училища были уволены, либо получили назначения на сержантские должности.

И вдруг глава военного ведомства пошел на попятную. Вдруг выяснилось, что офицеров у нас совсем не избыток, а недостаток. Стоило мучительно сокращать Вооруженные силы на 200 тысяч офицерских должностей, чтобы тут же вводить новых 70 тысяч! Нельзя не согласиться с одним видным военным экспертом, который назвал все это проявлением начальственной истерики.

Причин может быть несколько. Самая очевидная – это неспособность государства выполнить обязательства перед увольняемыми офицерами. В середине прошлого года появилась информация, что в настоящее время за штатом находятся как раз 70 тысяч офицеров. Это те, кому не нашлось должностей в армии В«нового обликаВ». Но и уволить их тоже нельзя – у государства нет квартир, которые эти офицеры должны получить при уходе в отставку. Осенью была озвучена другая цифра – за штатом находится, мол, всего 40 тысяч офицеров. Однако проверить, сколько офицеров на самом деле находится за штатом, невозможно: какую цифру чиновники Минобороны захотят назвать, такую и назовут. Можно предположить, что, осознав свою неспособность расплатиться с будущими отставниками, военное ведомство решило просто включить их в штаты.

Другая возможная причина в том, что штатные должности офицеров сокращали, рассчитывая заполнить их подготовленными сержантами и гражданскими служащими. Однако жалованье, установленное гражданским работникам — юристам, финансистам, врачам, — оказалось не слишком привлекательным для квалифицированных специалистов. Программы подготовки сержантов также дают сбои. Учебные центры просто не успевают произвести столько младших командиров, сколько нужно Вооруженным силам – их требуется не меньше 100 тысяч. Взять их неоткуда. Вот и решили снова использовать офицеров для исполнения функций сержантов в боевых подразделениях, тыловиков, обслуживающего персонала. Если так, то это серьезный удар по реформе. Потому что офицер перестает быть элитой Вооруженных сил, снова превращается в младшего исполнителя.

Наконец, наихудший вариант. Генералы убедили президента, а главное, премьера в том, что боеготовность можно обрести, вернувшись к старой мобилизационной модели. Это – окончательный конец реформам. Если так, то в 2012-м после президентских выборов неизбежно будет увеличен срок срочной службы. И все вернется на круги своя.

Что бы ни было причиной уступки, сделанной Сердюковым, она будет иметь самые печальные последствия. Высокопоставленных противников министра до поры до времени останавливало то, что Медведев и Путин однозначно демонстрировали поддержку министра. И вот теперь те, кто ненавидит Сердюкова, могут решить, что он эту поддержку потерял. Они, как минимум, утроят свои атаки на реформы. В худшем случае это — первый шаг к свертыванию реформ.

п»ї