Александр Лукашенко обиделся на российские телевизионные каналы.

В ответ российский МИД обиделся на Александра Лукашенко.

Собственно говоря, в чем суть этих взаимных обид?

Президент суверенного государства объявил, что он отключит вещание телеканалов, официально зарегистрированных в другом суверенном государстве. Да, конечно, оба государства публично все еще заявляют, что строят третье государство — так называемое союзное. Ну и что? Что случилось?

Ничего не случилось.

Никто ничего не заметит. Просто потому, что непосредственного вещания российские телеканалы на Беларусь давно не осуществляют.

Помнится, был такой помощник президента России, а затем даже министр Михаил Лесин. Именно при этом славном господине и произошло полное вытеснение российских телеканалов из белорусского информационного пространства. С его благословения российские телеменеджеры приезжали в Минск, подписывали документы со своими белорусскими коллегами о создании эрзац-каналов. А на их основе, вначале, разумеется, паразитируя, и выросли полноценные белорусские аналоги. Так что это только очень наивный телезритель думает, что он смотрит В«Поле чудесВ» по Первому российскому. А на самом-то делеВ  по Общенациональному телевидению. И новости в прямом эфире из России у нас в Белоруссии Марья Ивановна из Пуховичского района может посмотреть лишь тридцать минут в сутки — восьмичасовой (по местному времени, а по Москве — девятичасовой) вечерний выпуск. И то не полностью. Ибо по спутнику и по Интернету белорусские медийщики отсматривают предварительно те сюжеты, которые могут быть опасны для белорусских властей, а затем — чики-чики!

В«Цензура!?В» — возмутитесь вы. А вот заместитель главы администрации президента Белоруссии Владимир Заметалин на вопрос, почему была отключена трансляция не чего-нибудь, а Парада победы на Красной площади, заявил в ответ: мол, это и есть реализация права суверенного государства в информационной сфере.

Собственно говоря, он прав. При всей моей нелюбви к этому человеку возразить ему трудно.

А как же быть с принципом свободы распространения информации? Как я понимаю, из-за этого и подняли сыр-бор российские мидовцы. Уже никак. Раньше думать нужно было. Когда закрывали глаза на многие другие принципы свободы. В том числе и свободы распространения информации в братской Белоруссии. Братской — но суверенной. Ничего не попишешь.

Кстати, то же самое и в Прибалтике. Только там российский МИД возвышал голос почему-то сразу. А в нашем случае — только сейчас. Как отметил президент суверенной Беларуси, чья бы корова…

Кстати, о корове. Помнится, был у меня разговор на эту тему с лучшим послом России в Минске Александром Блохиным. Лучшим — просто потому, что он первым осознал, что работает послом одной суверенной державы в другой суверенной державе, а не испорченным телефоном между одним министром иностранных дел и другим министром иностранных дел, которые прекрасно общались непосредственно. Я сказал тогда Александру Викторовичу:

— Собственно говоря, все правильно. Россия теряет рычаги информационного воздействия на Беларусь.

— Вы думаете? — надменно-дружески удивился Блохин. — Да если в Кремле чихнут, брызги сюда на следующий день дальнобойщики довезут…

С тех пор уже не один посол сменился. И Кремль, похоже, в отношении Белоруссии страдает каким-то хроническим аллергическим насморком — не устает чихать. И Интернет блестяще справляется с функцией, которую Александр Блохин возлагал на дальнобойщиков. Но ни российского телевещания от этого в Белоруссии не увеличилось, ни свобод не прибавилось.

Осталась только реакция. Чихают. Правда, в последнее время к этому чиханию добавились и более радикальные (в экономическом плане) меры воздействия, но свобод в Белоруссии от них не прибавляется.

Как, впрочем, и в России. Что и оставляет у Александра Лукашенко в руках несомненные козыри. Пока сидит в тюрьме нелюбимый мною Ходорковский (посаженный, может, и за дело, но другие, не менее В«достойныеВ», в это же время на свободе ходят), как Кремль представляет себе диалог по поводу политзаключенных в Белоруссии? Пока происходит монополизация основных телевизионных каналов в самой России, кто кинет камень в главу все еще суверенной Беларуси?

У меня есть такое право: я живу в этой стране, являюсь ее гражданином, подчиняюсь, по мере возможности, ее законам. Меня даже судили — в том числе потому, что я хотел свободы слова.

Может быть, дело не в свободе слова, а в чем-то другом. Ведь тогда, когда роп»їссийские телеканалы наперебой хвалят Лукашенко, они ему не мешают жить. А когда говорят что-то неприятное — то мешают. И наоборот. Когда в российском эфире появляется неприятная для Лукашенко информация? Тогда, когда он мешает почему-то жить Кремлю.

Собственно говоря, на этом и можно было бы закончить.

Но раз министр Сергей Лавров, как ни в чем не бывало, приедет в понедельник, 30 мая, в страну, где, по его мнению (а он солидаризировался недавно со своими польским и германским коллегами в этом вопросе) есть политические заключенные, то есть предложение к нему: господин министр, будьте последовательны.

Сначала добейтесь свободы для наших политзаключенных. Вернее, конечно, не добейтесь. Помогите сделать так, чтобы Белоруссия признала хотя бы, что политзаключенные в ее тюрьмах есть.

А после этого мы вместе — если получится — будем добиваться свободы вещания для гг. Эрнста, Добродеева и Кулистикова. Которая, впрочем, как мне кажется, им без особой надобности.

В 

Минск

Фотографии РИА Новости

В