В 

Два замечательных человека и два моих друга, Игорь Клямкин и Виктор Шейнис, решили подискутировать о Конституции и о том, насколько Основной закон является препятствием на пути выхода России из того цивилизационного тупика, в котором она оказалась. И прекрасно, что они решили это сделать, когда никто этот вопрос обсуждать не хочет. Ведь гораздо увлекательнее спорить о том, освистали ли Путина на стадионе, и радоваться тому, как в очередной раз опозорился В«действующий президентВ».

Между тем, вопрос о Конституции и ее роли в воспроизводстве российского единовластия является ключевым вопросом нашего бытия. И поневоле задаешь себе вопрос: а почему мы все, включая и оппозицию, избегаем говорить о Главном, предпочитая с видимым наслаждением болтать о частностях?

Но возвратимся к полемике моих друзей. Они оба против монополии на власть. Но один из них (И. Клямкин) полагает, что монополия охраняется Конституцией и без изменения Основного закона ее невозможно ликвидировать и даже ограничить. Другой (В. Шейнис) доказывает, что Конституцию, хотя она и содержит В«неправовую, антидемократическую формулуВ» президентства, трогать не нужно и еще есть возможность для реформирования России при сохранении этой самой Конституции.

Так насколько же важна Конституция в нынешнем российском раскладе и определении будущего страны? В этом вопросе я солидарна с И. Клямкиным. Я тоже считаю, что вопрос о правовых рамках развития общества и государства является стратегическим вопросом. У нас же получается, что вопрос о Конституции, т.е. правовом оформлении системы, интересует прежде всего власть, которая таким способом стремится легитимировать и упрочить свою монополию. А вот оппозицию, выступающую против монополии, эта проблема не волнует совсем! И это притом, что оппозиция выступает против монополии на власть с позиции именно права. Не так ли? Вот парадокс: сторонники правовой альтернативы обходят ключевой вопрос о правовом обеспечении этой альтернативы!

Фактически представители демократического фланга перенимают способ мышления власти, утверждая, что важнее не правовые формулы, а их применение. Короче, важнее неформальные правила игры. А что касается населения, то оно пока, якобы, не созрело для понимания правовых принципов. Населению еще нужно дорасти до всего этого. А пока с ним следует говорить на понятном ему языке, т.е. об обыденных проблемах ежедневной жизни.

Давайте наконец скажем то, о чем мы стыдливо умалчиваем: распределение властных полномочий в ельцинской Конституции — это юридическая гарантия российского единовластия. Да, на этапе становления системы и при слабом лидере в 90-е годы политический плюрализм был возможен и при этой Конституции. Но сегодня реформировать забетонировавшую себя систему без изменения ее несущей конструкции — Основного закона — невозможно! Отказ от обсуждения правовых рамок нашего политического порядка — это приспособление к неправовому государству. Речь идет о сознательном подчинении стратегического вектора тактическим задачам. Откладывать стратегические цели В«на потомВ» — значит демонстрировать их отсутствие и превращать стратегию в тактику. Более того: решение тактических задач внутри все той же системы без изменения ее принципов зачастую (почти всегда) означает продление жизни этой системы!

Что же касается того, что общество не созрело для осмысления стратегических вещей, то кто конкретно решит, когда наступит пора говорить с обществом на В«взросломВ» языке? И разве общество когда-либо созреет, если с ним об этих вещах не говорить?

Российская система допускает возможность эволюции, говорят те, кого Клямкин называет В«системными реалистамиВ». Нужно использовать все системные возможности, говорят они, в первую очередь выборы. Если это делать постепенно, шаг за шагом, то возникнут условия для ограничения властной монополии даже без изменения Конституции. В ответ я замечу: но почему тогда до сих пор развитие шло в обратном направлении — в сторону ужесточения авторитаризма?

Вы говорите, есть надежда на выборы? Но взгляните на все прошедшие выборы — например, на выборы в Москве в 2009 г, которые вызвали возмущение даже ручных партий; беззастенчивое, за гранью приличий В«избраниеВ» Матвиенко в В«Красненькой речкеВ». Взгляните на беспрецедентно жесткий курс Кремля на обеспечение положительных для себя результатов нынешних выборов. Неужели у кого-то остаются надежды на их В«либерализующуюВ» роль?!

Да, действительно, система сохраняет определенные возможности для оппонирования. В рамках системы можно проводить политику В«малых делВ». Некоторые В«малые делаВ» будут действительно решаться. Кого-то выпустят из тюрьмы. Где-то построят дороги. Кому-то дадут квартиру. Можно будет порадоваться за тех, кому политика В«малых делВ» поможет. Но изменит ли эта политика вектор системы? Ведь все эти В«улучшенияВ» внутри единовластия направлены на то, чтобы укрепить единовластие. Система жестко отторгает все действия, которые могут угрожать ее жизни.

Да, придется однозначно сказать: непримиримая В«мочиловкаВ» Путина и его команды, попытки борьбы с коррупцией, стремление повлиять на исход выборов, наконец, борьба с нынешним политическим курсом без увязывания этих действий с необходимостью изменения конституционных основ нынешнего порядка означает легитимацию системы. Ведь система, допускающая борьбу за свое улучшение и даже борьбу с режимом при согласии на ее принципы, создает впечатление своей реформоспособности. Так бывало в истории не раз: борьба с личным режимом облегчала выживание единовластия, но уже в новом персоналистском обличии.

Оппозиция, пусть даже и выдвигающая требование смены власти, но при этом не ставящая вопрос о смене конституционных принципов организации власти, остается в рамках Системности!

Более того, борьба за власть даже под лозунгом честных выборов при сохранении конституционно закрепленного суперпрезидентства, ликвидирующего возможность реального разделения властей, означает вероятность (и скорее даже неизбежность) воспроизводства единовластия. Ну, придут новые силы к власти в результате честных выборов, и что? Они станут новыми обладателями монополии на власть. И где вы видели альтруистов, которые добровольно отказались бы от такого подарка, как полный и непререкаемый контроль над властью?

Можно только поблагодарить Виктора Шейниса за то, что он решился обсудить необсуждаемый вопрос. Лишь бы этот разговор продолжился. Лишь бы наши коллеги отвлекались от ловли блох на российской политической сцене.

А если этот разговор не состоится, то не будет и российской трансформации. Будет продолжение бесконечной мыльной оперы, которую мы сегодня наблюдаем и в которой, пусть даже не желая того, мы все участвуем.

В 

Фотография РИА Новости

В 

В