История с историей

Недавно состоялась презентация книги историка Сергея Романенко В«Между В«пролетарским интернационализмомВ» и В«славянским братствомВ». Российско-югославские отношения в контексте этнополитических конфликтов в Средней ЕвропеВ». За тяжеловесным названием – серьезный научный труд, посвященный проблематике, до сих пор вызывающей в России сильные эмоции. О том, как прагматичные внешнеполитические интересы прикрывались яркими и привлекательными для своего времени лозунгами. Причем, когда даже интересы изменились, лозунги остались, так как уже превратились в устойчивые стереотипы, продолжающие влиять на сознание как элит, так и общества в целом.

С подобными явлениями приходится сталкиваться далеко не только профессиональным историкам, специализирующимся на данной тематике. Лет десять назад мне позвонила журналистка и взволнованно попросила дать комментарий по поводу изгнания сербов из Косово после де-факто отделения края от Сербии. Эти события она вполне обоснованно назвала этнической чисткой. Предложила девушка и рецепт борьбы с этим печальным явлением – выселить всех этнических албанцев (то есть исполнить мечту Милошевича, не успевшего по независящим от него причинам претворить ее в жизнь). Причем собеседница искренне не понимала, что сама предлагает совершить этническую чистку, причем более радикальную, чем творили боевики Хашима Тачи. Для нее изгнание сербов албанцами – этническая чистка. А наоборот – восстановление исторической справедливости, защита мирного населения и т.д. В общем, несколько видоизмененная чапековская история про вражескую зенитную артиллерию, коварно напавшую на наши самолеты, мирно бомбившие города противника.

Ничего странного в этой позиции не было – если СМИ годами транслируют одну и ту же точку зрения, в нее, в конце концов, начинают верить и сами медийщики. Тем более что речь идет не только о СМИ. Стоит зайти в любой крупный книжный магазин, и мы увидим массу книг, реабилитирующих Сталина, прославляющих Берию, осуждающих демократию. Большинство их авторов – не профессиональные историки, а самодеятельные любители, травмированные событиями последних двух десятилетий. В прежней жизни они были физиками или химиками, инженерами или разведчиками, но сейчас превратились в пропагандистов того, что им дорого. Они культивируют в массовом историческом сознании В«теорию заговораВ», опирающуюся не на факты, а на эмоции, а то и на такие фальшивки, как В«план ДаллесаВ».

Но дело не только в писаниях дилетантов, более или менее популярных (похоже, что рынок ими уже затоварен). Ситуация в профессиональной отечественной историографии выглядит весьма противоречивой. С одной стороны, небольшими тиражами выходит немало качественных исторических трудов, основанных на архивных источниках. Книга Романенко – из их числа; автор работал над ней, изучая исторические документы в России, Венгрии, Хорватии, Боснии и Герцеговине, Словении. С другой стороны, широкое распространение и здесь получили стереотипы, причем не только советские, но и досоветские. Часто марксистские догмы заменяются имперскими мифами, заимствованными из опыта В«России, которую мы потерялиВ» (тем более что этот процесс начал происходить задолго до краха КПСС и распада СССР). Историки тоже люди, а, следовательно, нередко подвержены тем же проблемам, что и общество в целом.

На это обращает внимание в своей монографии Сергей Романенко. Цитирую: В«Современная отечественная научная мысль в значительной своей части не опережает массовое обыденное сознание, а ориентируется на него и воспроизводит его вслед за политическими лидерами, которые ради популярности играют на расхожих и далеких от реальности стереотипах, фобиях и предрассудках. Возникает замкнутый круг, путешествуя по которому и общество, и государство теряют ориентации и во времени, и в пространстве, теша себя устаревшими и далекими от современности идеями и моделямиВ». Но то, что простительно дилетантам (хотя есть вещи, которые в принципе невозможны для любого автора, с дипломом историка или без оного – например, сознательное использование фальшивок), представляет куда более серьезную проблему, когда речь идет о работах профессионалов.

Книга Романенко показывает, что надо изучать прошлое, но нельзя постоянно им жить – иначе стереотипы могут привести к тому, что В«зашкаливающийВ» накал страстей повлечет за собой драматические последствия. Пример предмета изучения Романенко – распавшаяся Югославия, где каждая сторона конфликта культивировала свой исторический миф – является печальным доказательством этого тезиса. Впрочем, стереотипы опасны не только при распаде империй (или мини-империй) – они не менее значимы и после, когда бывшие части одного целого становятся соседями. И для взаимоотношений между ними русский имперский миф играет не менее деструктивную роль, чем украинский национальный.

Впрочем, наше общество, кажется, постепенно становится более устойчивым к исторической пропаганде. Казалось бы, этому противоречат результаты голосований в программе Сванидзе-Кургиняна – явное большинство высказывается за агрессивно ностальгирующего советского патриота, отказывая в поддержке либеральному журналисту, отстаивающему современные европейские ценности. Однако в октябре Левада-центр провел любопытный опрос, выяснив, кого из двух участников теледискуссий зрители в большей степени поддерживают. И результат оказался неожиданным: 33% выразили симпатии Сванидзе и лишь 22% – Кургиняну. 20% заявили, что поддерживают обоих, а 14% – ни того, ни другого.

Похоже, что на В«ностальгическиеВ» итоги телевизионного голосования решающее влияние оказывает более высокая степень мобилизации эмоциональных симпатизантов Кургиняна. А также общий накал страстей во время программы. Когда же речь идет о социологическом исследовании в спокойной обстановке, то результаты становятся более адекватными реальным общественным настроениям – и вселяющими надежду на лучшее. Разумеется, в том случае, если в России будет выходить как можно больше серьезных исторических работ, основанных на архивных источниках и не подверженных стереотипному восприятию прошлого и настоящего.

В 

Автор — первый вице-президент Центра политических технологий

В 

В