Голосом Левитана: в ночь с 8 на 9 февраля Маша Гессен сделала в Фейсбуке "протокольную" запись (голос Левитана отключается), отказываюсь, дескать, от сотрудничества с Евгением Мироновым, снявшимся в ролике за Путина. Утром "Эхо" сообщило об этом в новостях, провело голосование среди слушателей, слушатели отнюдь не ленились.
А что такого, собственно, произошло? Можно подумать, что кто-то в нощи не пару строчек написал, а взял под контроль разводные мосты на Неве или пытался войти в Кремль по приставным лестницам.
Правильно сделало "Эхо", никакая это у них не придурь редакционной политики, просто мы вошли в новое состояние слышимости. То, что вчера было как хлопок дверьюВ  "черт с вами, вы -- подонки!", сегодня слышится как взрыв, и широко разносится... кем угодно.

Сакраментальное "с кем вы, как бы мастера типа культуры, а также рядовые работники просвещения и СМИ?" раздавалось и раньше. Но после 10 декабря все изменилось — вопрос звучит и громче, и запальчивей, и встает гигантскими буквами уже просто от земли до неба. Глаз не отведешь.
Вопрос о мастерах явно перемещается в самый центр: нравственные упреки вошедшим в избирательные штабы, Народный фронт и в доверенные лица, в первую очередь Говорухину, пытавшемуся затащить с собой Высоцкого. Призыв Сергея Пархоменко подвергнуть жесткому моральному давлению рядовых фальсификаторов, в первую очередь училок.
Ахеджакова в "Новой", о том, как и почему хорошие люди и профессионалы гнутся под власть "как бы это поточнее сказать, ну, хуевую, которая постоянно наебывает".
Заявление Сухорукова: без меня меня женили. Аналогичное заявление сына и жены Виторгана, им опровергнутое.
Михаил Аркадьев с его белого каления филлипикой в адрес Башмета, Гергиева и Ко на "Гранях.ру" и "Снобе".
А теперь еще эти ролики, письма-плачи к Фрейндлих и короткий хлопок дверью Маши Гессен.

Ясно, что это на самом деле холодная гражданская война. Черта проведена, и люди становятся по разные стороны. Похоже, что примиряющему елею в обозримом будущем пролиться неоткуда, противостояние будет расти. Хорошо это или плохо?
Думаю, хорошо: ясный день вместо мутных сумерек, стекла вымыты, ландшафт становится четким. Шутки в сторону, мы действительно дошли до точки кипения, и не стоит делать вид, что раскол можно починить аутотренингом или простым шагом назад в "как было". Я, например, не умею ходить через стены, в особенности спиной, и никто не умеет.

А теперь попробуем рассмотреть наиболее здравые из возражений против эскапад, подобных той, которую совершила Маша Гессен. Кое-что с присущей ему виртуозностью сформулировал Леонид Радзиховский, получив пригоршню тумаков за Суркова. Эти знаки общественного внимания страдалец объявил травлей со стороны "демократического партактива", туповатой либеральной тусовки, не приемлющей позиции интеллектуала-одиночки. Действительно, нехорошо ведь нападать многим на одного. Гессен, одна, отказалась от сотрудничества с одним же, но тотчас десятки и сотни людей — включая автора этих строк — залпом грянули "Браво, Маша!".
В 
И вообще нехорошо подвергать людей моральному давлению, сами ведь не ангелы. Принципы выше дружбы? Не мир, но меч — с какого такого самомненья пророческого? А озлобление? А гордыня праведности, тьфу на нее, и сопутствующие соблазны? (Признаемся: фарисейская надутость, злое пуританство и прежде собирали жатву в "оппозиционных кругах". Иные специально упражняются в ремесле отделения агнцев от козлищ, устрояя для этого альтернативные митинги.) В 
Возрождаются своеобразные повадки революционной интеллигенции, которую хлебом не корми, лишь бы кому руку не подать, желательно — всем миром (Бердяев вспоминает, как политические ссыльные договаривались сообща: пожимать ли руку менту, навещавшему их по долгу службы. Николай Александрович, аристократ по крови и духу, предпочитал разрешать данный вопрос в индивидуальном порядке). Возвращается традиция благородной (взять ли в кавычки?) нетерпимости, как в те славные (в кавычки ли взять?) времена, когда "делился мир на тех, кто любит, или не любит. Скажем, Пастернака" (Александр Кушнер, а дальше там то самое "черт с вами вами",В  цитированное выше). И это после всех завоеваний культуры толерантности, нетрясения за воротник и непризывания к ответу.

Ох, что ж тут возразить?..
Много чего, перехожу линию в обратном направлении.
Мы не первыми начали, право слово. Нас давили и додавили до мятежа. Сами ведь 24 сентября, а потом 4 декабря зажигали бикфордов шнур, развалив собственную дамбу. Разбередили печень и тем, кто был согласен на смягченный медведевский вариант путинщины. Мы ведь просто защищаемся, рефлекторно почти, честное слово. Всякая тварь дышать хочет. А речь идет уже именно о дыхании. "Он схватил меня за воротник куртки и, накручивая воротник на руку, второй рукой бил кулаком под ребра. Я уже задыхался, так как воротник куртки здорово затягивался на моей шее. У меня появилось большое желание ткнуть Антонову в глаз пальцем, ударить его ногой — словом, отбиваться, а не терпеть пассивно его издевательства. Слава Богу, я не успел этого сделать." Слава Богу, потому что Антонов — лагерный кум, а рассказчик — Анатолий Марченко — заключенный. Зэку сопротивляться нельзя, иначе новый срок. Но мы-то не зэки, отчего же не сопротивляться новому сроку? Что происходившее с нами до последнего времени есть удушение, бесполезно объяснять тем, кто так не чувствует.

Сбросить руку, которая тебя душит — естественное и законное движение. И если Фрейндлих и Миронов, маэстро А, великий Б и, скажем, лучший на трубе игрец в подлунном мире по тем или иным причинам предпочитают/вынуждены быть перстнями на этой руке — пусть никто не сетует, что могут ударить и по ним в порядке необходимой обороны. Обструкция им — спасение себя. Бойкот — дело болезненное и невеселое для обеих сторон. Но в некоторых случаях почти неизбежное. Нельзя при этом багроветь и свинцом наливаться, но подобными симптомами протестное движение пока почти не грешило. Вот и не надо.

Главное — восстановить дыхание и отмыться от гноя, которым заплыла страна за последнее десятилетие. И если по ходу дела надо называть дрянь дрянью, блюдолиза блюдолизом, не подавать руку и не участвовать в общих проектах — быть посему, несмотря на все неизбежные душевные травмы и обломы, ибо по живому.
Обсуждая аргумент против обструкций, не обойтись без самой примитивной классификации путинских "перстней". Да, есть закостенелые и упоенные холуи, которые не только жизни радуются, но прямо или косвенно не дают жить другим, своим же собратьям, давят и перекрывают кислород (об этом в филлипике Аркадьева). Одни из них говноделы, другие же безоговорочные мастера. Не важно — речь ведь не о талантах и профессиональной добросовестности, но о социальном поведении. Тем и другим — анафема.

Но ведь больше, наверное, иных. Тех, кто ведет себя в цеху опрятно, продвигает при поддержке власти собственные проекты, но и не толкается локтями. Создают фонды, строят больницы, лечат, благоустраивают, улучшают жизнь. В общем, творят добро с правопорядком наравне. Стоит ли их порицать-бойкотировать? И ведь эти люди не обязательно кривят душой, нахваливая главного. Когда Миронов говорит, что по-человечески благодарен Путину за поддержку, он, наверное, не врет. Вероятно, он и вправду уважает этого тошного человека, а не пользуется им, презирая. Но нам от этого не легче.
Потому что Миронов и другие получатели благ для себя и других — даже если в первую очередь для других — поддерживают тот порядок вещей, который терпеть невмоготу. Да, они что-то выигрывают для общества, кое-где как-то улучшают — там немного подмету, здесь немного подмету, писал Пригов, — но в конечном счете проигрывают и обращают в фуфло нашу общую жизнь на долгие годы. Они закрепляют подлый порядок, при котором еще поколения умных и добрых будут выпрашивать хлеб и лекарства у мерзавцев. И служить на задних лапках, и заглядывать в эти зенки, получая то конфету, то харкотину, вместо того чтобы взять свою судьбу в собственные руки. Жить подачками равнодушных наглецов, ходить по одной половице, слушать чудовищное вранье и патриотическую трескотню, воевать черт знает зачем и за что, давать взятки, мухлевать на выборах, слушать нотации, бояться полицейского. Нет, на фиг. И, кстати, заберите свой график. На нас эта беда должна закончиться.

Сейчас, когда страна возвращает себе дыхание и надежду, когда у нас появился шанс, мастера культуры снимаются в роликах, вешая лапшу простодушным, вступают в штабы и фронты. Воюют против нас вместе с хозяевами жизни и их оболваненными или нанятыми поклонниками. Как не повернуться спиной?

Человек искусства и человек науки могут терпеть политический режим, который хочется проветрить, но не настолько, чтобы отрываться от стола и тянуться к форточке, если с головой ушел в работу. Режим, который смердит, они терпеть не должны. Тем более поддерживать. Слишком много поставлено сейчас на кон, чтобы быть снисходительными и толерантными до размягчения мозгов. Тех, которые освистывают не только начальственную путинскую братью, но и его артистический гарем, конечно же будут стыдить: одумайтесь, не будьте злыми! Станут взывать к миролюбию и здравому смыслу, стращать белым голубем и оливковой ветвью.

Ладно, пусть стращают. Не смутимся, не смолчим.