Многие мои знакомые, преимущественно ровесники, стараются не смотреть телевизор, не поддерживать разговоров о политике и заниматься исключительно своими делами. Причин такого добровольного информационного изоляционизма, как они объясняют, В несколько. Во-первых, переживания по поводу происходящего сильно подрывают психическое здоровье, В так как все бессмысленно, и жалко рвать душу впустую. Во-вторых, не нравится оппозиция, потому что она такая же, в большинстве своем, В нетерпимая и подчас пошлая. И почему наконец надо биться головой о стену, воевать с ветряными мельницами, чтобыВ  осчастливить тех, кто этого не хочет?В  В В В 

Все эти разговоры о российском народе, который ненавидит тех, кто в него верит, и поклоняется тем, кто его презирает, ведутся многие годы, и всегда приводят к логическому тупику. Умом это понять действительно нельзя.

Наверное, приблизительно такая же оторопеть охватывала наивных народников XIXВ века, когда они шли просвещать крестьян, преподавать их детям грамоту, В отрабатывая долг за свое образование, полученноеВ  как бы за народныйВ  счет, а крестьяне их сдавали пачками полиции, как субъектов странных, а потому крайне подозрительных.

В«Как же так?В», - думали народники, - В«Мы хотим, чтобы вы жили лучше, а вы нас посылаете к чертовой материВ». Казалось бы, парадокс…

Нынешние молодые люди, В что вышли на улицы В«За честные выборыВ»,В  в основном,В  о народе не думают. Им В просто самим противно и стыдно за страну, в которой живут и которую любят. Им вдруг стало в лом слушать напыщенные глупости,В  откровенное вранье,В  наблюдать за устаревшими, скучными и неинтересными людьми,В  принимающими их за баранов и пытающиеся ими манипулировать. Их достали гопники, рядящиеся в В«патриотическую российскую молодежьВ», В им стало непонятно, почему надо постоянно ругать Запад, вообще со всеми ругаться. А когда им просто плюнули в лицо, рассказав сказку про то, как четыре года назад два человека договорились о судьбе страны на долгие годы вперед, они законно возмутились такому, В даже по их меркам, запредельному, В цинизму. Это был явный перебор. И они в одночасье В вдруг стали В«рассерженнымиВ» и В«креативнымиВ». А когда их прилюдно обозвали В«бандерлогамиВ»,В  стали всячески шельмовать и пошло насмехаться над их символами, они рассердились еще больше. В них не столько теперь кипит возмущенный разум, сколько оскоблено достоинство и вкус. В В 

Но я не об этой вдруг проснувшейся молодежи, с которой у меня еще недавно тоже были глубокие стилистические разногласия, да и сейчас многое разделяет. В Но теперь я увидел их в совершенно ином свете. Ту часть, что вышла из кафе и ночных клубов, чтобы пройтись по улицам Москвы и Питера и весело заявить о своем другом взгляде на жизнь в стране и вообще на природу вещей. В В В 

В А я о той части молодежи, и вообще населения страны, которой, боюсь, много больше: не столь сытой, не столь образованной, с мозгами набекрень и агрессией в сердце. Она по привычке считает только себя народом, противопоставляется В В«бездельникамВ», хотя частенько сама просто безработная. Поэтому ей легко предложить подзаработать на подлости.

Эта та часть людей, которой всегда важнее иметь свою синицу в мозолистых, натруженных руках, чем какого-то призрачного журавля. Эти та большая часть людей в нашей стране, у которой не развита ни потребность в инициативе, ни способность самостоятельно мыслить. Только В«классовое чутьеВ». В 

Но вместо того, чтобы просвещать, именно их развращает и на них опираетсяВ  тот или иной В«народныйВ» избранник. Народ хочет, чтобы его патронировали – будет ему отцовская забота, а когда надо, и отцовская порка. Народ хочет, чтобы ему говорили, как он силен, воинственен, любого врага в бараний рог согнет, и ему постоянно напоминаютВ  про доблестные военные победы, без заморочек об их цене – жертвенность тоже входит в список российских достоинств. Народ не любит Америку, завидует ей и боится – будем ему рассказывать про заговоры, будем поддерживать его ненависть, будем на словах грозить и побеждать заокеанского врага. Народ не любит богатых, будем вместе с ним глумиться и гнобить В«олигарховВ», сваливая на них и на инородцев В все наши беды, разжигая социальную и национальную рознь, и все время, обещая навести порядок.

В общем, каждый раз, когда народ находится в поисках очередного народного правителя, ему подсовывают некий симулякр, который имитирует народность в явно корыстных целях. Такой вот замкнутый круг, и в немВ  мы живем уже много лет, то сплачиваясь на войне, то уходя во внутреннюю эмиграцию, а то в запой; деремся на свадьбах, хвастаемся, что всех можем перепить, не любим власть, но и не становимся ей поперек. В общем, в основномВ  выживаем, стараясь особо не заморачиваться. Не мы первые…

Правда, в этой замкнутости периодически появляется какой-то зазор – вот-вот покажется или пригрезится полоска света в конце тоннеля. В И рождается иллюзия, что еще чуть-чуть и поменяется климат, и изменится экология. Но временная аномалия сменяется привычнымиВ  погодными условиями, и все продолжается по-старому. Тоннель, с оказавшимся призрачным светом в конце,В  превращается в лабиринт Минотавра. Такая тоска берет в эти постаномальные времена, хоть вой. И зарекаешься впускать в свою голову иллюзию, а в душе снова прописывается безнадега и страх.В В В  В 

Как бы я хотел оказаться просто выжитым предыдущей жизнью скептиком, человеком, у которого мозги оказались сильно зависимыми от отсутствия внутреннего ресурса. В И опять поверить в очередную сказку о свете в конце тоннеля, который все же суждено пройти. Но многие из нас заражены нетерпением, мы хотим, чтобы позитивные изменения происходили еще при нашей жизни, на наших еще не ослепших глазах. Мы слишком долго ждали и надеялись. И устали от обещаний светлого будущего. Да, мы готовы порадоваться за наших внуков и правнуков. Но пока на каждый шажок вперед приходятся два рефлекторных шага (а теперь уже прыжка) назад, не обеспечивающие, как ясно из арифметики, поступательного движения.

Да, надоело собственное нытье и постоянное предчувствие, если не апокалипсиса, то гражданской войны. В этом состоянии в России совершенно невозможно жить. Тем более долго.В  Но и постоянная иллюзия – это слишком больно.

Вот так и живут многие люди моего и других советских поколенийВ  – со страхом и иллюзией. Теперь наша иллюзия – надежда на молодых людей, не скованных советским прошлым. АВ  наши страхи остаются все те же.

Тут в своей речи в Лужниках премьер Владимир Путин говорил о том, что в нашем генетическом коде живет ген победителя. Наверное. Возможно. Хотя в русской истории были разные войны, и они по-разному заканчивались. (Правда, сегодняВ  на нас никто, кажется, не нападает, и получилось,В  вроде какВ  призыв к гражданской войне). И все же, когда войны нет, на белый свет выползает другой живучий ген нашего народа – ген страха. Того самого, что заставляет одних сидеть дома,В  молчать перед начальством, а кого-то напротив - гонит по разнарядке на митинги, принуждает поднимать руку на собраниях, дажеВ  фальсифицировать выборные бюллетени.

Так получается, что стойкий страх, чаще всего, остается с нами, тогда, когда очередная иллюзия быстро развеивается. А тут еще все вокруг пугают: одни после 4 марта стращают революцией и бунтом, другие – репрессиями. Хватит друг друга пугать. Хватит нагнетать истерию. СтрахВ  парализует волю и омертвляет душу. В И пусть каждый выбирает себе сам – бояться или питать иллюзия.В  Вместе им все равно не ужиться.В После участие в флэш-мобе В«Белый кругВ» 26 февраля я вновь выбираю иллюзию