В последние недели представители Русской православной церкви отметились славными акицями. Православный ревнитель Сергей Екимов дал пощечину девушке за пикет в защиту Pussy Riot и клятвенно пообещал бить всякого, кто скажет, что В«Бог прощает кощунниковВ». По ходатайству православных экспертов прокуратура начала проверку В«на экстремизмВ» видеозаписи вручения премии В«Серебряная калошаВ» (если кто не помнит — победителем в номинации В«Руки по локоть в чудесахВ» стал патриарх Кирилл). После разъяснений юриста патриархии инокини Ксении Чернеги Хамовнический суд Москвы подтвердил, что церковь и дальше может с полным правом заниматься мелким (а в случае храма Христа Спасителя — совсем не мелким) жульничеством, В«даряВ» прихожанам — за В«пожертвованияВ», конечно — все вплоть до бриллиантовых колье и банно-прачечных услуг.

За этими громкими событиями как-то почти совсем незаметно прошел очередной Съезд по социальному служению Русской православной церкви (9-11 июля), на котором меж пафосной риторики и официозной рутины было представлено несколько новых, весьма полезных для общества проектов, например...

Так я хотела начать свой текст сразу после съезда и толком об этих самых проектах рассказать. Но протоиерей Всеволод Чаплин своим выступлением 12 июля спутал мне все карты. Поэтому рассказ о новых социальных начинаниях РПЦ придется отложить, а поговорить об этом самом выступлении отца Всеволода, который переплюнул всех ньюсмейкеров.

Не прошло и недели с трагедии в Крымске, как он громко заявил о том, что в России необходимо В«обеспечить естественную для православного общества ситуацию, в которой государев человек, чиновник, всегда стоит и по имущественному, и по социальному положению выше просителейВ». То есть Крымска (и Кущевки) отцу Всеволоду мало, тамошние чиновники, на его взгляд, недостаточно высоко стоят по отношению к несчастным В«просителямВ». Стоило ли вообще в этот Крымск приезжать и как-то объясняться с нерадивыми жителями, которые и спастись от наводнения толком не умеют? Оповещай их, видите ли! Предложение отца Всеволода наделить правителей, верховных и не только, правом В«действовать так, как не прописано ни в одном законеВ», весьма и весьма и весьма на руку губернатору Ткачеву со товарищи (хотя нельзя сказать, что губернатор Ткачев новичок в этом деле).

Казалось бы, зачем церковному спикеру, да еще ответственному за связи с обществом, вылезать сейчас со столь одиозным заявлением, которое наверняка не найдет отклика у нормальных людей, сколь бы ни были они укоренены в В«естественной для православного общества ситуацииВ» — да и где она, та химера?

Всех тонких расчетов мне, конечно, не угадать, но кое-какими соображениями хочется поделиться. Начну с того, что отец Всеволод давно взял себе за правило презрительно отзываться о демократии (а тем самым о Конституции РФ, в которой Россия провозглашается демократическим государством — нетривиальная, не правда ли, хотя, быть может, и В«естественная для православного обществаВ» ситуация. Представим себе секретаря Папского совета по делам мирян, который говорит: плевал я на ваши Латеранские соглашения и вообще на конституцию!) и корить В«западных христианВ» за то, что они В«пошли на соглашательство со зломВ», отказавшись от христианской миссии.

Не то православные: у нас церковь претендует на центральное место в обществе, но, поскольку претензии никак не совпадают с реальностью, приходится бороться за В«центральное местоВ» вот таким вот, прямо скажем, неоригинальным способом — всячески поддерживая власть, даже когда поддерживать ее ни одному человеку в здравом уме и твердой памяти не придет в голову. К тому же эпатаж — тоже способ привлечь внимание к церкви, если иначе не получается, ведь дело Pussy Riot, принесшее Московской патриархии невиданные медийные девиденды, постепенно теряет свою жгучую актуальность.

Есть тут и финансовый интерес: взять хотя бы амбициозный проект строительства 200 храмов в Москве, который невозможен без государственных вливаний.

Другой существенный момент: активные православные люди все чаще смыкаются в своей волонтерской деятельности со светскими гражданскими активистами и все чаще видят бесчинства чиновников, о которых тоже не могут молчать. Отец Всеволод, похоже, всеми силами старается нивелировать эти негативные высказывания, отстаивая право чиновников действовать В«по Божию наитиюВ», как он высокопарно выражается, а попросту говоря, по собственному произволу. Так один из главных церковных менеджеров понимает христианскую миссию...

Не нужно забывать и о том, что церковная бюрократия, то есть то же чиновничество, только в сане, видит в своих светских коллегах братьев по крови — а коррупция внутри церкви стремительно набирает обороты.

Широко разрекламированная административная реформа по В«разукрупнению епархийВ», которая якобы должны была приблизить архиереев к верующим, на деле обернулась чистым рейдерством. Схема уже отработана: епархии делятся и объединяются в митрополии, воссевшие на кафедры новоявленные митрополиты (или епископы в новообразованных епархиях) первым делом начинают увольнять настоятелей крепких в материальном отношении храмов. На их место ставятся 20-летние юнцы, которые исполняют свои настоятельские обязанности лишь формально — вся власть, и духовная, и, в первую очередь, финансовая, принадлежит отныне главе епархии/митрополии (иногда он прямо значится настоятелем в семи-десяти храмах). Липовым настоятелям приходится выпрашивать у них жалкие копейки на печенье к чаю в воскресной школе, ни одного вопроса они, как правило, не в состоянии решить самостоятельно, немудрено, что вся приходская работа, по крохам налаживавшаяся долгие годы, летит коту под хвост.

Священникам все чаще затыкают рот: интервью прессе? — только по благословению главы епархии. Видимо, протоиерей Всеволод Чаплин получил от патриарха благословение на все мыслимые и немыслимые глупости, которые уже сказал или собирается сказать. Но в массе от клириков чем дальше, тем больше требуется единомыслие и полное повиновение. Не сомневаюсь, что и отец Всеволод не выходит за очерченные ему рамки, но они достаточно широки.

Еще каких-нибудь пять-семь лет назад разномыслие было естественно для церкви. Священники либеральных взглядов открыто выступали в светской прессе, хоругвеносцы периодически устраивали скандальные акции, консерваторы-националисты из В«РадонежаВ» время от времени пеняли церковному начальству за недостаточно рьяную защиту интересов русского народа. Теперь даже за размышления в социальных сетях можно попасть под запрет, всевозможные ксенофобы и православные русские патриоты приручены патриархией и дружно влились в официозные круги — а посему тоже лишены самостоятельного голоса. Патриарх и его окружение сами взяли на себя нелегкий труд по защите В«русского мираВ» и всего спектра консервативных вожделений. Протоиерею Всеволоду Чаплину в некотором смысле можно даже посочувствовать — он один отдувается на всех идеологических фронтах, превратившись в рупор самых разных церковных настроений.

Вернемся, однако, к административной реформе. Новый настоятель-митрополит очень часто разгоняет на приходе и хор, набирая каких-то В«своихВ», никому не известных людей — общины по сути злонамеренно разваливаются, какая же может быть приходская деятельность при батюшке-марионетке? И все во имя выкачивания денег, которые отчасти идут на самый верх (поборы на центральный аппарат из года в год растут, в связи с В«административной реформойВ» растет и сам аппарат), отчасти аккумулируются в епархии/митрополии, и никому неизвестно, на что они тратятся.

На безответственность и произвол нацелен и новый Устав РПЦ (последние поправки в него внесены в 2011году), отнявший у приходов все права — какая же ответственность без прав? Так стоит ли удивляться, что патриархийные топ-менеджеры стремятся повсеместно узаконить в обществе произвол, почитая его за норму, более того, вершину христианского образа жизни? Такое вот на них снизошло Божие наитие...