Как-то в молодости сидели мы, студенты-технари, в аудитории, делая вид, что слушаем лекцию. Специальность наша именовалась В«техническая кибернетикаВ», а предмет, который читали нам в тот день, назывался В«системный анализВ». Профессор был человеком увлекающимся, в отличие от большинства из нас, изрядных лоботрясов. И вот, чтобы хоть чем-то расшевелить неразумных юнцов, рассказывал он нам про вещи, от системного анализа весьма далекие. На той лекции он силился привлечь наше внимание байками о В«машине времениВ». И о том, почему попытки создать ее не имеют смысла. Всего сказанного я конечно же не запомнил, но две фразы в памяти сохранились.

В«Будущее, — сказал он, — всего лишь набор вероятностей. Ни попасть в него, ни даже предсказать его невозможноВ». Затем, помню, глянул с тоской в окно и печально вздохнул…

С тех пор прошло много лет, за эти годы мне довелось работать в разных В«аналитическихВ» группах (и в кавычках и без), пытавшихся моделировать будущее. Занятие сие казалось весьма достойным, пока не убедился на собственном опыте, что и впрямь существует лишь набор вероятностей — то, что сегодня кажется очевидным, завтра обращается в мыльный пузырь…

В 

Нынче размышления о будущем — главным образом о недалеком — снова занимают умы аналитиков. Большинство, правда, не слишком оптимистичны, если не считать тех, кому оптимизм вменяется по долгу службы.

Все сценарии, предлагаемые вниманию почтенной публики, сводятся по сути к двум вариантам. Либо В«вертикальная стабилизацияВ» продолжится, либо все пойдет враздрай. Такой вот перекресток дорог.

Попробуем, в меру сил, разобраться, что происходит.

Неожиданный всплеск активности В«электоратаВ», вызванный привычными, казалось бы, шалостями с какими-то там бюллетенями, заставил власть изрядно понервничать. Настолько, что бедная эта власть рискнула действовать в стиле ей не присущем. Ну, не то чтобы заменить В«суверенную демократиюВ» на что-то без прилагательных (не для того старался тов. Сурков), но слегка подправить личико макияжем все же пришлось. Выборы губернаторов пришлось вернуть, пусть и с В«фильтромВ» (а кто ж будет фильтровать, не дебильный же народ?). Порог численности для партий скатился до пятисот человек, вместо прежних сорока тысяч. И сами партии могут теперь плодиться как кролики. Невиданный либерализм, скажу я вам.

Однако если приглядеться внимательнее, то в неокрепшие души может закрасться сомнение.

Допускаю, что на излете карьеры В«временно исполняющий обязанностиВ» Дмитрий Анатольевич и впрямь решил хоть что-то выполнить из того набора благих посулов, на которые был так щедр. Не уходить же совсем без одежды. К тому же и разделся как-то не совсем чтобы элегантно — глядя на В«рокировочкуВ», многие слегка поморщились.

Но если, опять же, глянуть пристальнее на явленный народу либерализм, он может показаться уж больно смахивающим на… Ну, если не на разводку, то, как бы это сказать?.. На нечто похожее.

Ясно, что получившая вольницу хотя бы в части партстроительства оппозиция начнет генерировать В«партииВ» десятками, если не сотнями. Любители пива, я слышал, уже приступили. Дело за любителями других напитков, а также — за любителями всего и вся. Уж за любителями демократии — без сомнения. Кто бы и как ни трактовал данный термин.

В принципе, ничего страшного нет — процесс можно рассматривать как естественный. Во всяком случае, более естественный, чем вытоптанное поле с восседающим на нем разжиревшим В«ЕдРомВ». Но стоит представить себе избирательный бюллетень, размером с рулон туалетной бумаги, как оптимизм улетучивается.

Возможно, ставка делается на две простые вещи. Во-первых, есть надежда, что среди десятков никому не известных В«партийВ», одуревший избиратель предпочтет что-то хоть мало-мальски знакомое. Если же подсуетиться и задействовать административный ресурс (ну, может, не так топорно, а поизящнее), то, глядишь, удастся снова, хотя бы со скрипом, протащить любимое В«ЕдРоВ», при всей его обрыдлости.

Во-вторых, даже если В«ЕдРоВ» продолжит терять голоса, эти голоса будут раздроблены и размазаны между разными группами. А появление их предсказать легко: среди новых партий неизбежны ссоры и В«почкованиеВ». Лидеров — пруд пруди.

Чтобы избежать подобного сценария, оппозиции хорошо бы, на мой взгляд, кроме рассуждений о В«диалоге с властьюВ», о котором так много говорилось, задуматься и о диалоге в собственных рядах. Пока эти ряды сцементированы лишь общей тактикой борьбы с общим противником. Но тактика — не стратегия. Разница стратегических целей рано или поздно проявится. Не исключено, что раньше, чем ожидают. Потому неплохо бы уже сейчас четко понять без недомолвок и умолчаний: каковы принципы и цели тех, кто пока идет в общих колоннах. Задача сложная, но, не решив ее, трудно будет двигаться дальше.

В нынешних условиях тактика В«оставим до поры разногласия, наберем численность, спихнем режим, а там поглядимВ», быть может, и верна. Но это — сегодня. А завтра?..

Если целью является В«спихнуть режимВ», то неплохо бы, мне кажется, заранее подумать о том, что предлагается взамен — когда и если этот самый режим падет. И о том, каким видят это будущее разные участники протестных акций.

Закроем на секунду глаза, сядем в В«машину времениВ» и перенесемся в тот славный день, когда нынешняя власть, в результате ли выборов, под давлением ли В«улицыВ» или просто устыдившись деяний своих (мы же фантазируем), посыплет голову пеплом и, собрав чемоданы, отправится на покой. Кто В«за бугорВ», а кто на Рублевку.

Итак, свобода!.. Впереди новая жизнь!.. Какая?..

Набор вероятностей широк. Но почему-то кажется, что расчет, будто скрытые до поры разногласия оппозиции куда-то исчезнут, может оказаться слегка иллюзорным. Спектр предпочтений разных групп известен. Здесь и В«чистые демократыВ», и В«умеренные демократыВ», и В«либералыВ», и В«национал-патриотыВ» вкупе с В«державникамиВ» (тоже умеренные и неумеренные), и В«западникиВ», и В«евразийцыВ» с их В«третьим путемВ» и В«Третьим РимомВ» (судьбу двух предыдущих желают повторить?), одним словом — гуляй, ребята. Картина, в общем-то, стандартная для В«переходного периодаВ». Только вот затягивать этот период и обнажать проблемы, получив власть (допустим, что такое случится), будет слишком опасно. Подобные вопросы решаются до, а не после. В противном случае выиграет тот, кто лучше освоит демагогию. Все это уже проходили не единожды. И не только здесь.

Так или иначе, определять позиции неизбежно придется. Линия раздела может и, скорее всего, должна пройти не только между демократами и радикальными националистами. Какой путь для В«Великой РоссииВ» готовят последние, хорошо известно. Но неплохо бы понять и то, как представляют себе этот путь люди, именующие себя демократами. Насколько готовы они не повторять былых ошибок.

Уже приходилось видеть, как вдохновенные лозунги о В«единстве демократических силВ» заканчивались бесконечными спорами — кто тут больший демократ и кто к кому по этой причине должен присоединиться.

Питать иллюзий не стоит, никакой В«единой партииВ» не получится — и в силу объективных, и в силу субъективных причин. Да единая и не нужна. Одна В«ЕдинаяВ» уже есть и свой век доживает. Но договориться, скажем, о неком, пусть неформальном, блоке партий, разделяющих четкий набор общих принципов и первоочередных задач, было бы, полагаю, не лишним. Песенка В«Возьмемся за руки, друзьяВ» звучит уже лет двадцать — самим поющим, кажется, надоела. Однако беда не в том, что устали певцы. Беда, что притомились слушатели. И если в очередной раз дело закончится выяснениями, кто первый, а кто второй, кто главный, а кто не очень и кто у кого спер лозунги, то про любые изменения системы можно будет забыть надолго.

События декабря–марта иногда сравнивают с митинговой активностью конца 1980-х годов. Однако имеются некоторые отличия. Перестройка восьмидесятых была, по сути, продолжением череды попыток начать реформы сверху. Тут и хрущевская В«оттепельВ», и косыгинский В«хозрасчетВ». Во всех этих случаях инициатором перемен была власть. Даже в августе 1991-го люди на баррикадах защищали одну властную группу от другой. Но в декабре 2011-го они вышли не В«прикрыватьВ» кого-то, а отстоять свое право на выбор и заявить: можете грызть друг дружку под ковром, но мой голос принадлежит только мне, и только мне решать, как им распорядиться. (В«Я голосовал не за этих сволочей, я голосовал за других сволочейВ».) Такая позиция в долгосрочном плане более опасна для власти, поскольку такими людьми труднее манипулировать. Вопрос лишь в том, удастся ли сохранить эту энергию и структурировать протестное движение.

Никто не знает, какой из вариантов будущего реализуется сегодня, какая дорога на перекрестке будет выбрана. Быть может, людей, пробудившихся от сна, ждет новое разочарование и годы В«стабильностиВ» в прежнем болоте. А может быть, у страны появится наконец реальный шанс вырваться из дурного круга, где проблески свободы постоянно сменяются новым застоем и В«чуйством глыбокого удовлетворенияВ».

Выбор пути зависит от многих факторов. Но в одном, пожалуй, все сходятся — вектор движения определится в ближайшие месяцы или, по крайней мере, в ближайшие год-полтора. А потому всем, кто хочет и способен повлиять на этот выбор, долго раскачиваться не удастся. Время пошло…

В