Ходят слухи, что готовятся поправки в УПК: разрешат проводить обыски не только у обвиняемых, о свидетелях я не говорю — они теперь всегда главные жертвы, но и у сочувствующих, а также у узнавших о происшествии из прессы. А нечего, понимаете ли! Я честно скажу: не верю! Мало ли чего сейчас болтают. Слышал в метро, как юноша говорил девушке: В«У меня дядя в аппарате Думы, так он рассказывал вчера папе, что скоро запретят целоваться в метро. Давай, Сонька, отвыкатьВ». И тут должен сказать: не верю!

Хотя кто его знает? Наша нынешняя власть находится в состоянии истерической, панической суеты. Это не диагноз, конечно, а такое впечатление. Ведь каждый день удивляют! И одна новость поразительнее другой. Сегодня пришли с обыском к губернатору Белых. Он честно заслужил свой пост, клеймя В«Другую РоссиюВ» несколько лет назад. А теперь вдруг — нате вам! Но мне его жалко. Чуть ниже объясню почему. И Гозмана жалко — он попал в свидетели, а это по нынешним временам практически кранты. Оба они имеют компрометирующие связи в лице Навального. Все считают, что тут корни несчастий. А я — нет.

Я вообще считаю, что недооценивать противника опасно. Я не боюсь признаться, что нынешняя власть — мой противник (не вся, конечно, а наиболее яркие ее представители). Она мой противник, потому что не любит мою страну. Это как минимум. Так вот, было бы приятно думать, что все происходящее с двумя героями этой заметки — последствия массированной атаки на Навального. Нет ничего приятнее глупого и недальновидного противника. Противник, полагающий, что заключение Навального поставит крест на протесте — это мечта, а не противник. Как человек, который не склонен недооценивать противника, я имею другую версию, но никогда ее не разглашу. Не хочу подсказывать. А вдруг противник действительно глуповат? Так зачем мне его просвещать?

Скажу лучше о том, чем еще поучительна эта история, объединившая двух бывших соратников по партии, вечная ей память. Второй президентский срок Путина (первый был так давно, что про него и вспоминать не хочется), как и первый и последний срок Медведева, отличался удивительно комфортной расстановкой мебели: можно было сидеть на двух стульях. Можно в смысле В«дозволялосьВ». Таких тонких игроков в пакости, как Сурков, это обстоятельство не только забавляло, но даже использовалось ими в тактических целях. Это нам, простым смертным, сиденье на двух стульях кажется некомфортной позой. Специалисты же усматривали в этом возможность для широкого стратегического маневра. Да. Такие были времена. Маневры, кстати, закончились полным крахом, но это не дискредитирует изящество замысла. Так вот, кроме знакомства с Навальным Гозмана и Белых объединяет (или объединяла в прошлом — это точнее) склонность к двустулию. (Надеюсь, из контекста эта моя инновация понятна.)

Но теперь настали другие времена, суровые, бескомпромиссные. Хозяева салона поменяли расстановку мебели, и сидеть на двух стульях стало опасно. В такие времена первыми сдают чужих, а когда сидишь на двух стульях, а стулья вдруг разъезжаются, то ты оказываешься не просто между них, а еще и чужим. Вот тут в чем еще дело. И это очень поучительная история для всех, кто любит сидеть на двух стульях.

В 

Фото ИТАР-ТАСС/ Григорий СысоевВ 

В 

В