Иванов решил разрушить армию?

21 июня министр обороны Сергей Борисович Иванов сказал нечто достойное ежедневного цитирования. При подписании Меморандума о взаимодействии с уполномоченным по правам человека (документа совершенно декларативного и ни к чему не обязывающего) он заявил: «Мною принято решение сделать доступной для общественности информацию обо всех случаях гибели военнослужащих, в том числе в ходе боевых действий. С этой целью на официальном сайте Минобороны в глобальной информационной сети интернет будет размещена специальная страница, сведения на которой будут обновляться ежемесячно… Подобная информация, насколько мне известно, еще нигде не обнародовалась. Но мы осознанно пошли на этот беспрецедентный шаг… Теперь же любая общественная организация, в том числе и комитеты солдатских матерей, сможет пользоваться этой информацией и сверять свои данные с официальными данными Минобороны… Кроме того, и каждый командир в войсках будет знать: все факты гибели его подчиненных непременно получат самую широкую огласку. И ни один из них не останется без тщательного расследования всех причин и обстоятельств случившегося… Считаю, что все эти меры будут способствовать дальнейшему совершенствованию системы гражданского контроля над Вооруженными силами, их большей открытости для общества, а в конечном итоге решению всех тех задач и проблем, которые стоят в настоящее время перед армией и флотом нашей страны».

Подозреваю, что заявление министра стало неожиданностью не только для меня. В тот же день в Москве началась конференция «Правовое положение военнослужащих и гражданский контроль над военной организацией РФ», в ходе которой замначальника главного управления воспитательной работы Минобороны Вячеслав Звездилин разъяснял, почему военное ведомство до сих пор не опубликовало полный список погибших в Чечне. По уверениям Звездилина, сделать это невозможно по морально-этическим соображениям: нельзя опубликовать фамилии погибших, не испросив разрешения родственников. Иванов, как видим, поборол столь характерную для чиновников военного ведомства щепетильность и решил публиковать списки. То есть делать то, чего давно уже требуют комитеты солдатских матерей. То есть выполнил требования тех, кого еще совсем недавно обвинял в том, что они за иностранные деньги разлагают наши славные Вооруженные силы.

Любопытно, что же подвигло Сергея Борисовича на этот действительно революционный шаг. Допускаю, что его вконец разозлил бардак во вверенном ведомстве, где бравые полковники никак не могут договориться о том, какие именно цифры потерь - как боевых, так и «небоевых» - сообщать общественности, и выставляют его, Сергея Борисовича, в роли человека, который никак не может навести элементарного штабного порядка. Так, другой заместитель начальника ГУВРа Виктор Бусловский сообщил недавно, что в 2003 году в результате «преступлений и происшествий» погибли 1200 военнослужащих. Между тем сам министр обороны в свое время утверждал, что в том году погибли «всего» 337 солдат и офицеров.

Не исключено также, что к неожиданному решению министра подтолкнул недавний конфликт с главным военным прокурором. Сергей Иванов понял, что манипуляции с данными о гибели солдат делают его весьма уязвимым для стрел политических оппонентов.

Наконец, Сергей Иванов уже хорошо знает, что информация об армейских смертях не слишком взрывоопасна. Это в 2002-м, когда Иванов случайно огласил цифры потерь (тоже, кстати, явно сфальсифицированные), предназначавшиеся для доклада Путину, военные испугались взрыва всеобщего возмущения. Но данные о том, что в армии погибло больше 500 солдат, общество не всколыхнули, и теперь в военном ведомстве точно знают, что обнародование даже самых страшных цифр потерь в результате дедовщины, самоубийств, всеобщего разгильдяйства не грозит серьезными неприятностями.

И все-таки не следует преуменьшать важность заявления Иванова. Если его приказ будет выполнен, то общественность в самом деле впервые получит хоть какую-то возможность контролировать происходящее в Вооруженных силах. Правозащитные организации уже создали альтернативную систему сбора информации о потерях в армии, поэтому попытки манипулировать данными, которые будут доступны в Интернете, вряд ли удастся.

Не знаю, отдает ли себе в этом отчет сам Сергей Борисович, но его решение может стать первым шагом в военной реформе, которую он еще два года назад объявил завершенной. Модель массовой мобилизационной армии, которую удалось сохранить российским военным руководителям, в принципе исключает сколько-нибудь серьезную ответственность командиров за жизнь и здоровье подчиненных. Теперь же Иванов грозит чуть ли не называть командиров частей, где гибнут военнослужащие.

Последний раз ввести какую-то персональную ответственность за гибель военнослужащих Путин и Иванов обещали, когда достоянием гласности стала информация о том, как при перевозке к месту службы были поморожены несколько десятков призывников. Некоторые оптимисты утверждали тогда, что карающая рука министра пройдет по всей цепочке безответственности и сурово накажет военных чиновников. В результате все отделались легким испугом. И не случайно. Пренебрежение к жизни нижних чинов, вопреки выспренним клятвам и словам о любви к солдату, является основой существования массовой мобилизационной армии. Ее руководители не в силах понять, почему их заставляют заниматься жизнью и здоровьем отдельных солдат. Ведь если наши генералы что-то умеют, так это в короткое время призвать огромные массы людей, наладить их самую примитивную военную подготовку. А потом управлять ими на поле боя, заменяя убитых новым пушечным мясом. При этом солдат «рассчитан» на один бой, а танк – на один выстрел. Именно поэтому генералам необходим «мобилизационный резерв», который включает все взрослое мужское население страны, именно поэтому они насмерть стоят против создания профессиональной армии. Обещая предавать гласности все факты гибели военнослужащих и таким образом заставить генералов видеть в солдатах срочной службы людей, Иванов посягает на важнейшие принципы функционирования Вооруженных сил. Это похоже на попытку Михаила Горбачева строить «социализм с человеческим лицом».

До сих пор в подобном прекраснодушии Сергея Борисовича нельзя было заподозрить. Можно предположить, что министр обороны уже решил вступить в борьбу за президентское кресло и вознамерился улучшить свой имидж. Если так, то в скором времени он должен покинуть свой пост - или будет обречен объясняться с армейскими командирами и общественностью по поводу ежедневных смертей, сообщать о которых он обязался.