Досмотров много не бывает
Во вторник в Москве продолжился судебный процесс по делу 12-ти обвиняемых в массовых беспорядках на Болотной площади 6 мая 2012 года. Еще на прошлом заседании суд начал выслушивать свидетелей обвинения. Тогда давал показания омоновец Андрей Архипов, которому во время событий на Болотной в подбородок попал камень. Архипов, между тем, заявил, что не испытывает неприязни к подсудимым, поскольку они ему ничего плохого не сделали. Он объяснил, что термин В«массовые беспорядкиВ» использует не в юридическом, а в бытовом смысле. На вопрос, пострадал ли он от рук подсудимых, потерпевший Архипов также ответил отрицательно.
Нынешнее заседание суда началось как раз с того, что подсудимые и их адвокаты просили суд лишить Архипова статуса потерпевшего, поскольку сам он себя таковым не считает. Защита привела массу доводов — от общечеловеческих до сугубо юридических, — но ее просьбу отклонили: судья Никишина лучше знает, кем должен себя чувствовать омоновец Архипов. В данном случае — потерпевшим. Прокуроры зачитали заключение судебно-медицинской экспертизы, согласно которой, у Архипова обнаружилась легкая гематома и ссадина губы, нанесенные В«неустановленным лицомВ». Эти травмы судебные медики охарактеризовали как В«повреждения, не причинившие вреда здоровью человекаВ». Тут же выяснилось, что обвинение представило в суд копию заключения экспертизы, а не оригинал. Сергей Кривов немедленно заявил ходатайство об исключении копий документов из дела, так как это недопустимые доказательства.
После энергичной перепалки с адвокатами, представители обвинения признали, что не могут объяснить суду, откуда взялась в деле эта копия, кто ее делал и кто заверял. Прокуратура села в лужу, но это никак не повлияло на ход процесса. Не может прокуратура объяснить происхождение документа — ну и ладно, едем дальше
Для допроса вызвали свидетеля обвинения полковника Дмитрия Дейниченко, который во время событий на Болотной площади был заместителем начальника Управления охраны общественного порядка ГУВД Москвы. Допрос оказался делом довольно бестолковым. Пока вопросы задавала прокуратура, полковник отвечал складно и без запинок, но когда инициатива перешла к защите, начались сбои. Свидетель многое не мог вспомнить, многого не знал, а многого просто не мог понять. Он не мог объяснить, на каких основаниях у демонстрантов были изъяты и доставлены в ОВД туристические палатки, что-то нескладно повествуя о бесхозном имуществе, не нашедшихся хозяевах и неуместности палаток на митинге. Вопрос, почему понадобилось выставлять дополнительную цепь полиции и таким образом сузить проход с Большой Полянки на Болотную набережную, сначала встретил его полное непонимание, но и уразумев, о чем его спрашивают, полковние не смог дать членораздельного ответа. Адвокаты подсудимых тщетно расспрашивали его о том, как согласовывались изменения в порядке проведения акции с ее устроителями. Полковник клялся и божился, что все проводилось в соответствии с договоренностями, но когда понял, что не может объяснить появление второго ряда рамок металлоискателей вблизи Лужкова моста, он с полицейской прямотой поведал, что В«досмотров много не бываетВ».
Публика в зале очень живо реагировала на выступление свидетеля. Судья Никишина, не отличающаяся терпимостью или снисходительностью, удалила из зала несколько человек за смех и слова возмущения.
Окончание судебного дня было совершенно удивительным. Свидетель Дейниченко заявил судье, что без четверти пять ему надо уходить куда-то по делам, и судья Никишина послушно объявила перерыв до следующего дня. Надеюсь, в ближайшие дни кто-нибудь из подсудимых заявит нечто подобное. Например, так: В«Извините, Ваша честь, мне по срочной надобности необходимо вернуться сегодня в тюрьму не позже шести вечераВ». И, конечно, судья учтет пожелание участника процесса.
