Последняя ставка
Команда В«модернизаторовВ», которая который год ведет В«позиционную войнуВ» против В«либерал-консерваторовВ» во главе с экс-министром финансов Алексеем Кудриным, празднует победу. Правительственные резервы решено пустить на затыкание бюджетных дыр и государственные инвестиции в инфраструктуру, распечатав Резервный Фонд и Фонд национального благосостояния (ФНБ). Использование денег последнего для финансирования инфраструктурных проектов анонсировал Путин на Петербургском экономическом форуме. Минфин, уйдя в глухую оборону, пытается спасти хоть что-то. Глава ведомства Антон Силуанов предлагает ограничить изъятия из ФНБ 450-ю миллиардами рублей, а количество проектов, которые будут финансироваться деньгами фонда, изначально призванного гарантировать стабильность пенсионной системы, тремя В«суперстройкамиВ». Речь идет о строительстве скоростной железнодорожной магистрали В«Москва-КазаньВ», реконструкции Транссиба и прокладке Центральной кольцевой автодороги (ЦКАД), которая теоретически позволит разгрузить задыхающуюся в пробках столицу. Именно эти три проекта упоминались в речи Путина на Петербургском форуме. Судя по всему, решения по этим трем проектам уже приняты, и пытаться оспаривать целесообразность их финансирования именно из средств ФНБ не имеет смысла.
У Силуанова немного шансов быть услышанным. Хотя бы, потому что в речи Путина эти три проекта фигурировали в качестве В«пилотныхВ», за которыми, очевидно, должны последовать и другие, вплоть до окончательного решения проблемы Фонда национального благосостояния путем вложения его средств в проекты, которые, по словам президента, В«меняют облик страныВ».
Деньги из ФНБ предполагается выделять на возвратной основе, и использоваться они будут в проектах, которые смогут себя окупить. А гарантией окупаемости должно служить участие частных инвесторов в рамках государственно-частного партнерства. Однако то, каким именно образом работает такое партнерство в России, весьма наглядно продемонстрировали подготовка к зимней Олимпиаде в Сочи и масштабное строительство, развернувшееся на Дальнем Востоке в преддверии саммита АТЭС. Можно даже не сомневаться, что первоначальные сметы будут превышены в разы, если не в десятки раз, а сроки реализации будут все время отодвигаться, благо торопиться особенно некуда, поскольку ни одна из затевающихся масштабных строек не будет жестко привязана по срокам к какому-то конкретному событию. Так что, исходя из нынешних российских реалий и конкретного опыта последних лет, весьма сомнительно, что денег всего ФНБ хватит даже на один инвестиционный проект. Скорее всего лет через пять страна получит три В«недострояВ», доводить которые до кондиции будет уже не на что, после того как подрядчики В«освоятВ» пару-тройку триллионов из денег ФНБ.
Но даже с этим можно было бы смириться, если бы наращивание госинвестиций, пусть неэффективных и В«коррупциоемкихВ» способно было бы подстегнуть экономический рост в стране, создав спрос в отраслях, контролируемых частным бизнесом. Проблема в том, что эффект будет скорее обратный. Госсектор, и без того гипертрофированно разросшийся за годы В«борьбы с кризисомВ», лишь укрепит свои позиции в конкурентной борьбе с частным бизнесом за ограниченные ресурсы – сырье, материалы, рабочую силу. Даже В«модернизаторыВ», ратующие за наращивание госинвестиций, признают, что государству давно пора сокращать свое присутствие в экономике и сконцентрироваться на укреплении (а иногда и воссоздании) рыночных институтов, а также улучшении бизнес-климата. Но именно на это государственная машина в ее нынешнем виде не способна, поскольку подобного рода задачи предполагали бы замену основополагающих принципов и движущих сил, позволяющих этой машине функционировать. Единственное, на что способен этот разваливающийся на ходу паровоз – бросать в топку последние резервы, не думая о том, что будет, когда и они иссякнут.
Фото ИТАР-ТАСС/ Антон Буценко
