Больше всех выиграли военные и спецслужбы
Евгений Ясин, научный руководитель Высшей школы экономики, о проекте бюджета на 2006-й год:.
Госдума приняла в первом чтении бюджет 2006 года. Самое очевидное в этом бюджете-2006 то, что запланированный объем расходов существенно превышает нынешний. Это — отход от проводившейся длительное время в России консервативной бюджетной политики, которая предполагала снижение налоговой нагрузки, относительное сокращение всех расходов, кроме тех, что идут на расчеты по займам и кредитам, так называемых процентных. Все последние годы старались, чтобы непроцентные расходы не превышали установленной величины – около 12-13% ВВП. Но и дальше проводить такую политику, при том что цены на нефть продолжают расти, невозможно. Народ, подзуживаемый депутатами и отраслевыми лоббистами, глухо ворчит, ругает правительственных чиновников, в первую очередь Кудрина и Грефа: а что нам перепадет? В результате по политическим прежде всего соображениям было решено расходы увеличить. В бюджет заложены траты и на те национальные проекты, с которыми выступил президент Путин.
При распределении расходов больше всех выиграли военные и спецслужбы. Рост ассигнований на их нужды самый высокий. Затем идут социальные программы, о которых говорил президент. Предусмотрено существенное увеличение расходов на оплату бюджетников. Кроме того, за счет стабилизационного фонда и за счет федерального бюджета будут покрывать дефицит Пенсионного фонда. Плюс – национальные проекты, повышающие затраты на образование, здравоохранение, жилье и сельское хозяйство. Увеличиваются также расходы на государственные капитальные вложения, на федеральные целевые программы. Создается инвестиционный фонд, которым будет распоряжаться Министерство экономического развития и торговли. На фонд отпущено 70 млрд рублей.
К этой статье расходов я отношусь с некоторым предубеждением. Если инвестиционный фонд отдают под управление Министерству экономического развития, то тем самым целостность финансовой системы ставится под вопрос, потому что предпочтительна единая система бюджетного контроля. Но, как говорится, если денег очень много, то можно и поразбрасываться.
Разумеется, бюджет, основанный на запредельных ценах на нефть, таит в себе некие угрозы. Первая заключается в том, что если цены на нефть упадут, то мы с этим бюджетом не справимся. Но что значит упадут? В бюджете заложена цена нефти 40 долларов за баррель, и опасность того, что в будущем году цена упадет ниже 40 долларов, невелика. В дальнейшем, правда, она может возрасти.
Нужно также иметь в виду, что у нас есть некая подушка, стабилизационный фонд, который растет за счет доходов, получаемых от налогов на добычу полезных ископаемых и от экспортных пошлин при цене свыше 27 долларов за баррель. Стабилизационный фонд продолжает расти, поэтому у нас имеется приличный запас прочности. Фонд выполняет еще одну важную функцию: он сокращает опасность инфляции, стерилизуя деньги, которые экономика не в состоянии переварить, потому что деловая активность понизилась и монетизация экономики, т.е развитие денежных отношений замедлилась, т.к. затормозились реформы.
Многие задаются вопросом, не лучше ли при такой внешней конъюнктуре снижать налоги, а не увеличивать расходы? Полагаю, что в той ситуации, в которой мы находимся, больше снижать налоги не надо. Во-первых, федеральный бюджет уже покрывает дефицит Пенсионного фонда, который образовался в результате снижения единого социального налога. Хотя финансирование Пенсионного фонда из бюджета – не самое верное решение. Нужно было искать другие пути, пусть и не такие скорые. Во-вторых, дальнейшее снижение налогов едва ли приведет к повышению деловой активности. Потому что сегодня деловая активность определяется не столько уровнем налогообложения (формально достаточно низкого), сколько доверием бизнеса к власти, к публичным институтам. Сегодня уровень доверия низкий. И в части соблюдения прав собственности, и в части выполнения контрактов, и в части судебной системы. При благоприятном деловом климате снижение налогов способствует тому, чтобы бизнес больше инвестировал в развитие экономики. Если же климат плохой, то, сколько налоги не снижай, растет отток капитала и усиливается угроза инфляции. Так что ныне дальше снижать налоги не стоит. Но этого и не происходит. Есть лишь незначительное снижение на 0,7%. При этом говорить даже о гипотетической возможности дефолта не приходится. Дефолт вероятен в том случае, когда страна не в состоянии рассчитываться по своим обязательствам. А у нас платежный баланс с огромным положительным сальдо. Мы рассчитываемся по своим долгам с опережением графика. В 1998 году отношение внешних государственных долгов к ВВП было около 70%. Сегодня – 20%.
В общем же, бюджет не хорош и не плох. Он — отражение политики, которая сейчас проводится.
Обсудить "Больше всех выиграли военные и спецслужбы" на форуме
Госдума приняла в первом чтении бюджет 2006 года. Самое очевидное в этом бюджете-2006 то, что запланированный объем расходов существенно превышает нынешний. Это — отход от проводившейся длительное время в России консервативной бюджетной политики, которая предполагала снижение налоговой нагрузки, относительное сокращение всех расходов, кроме тех, что идут на расчеты по займам и кредитам, так называемых процентных. Все последние годы старались, чтобы непроцентные расходы не превышали установленной величины – около 12-13% ВВП. Но и дальше проводить такую политику, при том что цены на нефть продолжают расти, невозможно. Народ, подзуживаемый депутатами и отраслевыми лоббистами, глухо ворчит, ругает правительственных чиновников, в первую очередь Кудрина и Грефа: а что нам перепадет? В результате по политическим прежде всего соображениям было решено расходы увеличить. В бюджет заложены траты и на те национальные проекты, с которыми выступил президент Путин.
При распределении расходов больше всех выиграли военные и спецслужбы. Рост ассигнований на их нужды самый высокий. Затем идут социальные программы, о которых говорил президент. Предусмотрено существенное увеличение расходов на оплату бюджетников. Кроме того, за счет стабилизационного фонда и за счет федерального бюджета будут покрывать дефицит Пенсионного фонда. Плюс – национальные проекты, повышающие затраты на образование, здравоохранение, жилье и сельское хозяйство. Увеличиваются также расходы на государственные капитальные вложения, на федеральные целевые программы. Создается инвестиционный фонд, которым будет распоряжаться Министерство экономического развития и торговли. На фонд отпущено 70 млрд рублей.
К этой статье расходов я отношусь с некоторым предубеждением. Если инвестиционный фонд отдают под управление Министерству экономического развития, то тем самым целостность финансовой системы ставится под вопрос, потому что предпочтительна единая система бюджетного контроля. Но, как говорится, если денег очень много, то можно и поразбрасываться.
Разумеется, бюджет, основанный на запредельных ценах на нефть, таит в себе некие угрозы. Первая заключается в том, что если цены на нефть упадут, то мы с этим бюджетом не справимся. Но что значит упадут? В бюджете заложена цена нефти 40 долларов за баррель, и опасность того, что в будущем году цена упадет ниже 40 долларов, невелика. В дальнейшем, правда, она может возрасти.
Нужно также иметь в виду, что у нас есть некая подушка, стабилизационный фонд, который растет за счет доходов, получаемых от налогов на добычу полезных ископаемых и от экспортных пошлин при цене свыше 27 долларов за баррель. Стабилизационный фонд продолжает расти, поэтому у нас имеется приличный запас прочности. Фонд выполняет еще одну важную функцию: он сокращает опасность инфляции, стерилизуя деньги, которые экономика не в состоянии переварить, потому что деловая активность понизилась и монетизация экономики, т.е развитие денежных отношений замедлилась, т.к. затормозились реформы.
Многие задаются вопросом, не лучше ли при такой внешней конъюнктуре снижать налоги, а не увеличивать расходы? Полагаю, что в той ситуации, в которой мы находимся, больше снижать налоги не надо. Во-первых, федеральный бюджет уже покрывает дефицит Пенсионного фонда, который образовался в результате снижения единого социального налога. Хотя финансирование Пенсионного фонда из бюджета – не самое верное решение. Нужно было искать другие пути, пусть и не такие скорые. Во-вторых, дальнейшее снижение налогов едва ли приведет к повышению деловой активности. Потому что сегодня деловая активность определяется не столько уровнем налогообложения (формально достаточно низкого), сколько доверием бизнеса к власти, к публичным институтам. Сегодня уровень доверия низкий. И в части соблюдения прав собственности, и в части выполнения контрактов, и в части судебной системы. При благоприятном деловом климате снижение налогов способствует тому, чтобы бизнес больше инвестировал в развитие экономики. Если же климат плохой, то, сколько налоги не снижай, растет отток капитала и усиливается угроза инфляции. Так что ныне дальше снижать налоги не стоит. Но этого и не происходит. Есть лишь незначительное снижение на 0,7%. При этом говорить даже о гипотетической возможности дефолта не приходится. Дефолт вероятен в том случае, когда страна не в состоянии рассчитываться по своим обязательствам. А у нас платежный баланс с огромным положительным сальдо. Мы рассчитываемся по своим долгам с опережением графика. В 1998 году отношение внешних государственных долгов к ВВП было около 70%. Сегодня – 20%.
В общем же, бюджет не хорош и не плох. Он — отражение политики, которая сейчас проводится.
