Приходы и общины в церкви и обществе
Центр изучения религий РГГУ уже несколько лет совместно с французскими специалистами ведет проект, посвященный исследованию православной повседневности. Ученые разъезжаются по городам и весям и наблюдают за церковной жизнью, иногда по несколько лет кряду в одном месте. Знакомятся с местными жителями, вместе с ними ходят на службу, ездят в паломничества, ведут разговоры с прихожанами, со священниками (интервьюируют их, используя разные социологические методики). Потом издают по результатам своих исследований книги, вышло уже два сборника статей: "Сны Богородицы" и "Религиозные практики в современной России". Во вступительном докладе на конференции профессор Центра изучения религий Александр Агаджанян кратко обрисовал, какие измерения приходской жизни особенно интересуют участников проекта, подчеркнув, что количество приходов в России сейчас уже соизмеримо с дореволюционным - более 30 тысяч.
Итак, в первую очередь это приход как общинная форма, религиозное поведение и психология прихожан, восстановление апостольских форм церковности, соотношение священства и мирян, священства и епископата, приход/община как особая форма социальности, структурное напряжение между священниками и духовниками и т.д. Исследования показывают, что опыт сильных, активных приходов влияет на тенденции церковной жизни. А вот вопрос о том, каково место приходской церковности в социальной жизни окружающего общества, исследован пока не до конца. Понятно, что, с одной стороны, это субкультура, но в какой степени это анклав?
Роман Коробко из Тюмени рассказывал о приходе, который вот уже пять лет существует без настоятеля. Между приходом и епархиальным руководством то и дело возникают разногласия (то из-за иконостаса, который не понравился епископу, то по другим причинам), из-за этого все никак не пришлют священника. Главный человек в храме — староста, который и начал строительство, выполняя завещание своей матери; он же находит и спонсоров, которые помогают деньгами. Теперь строительство закончено, в храме проводятся службы (на исповедь люди ходят в другой храм), но настоятеля так и нет, и в его отсутствии прихожане видят свою особую судьбу, некоторые даже полагают, что чудесную: вот же, настоятеля нет, а им удалось и храм достроить, и приходскую жизнь наладить.
Аспирантка РГГУВ Елена Демидова тоже рассказывала о сельском храме в Ивановской области, который пять лет жил без настоятеля — но по другой причине: епархия регулярно присылала священника, но приходской актив через какое-то время выживал его, жалуясь епархиальному начальству на его недостатки. Здесь реставрация храма XIX века началась по инициативе краеведа, который сейчас живет в США. Число прихожан остается практически постоянным; молодежь приходит в церковь только на Пасху, рассматривая это как развлечение, а школьники не ходят вовсе — в школе смотрят на это косо и высмеивают.
Ученый из Германии Детелина Тошева избрала предметом своего исследования церковь в Калининградской области, которая стала для прихожан домом, построенным своими руками и на свои, очень скудные, средства. Когда люди только начинали строительство, они рассматривали его в первую очередь как коллективное дело, не имея о вере почти никакого представления.
Ольга Сибирева (Центр "СОВА") в течение нескольких лет изучала церковную жизнь города Шацка, богатого на церкви (здесь их 11) и монастыри (целых три). Приходская структура в большинстве оказалась относительно неразвитой (только в двух были воскресные школы, почти нигде не было хора, в лучшем случае один-два человека), активность невысокой. Настоятели создают в храмах библиотеки, борются с проявлениями народного православия (например, привычкой ездить в Пасху на кладбище), минимально занимаются катехизацией. Но вот благотворительностью не занимаются вовсе, один из священников прямо говорил, что благотворительность — удел неверующих людей, а верующие должны искать Царства Божия.
Михаил Жеребятьев из Воронежа занимался изучением одной неформальной общины и трех приходов (молодежного, старого в центре города и нового в спальном районе). Ни там, ни там он не обнаружил стремления выйти в своей деятельности вовне, члены неформальной общины демонстрировали хорошую внутреннюю солидарность, но в общественную жизнь эта солидарность тоже никак не транслировалась.
Во второй день конференции, 15 октября, прозвучали доклады о социальной деятельности приходских общин, соотношении в приходе духовного авторитета и власти, девиантных формах религиозного поведения и т.д.
В
В
