Утопия антикультизма
Вчера в Доме журналиста прошла Международная научно-практическая конференция В«Новые вызовы свободе совести в современной РоссииВ», организованная Центром религиоведческих исследований В«РелигиоПолисВ» и кафедрой социологии и управления социальными процессами Академии труда и социальных отношений. Участники конференции, религиоведы, юристы и социологи, пытались разобраться с понятием В«антикультизмВ»: что это вообще такое, откуда взялось и что с этим делать.
По мнению доктора социологических наук Михаила Смирнова, слово придумано не очень удачное, поскольку вряд ли последователь любой религиозной организации или религиозного движения согласится именовать себя В«культистомВ». Преследователи же несчастных В«культистовВ» больше любят называть себя В«сектоведамиВ». Однако на практике антикультизм существует и в последние лет пять, во многом благодаря стараниям сектоведа Александра Дворкина, только наращивает свои притязания. Полевой опыт Смирнова говорит, что в каждой епархии свои В«вреднейшиеВ» В«сектыВ» — где-то это мормоны, где-то Свидетели Иеговы; как правило, кому удастся привлечь в свои ряды больше народу, тот и В«вреднейшийВ». Но отрицательное отношение доминирующей религиозной организации к другим культам вполне адекватно, отметил исследователь, плохо то, что первенство в их преследовании держат организации, которые вроде бы призваны защищать Конституцию РФ, гарантирующую свободу вероисповедания каждому человеку.
Правоохранители обычно мало озабочены смыслом В«неправильногоВ» вероучения, отметил социолог, их главная задача — противодействовать выпадению из сферы государственного надзора, и логика тут простая: соперничаешь с главным культом? — значит, выпал. Если же брать бытовой уровень, то антикультистов подпитывает архетипический пласт общественного сознания, вечное противостояние В«мыВ» и В«ониВ». Культы и борьба с ними просто необходимы той части российского общества, которая формирует свою идентичность, так сказать, от противного, находя опору в культуре страхов, заключил ученый.
Открывший своим докладом первую панель директор Московского центра образовательного права Андрей Себенцов с сожалением отметил, что на нынешнем этапе развития российского общества, когда государство ищет пути укрепления власти, многие статьи нашей Конституции вообще утратили свой содержательный характер и превратились в пустую проформу. Об опасениях за управляемость говорит постоянное разбухание силовых структур: в Советские годы в МВД работало 628 тыс. человек, а сейчас численность полиции перевалила за миллион, при том что население сократилось. Один полицейский на 129 человек — вот сложившееся на настоящий момент соотношение. Однако одной опоры на силу мало, надо же с кем-то и дружить — так Русская православная церковь, никогда не отделявшая себя от государства, стала одним из союзников. А дружить принято В«против кого-тоВ» — против любого инакомыслия. Поведение государства становится все более неадекватным, отметил Себенцов, об этом свидетельствует хотя бы предложение депутатов ввести уголовную ответственность за критику патриарха.
Доцент воронежского филиала Современной гуманитарной академии Михаил Жеребятьев соотнес свой анализ антикультизма с задачами формирования гражданского общества. Власть пренебрегала этой проблемой все постсоветские годы, сказал он, и никогда не апеллировала к общегражданской идентичности — удивительно ли, что общегражданской нации в России так и не сформировалось? С другой стороны, наблюдается жесткая параллельность этничности и конфессиональности: русский — значит православный, татарин — значит мусульманин. Перпендикулярность здесь воспринимается как угроза. Экспертное сообщество призвано бороться с таким положением вещей, призвал Михаил Жеребятьев, устраивать круглые столы и публичные обсуждения, иначе общегражданская идентичность в России никогда не сложится.
Людмила Алексеева согласна с тем, что только общими усилиями людей, отстаивающих свободу совести, возможно добиться соблюдения имеющихся конституционных норм. В сегодняшней России все религиозные организации, кроме Русской православной церкви, испытывают трудности в исповедании веры, а В«я знаю, как это важно для верующего человека верить так, как он хочетВ», подчеркнула правозащитница.
Эксперт Папского совета по социальным коммуникациям Виктор Хруль немалую ответственность за сложившееся в обществе настороженное отношение к религиозным меньшинствам возлагает на СМИ. Именно СМИ с готовностью подхватили неконституционное разделение религий на В«традиционныеВ» и В«нетрадиционныеВ», СМИ тиражируют заимствованную лексику при описании неправославных церквей: не храм, а костел, кирха, не священник, а ксендз, пастор. Подчеркивая тем самым, что относят религиозные меньшинства к инородцам. А чиновничий класс, впитывая такие представления, конвертирует их потом в законы.
Рассматривая тему антикультизма, нельзя было не коснуться таких вопросов, как принятый в 2002 году закон В«О противодействии экстремизмуВ» и созданный Министерством юстиции в феврале 2009-го Экспертный совет по государственной религиоведческой экспертизе под председательством все того же Александра Дворкина. Понятие экстремизма, в том числе религиозного, получило в законе и последующих его редакциях столь широкое толкование, что сейчас, на взгляд экспертов, самая большая угроза религиозной свободе исходит именно от него.
Заместитель главного редактора портала В«Кредо.руВ» Владимир Ойвин считает, что закон об экстремизме не поддается улучшению, представляет собой В«дубину в идеологической борьбеВ» и нужно всеми силами добиваться его отмены. В«Наш Уголовный кодекс содержит все необходимые для борьбы с экстремизмом статьи, которыми можно оперироватьВ», — подчеркнул эксперт. А социолог Ремир Лопаткин предложил В«проверить на экстремизмВ» сам закон, поскольку именно после его принятия начались вторжения в храмы омоновцев с собаками — то есть закон создал базу для нового, доселе невиданного экстремизма — государственных органов.
С Экспертным советом при Минюсте примерно та же история. Полномочия его столь широки, что он превратился для религиозных организаций в своего рода запретительный шлагбаум. Директор центра В«РелигиоПолисВ» Екатерина Элбакян видит выход в создании независимого экспертного религиоведческого совета. В«Только независимая от государства, основанная на научных методах экпертиза сделает деятельность совета по-настоящему весомойВ», — сказала она. Еще один важный момент: в независимом экспертном совете должны быть не только религиоведы, но и юристы, сведущие в религиоведении.
В конференции принимали участие представители самых разных регионов России (Москва, Санкт-Петербург, Тула, Казань, Краснодар, Нижнекамск и т.д.), и практически все говорили об ухудшении ситуации со свободой совести.
В завершение встречи состоялась презентация двух книг: религиоведа Сергея Иваненко В«Вторжение антикультизма в государственно-конфессиональные отношения в современной РоссииВ» и судьи Третейского энергетического суда Айдара Султанова В«Европейские правовые стандарты, уроки истории и правоприменительная практикаВ». Автор первой задался вопросом: почему антикультизм приобрел в нашем обществе столь широкое распространение? На его взгляд, во многом антикультизм близок к марксизму, во всяком случае, это такая же далекая от жизни система идей. Элементы антикультизма формировались еше в советское время, и нынешние его представители стоят на плечах таких В«гигантовВ», как Андропов.
Автор второй книги, юрист-практик, тоже видит корни нынешних проблем в нашем прошлом. Мы во многом остаемся советскими людьми, и суды у нас по-прежнему советские, воплощающие волю правящего класса, заметил он. До европейских правовых стандартов нам далеко, многие пока попросту не понимают, что это такое. Это и заставило его написать книгу, где он разбирает конкретные примеры, с которыми сталкивался в своей практической деятельности.
