Константин Сонин, экономист, сооснователь совместного бакалавриата ВШЭ и РЭШ:

Решение ФРС связано, прежде всего, с тем, что американская экономика демонстрирует устойчивые и высокие, по меркам развитых стран, темпы экономического роста. Объявленные меры, подразумевающие символическое уменьшение объёма месячного выкупа ценных бумаг за наличные — с 85 до 75 млрд. — и предупреждение о сворачивании всей программы количественного смягчения, нужны для того, чтобы субъекты экономики — люди и фирмы — могли формировать максимально адекватные представления о будущем денежной политики. Даже после полного сворачивания программы денежная политика останется крайне мягкой — ставка рефинансирования будет близкой к нулю.

На российской экономике действие ФРС, являющееся не самостоятельным событием, а реакцией на событие — устойчивый рост выпуска и снижение безработицы в США, никак не скажется.

Обвала на фондовом рынке не произошло, потому что политика ФРС, американского Центробанка, оказалось очень успешной в отношении формирования ожиданий у людей и фирм. ФРС давно предупреждала, что количественное смягчение начнёт замедляться, как только рост можно будет считать устойчивым, а безработица приблизится к 7%.

Евгений Ясин, научный руководитель университета В«Высшая школа экономикиВ»:

Во-первых, я поддерживаю это решение и считаю, что оно весьма разумно. Подозревать Конгресс в том, что он бывает неразумным, довольно опрометчиво, поэтому, я так полагаю, что и раньше, оказывая денежную поддержку, они руководствовались какими-то здравыми суждениями. Напомню, что в прошлом они ещё сократили учётную ставку до 0,1 %, что уже совсем на дне поддержки. Сейчас я всё время смотрел на них и ожидал, когда, наконец, это произойдёт, и то, что они приняли такое решение сейчас, это действительно движение к здравому смыслу, движение ответственное. Когда я говорю про ответственность, я подразумеваю, что будут не только позитивные последствия, но до этого будут и негативные моменты, потому что это действие связано с повышением процентной ставки, и, соответственно, это поддержка американской экономики посредством создания для неё негативных стимулов, таких, которые вызывают необходимость им противодействовать. Но другого выхода я не вижу и считаю, что это исключительно важное и отважное действие, потому что хотя немедленного роста американской экономики это не вызовет и будет какое-то проседание, но без него возобновление роста или, хотя бы, стагнация невозможны. И поэтому идти на такие шаги нужно.

Что касается других стран, то мы привыкли, что американцы являются, так сказать, В«вперёд смотрящимиВ». Они первыми совершают рискованные шаги, за ними начинают действовать другие. Я думаю, что у Европы более сложная ситуация, поэтому она должна будет искать свои решения, но в конце концов они тоже упираются в то, что придётся ужесточить денежную политику, а не снижать ставки. Это первоначально также будет иметь свои минусы, но все-таки бизнес будет вынужден выделять из своей среды те компании и агентов, которые будут способны предлагать соответствующие решения и выигрывать в конкуренции. Сама конкуренция становится одним из наиболее важных факторов подъёма.

В какой степени это касается России? Раньше у меня была такая идея: пускай Запад идёт так, как он считает нужным, по пути снижения процентных ставок, Россия себе этого позволить не может. Она должна ужесточать политику, добиваться того, чтобы мы не отставали по степени жёсткости рыночных механизмов, а, наоборот, опережали остальные государства. Поскольку мы — страна молодого капитализма, которая только-только начинает свой путь, и нам надо строить систему, которая в конечном итоге не отставала бы от других. Сейчас я вынужден, видимо, смягчать свою позицию примерно так: В«смотрите, на Западе уже делают шаги для выхода из кризиса, вот и мы тоже должныВ».

Евгений Ясин, экономист:В 

В Соединенных Штатах уже длительное время существует огромный государственный долг. Он исторически связан с тем, что политика правительства уже десятки лет основывается на том, что нужно прибегать к кредиту, что нужно пользоваться возможностями, и, в конце концов, это приводило и приводит к увеличению государственного долга. Пока доллар является, можно сказать, единственной по-настоящему резервной валютой в мире, это довольно безопасно в том смысле, что доллары можно печатать — они расходятся по миру, не вызывая особою инфляцию. Но одновременно растет государственный долг. Государственный долг становится предметом дискуссий в Конгрессе, где партии постоянно стремятся выиграть какие-то дивиденды от споров по этому вопросу. Обычно бывает так, что партия, которая контролирует государственную власть, входит с предложениями о том, чтобы увеличить потолок государственного долга, а оппозиционная партия выступает против. Чаще все же расходы планируют демократы, а республиканцы больше стремятся к экономии. Сейчас мы видим очередную серию этих драк. Аналогичная драка была около трех лет назад. Тогда удалось найти выход, и все-таки потолок государственного долга был повышен — правительству была дана возможность напечатать дополнительные деньги, причем надо сказать, что тогда дополнительные расходы были связаны с правлением республиканца Джорджа Буша-младшего. Сейчас они связаны в большей степени с проектом закона о здравоохранении, с которым вышел президент Барак Обама. Законопроект вводит медицинское страхование для всего населения и довольно значительно увеличивает государственные расходы, выравнивая ситуацию с сохранением здоровья всех граждан США. Не окончательно выравнивая, потому что львиная доля расходов — это очень богатые граждане, которые и обеспечивают продвижение медицинской науки, не только в США, но и во всем мире. Тем не менее, сейчас предполагается, что примерно треть населения не имеет никаких способов медицинского страхования, своих денег тоже не имеет, и государство хочет взять это на себя. Для демократов с их популистской направленностью такой заход естественен, а республиканцы настаивают на том, чтобы все оставалось, как было. С другой стороны, как ни крути, США — богатейшая страна мира, и при этом треть американцев не пользуется услугами здравоохранения, то есть нет закона, который говорил бы о том, что все граждане Соединенных Штатов пользуются какими-то государственными услугами в сфере медицинского обслуживания или страхования медицинского обслуживания. Кризис вступил в острую фазу, поскольку республиканцы не идут на уступки, и правительству, в соответствии с законом, приходится прекращать работу ряда государственных служб, сокращать численность сотрудников, демонстрируя решимость добиться своего. Думаю, каким-то образом стороны все-таки придут к соглашению, до 15 октября еще есть возможности.

Дженет Йеллен (в бытность заместителя председателя Совета управляющих ФРС):

В условиях уровня занятости, столь далекого от максимального, и уровня инфляции ниже двух процентов, которых добивался комитет [по операциям на открытом рынке], я полагаю, рост на рынке труда должен занять центральное место в денежной политике.При необходимости мы применим и имеющиеся в нашем распоряжении политические средства, чтобы увеличить совокупный спрос и уровень занятости в контексте продолжительной стабильности цен. Это хорошая новость для рабочих. Я верю, что наши меры увеличат спрос, а чем выше спрос — тем больше рабочих мест.

Максим Блант: Несмотря на то, что до 17 октября – последнего дня, когда Федеральное казначейство США может в полном объеме выполнять свои обязательства перед кредиторами – остаются считанные дни, а республиканцы и демократы по-прежнему не достигли компромисса, мало кто сомневается, что технического дефолта по американским госбумагам не будет. Как уже неоднократно отмечалось, ситуация развивается по классическим законам голливудской мелодрамы, и все уверены, что за несколько часов, а то и минут до времени В«ЧВ» В«отцы нацииВ» спасут мир от финансовой катастрофы, по сравнению с которой банкротство Lehman Brothers покажется мелкими неприятностями. Пока же в нижней палате американского Конгресса идет В«война нервовВ», причем демократы и администрация Обамы ведут себя более уверенно и агрессивно, отвергая предлагающиеся республиканцами временные компромиссы. Беда лишь в том, что нервы могут не выдержать у держателей американского госдолга, и начнется массовый сброс казначейских облигаций, который способен принять неконтролируемый характер.

Михаил Бергер, экономический обозреватель:В 

Дефолт скажется плохо не только на российской экономике, но и на большинстве экономик мира, потому что доллары естественным образом имплантированы повсюду. Поэтому, конечно, неприятности будут у всех. Но надо иметь в виду, что мы в данном случае обсуждаем политику, а не экономику. У США нет проблем в этой сфере. Это по-прежнему сильнейшая экономика мира, и таковой остаётся. Её мощь не подвергается сомнению. Мы сейчас говорим о политических проблемах, которые возникли у текущей администрации. Конечно, все вещи взаимосвязаны, но я бы всё-таки не забывал, что в американской экономике нет кризиса, нет биржевого обвала, нет увольнения рабочих, нет рецессии, нет депрессии, всего этого нет. А есть просто тяжёлая оппозиционная борьба демократов и республиканцев вокруг вопроса о расходах государства.

Мария Липман, главный редактор журнала Pro et Contra,сотрудник московского бюро "Вашингтон пост":

Говорить о том, как победа Обамы скажется на выборах, ещё рано, ведь они будут только на следующий год и за это время многое может случиться, что повлияет на предпочтения избирателей. В тяжёлой борьбе, в результате которой удалось наконец согласовать бюджет и увеличить потолок государственного долга, республиканская партия сильно себя дискредитировала, особенно более консервативное её крыло. Собственно, то, что в конце концов удалось согласовать позиции и добиться голосования, как раз было связано с тем, что республиканцы увидели, как сильно они теряют в общественном мнении. Те дни, что продолжалось противостояние, общество очевидным образом поддерживало президента, а не республиканцев, и видело в республиканцах исключительно желание торпедировать деятельность президента Обамы, а не заботу о гражданах и о будущем страны. Так что сейчас действительно репутация этой партии пострадала, но это не значит, что сегодняшнее положение дел определит результаты голосования в следующем году, когда будет избираться Палата представителей и треть американского Сената.

Необходимость получить от Конгресса одобрение на увеличение потолка государственного долга существовала и раньше, два года назад подобного рода противостояние уже было, так что ничего беспрецедентного в этом нет. Можно говорить, что в этот раз накал страстей был ещё сильнее, но вообще это совершенно законная процедура. Президент не в праве сам увеличить потолок государственного долга, у него есть обязательства добиться соответствующего решения от Конгресса, и он не может его обойти никаким образом, только договориться, достичь какого-то компромисса. Два года назад в подобной ситуации аналитики говорили, что Обама проявил слабость, сложилось впечатление, что от него действительно можно добиваться уступок, больших, чем те, на которые он собирался пойти изначально. Видимо, из этого исходили республиканцы, и главным образом их консервативное крыло, в этот раз. Они решили, надо просто давить, давить и давить, до тех пор пока президент не отступит, потому что ситуация без одобренного бюджета имеет очень серьёзные последствия, дестабилизирует положение в стране, а в последние дни перед голосованием вообще возникали вполне серьёзные опасения, что происходящее в Америке приведёт к мировому финансовому кризису. Но президент, наученный опытом прошлого раза, проявил большую твёрдость, и ему, разумеется, помогло то, что республиканцы теряют в общественном мнении.

Правое крыло республиканцев предлагало размен: они проголосуют за повышение потолка государственного долга, в том случае если Обама откажется или сделает очень большие уступки в своей реформе здравоохранения, которая для него чрезвычайно важна. Но именно такого рода циничная торговля была одной из причин, по которой так сильно упала поддержка республиканской партии, даже в рядах самой партии именно циничность этой сделки вызвала неодобрение и раскол. Так что обстоятельства этого противостояния можно назвать необычными. Но сама ситуация, когда не может быть согласован бюджет, по той или иной причине, не является уникальной. Это было совсем недавно с Обамой, подобная ситуация, не связанная с потолком государственного долга, была в президентство Клинтона, тогда страна тоже существовала без бюджета некоторое время, но потом соглашение было достигнуто.

Конечно, можно сказать, что в конечном итоге противостояние разрешилось в пользу демократов, потому что уступки, которые Обама сделал в своей реформы здравоохранения, очень несущественны, главная позиция принята, потолок государственного долга будет повышен. Республиканцы на фоне этого рассматриваются как сила, которая действует исключительно с целью торпедировать то, чего добивается от них президент. Вот ни из каких других соображений, кроме противодействия президенту любой ценой. Это тоже, конечно, выигрыш для демократов. Но тут надо иметь в виду, что решение о повышении потолка госдолга даёт передышку совсем ненадолго, потому что утверждение бюджета будет происходить в январе, и, скорее всего, это снова вызовет острое противостояние. Сумеют ли республиканцы извлечь из нынешних событий уроки и отстаивать свои позиции, не теряя при этом в общественном мнении, мы увидим совсем скоро. Вообще противостояние Обаме невероятно жёсткое, и, по мнению многих в Америке, оно связано, среди прочего, с тем, что не всем в Америке доставляет удовольствие, что впервые в истории Соединённых Штатов в Белом доме находится чернокожий президент.

Евгений Ясин, научный руководитель НИУ ГУ ВШЭ:

Этот вопрос принципиальный, так как каждый раз, для того чтобы выполнить свои обязательства, государство увеличивает государственный долг. Оно это делает давно, но сейчас, когда его размер достиг больших величин, трудно заработать достаточно денег, чтобы приступить к его сокращению или, хотя бы, ограничению роста. А это — ремиссия, от печальных последствий которой Соединённые Штаты спасаются просто постольку, поскольку доллар является резервной валютой номер один в мире. Но каждый раз, когда поднимается вопрос по поводу повышения потолка государственного долга, снова начинаются споры между главными партиями, давать такую возможность или не давать. В данном случае у власти демократы, и республиканцы, имеющие большинство в Палате представителей, долгое время готовили кампанию, чтобы требовать у правительства дополнительных мер по ограничению динамики государственного долга.

Поскольку это политическая игра, в которой каждая партия хочет что-то выиграть, то можно было заранее предсказать, что к какому-то моменту они между собой договорятся, решение будет принято и финансовая система США продолжит работать так, как и работала. И именно такой исход мы увидели. Пять-шесть дней назад казалось, что положение ужасное: стороны выступали с резкими заявлениями, говорили о невозможности согласования и так далее. Но потом появились слухи о том, что ведутся переговоры, пока закрытые, но шансы есть, и вот, наконец, нам сказали, что решение принято, всё подписано, госслужащие выйдут на работу и Америка опять входит в нормальный ритм жизни. Проблемы не решены, они отложены. Решены они будут, я полагаю, когда наступит кризис, с которым обычными мерами правительство справиться не сможет.

Что будет с этим решением, мы ещё посмотрим, но пока это компромисс, основанный на некотором перевесе партии власти. Тем не менее, демократам пришлось пойти на уступки, хотя бы в том плане, что размеры сокращения расходов оказались несколько больше, чем предполагалось.

Константин Сонин, экономист,В профессор и проректор Высшей школы экономики

Чтобы понимать вопрос о технической планке госдолга, нужно знать, что американское правительство функционирует в режиме постоянного конфликта между двумя партиями. Не только по этому, а по любому вопросу каждая из партий всё время цепляется за любую возможность, чтобы продвигать свои планы за счёт конкурентов. И в этом заключается глобальный парадокс: есть бюджет, утверждённый на ближайшие годы и на много лет вперёд, утверждается он Конгрессом, и у президента нет никакого рычага воздействия на долг, потому что долг — это просто то, что балансирует расходы и доходы. И в этом смысле бюджет и планка госдолга — два конфликтующих закона, которые могут быть разрешены только нарушением одного из них. Потому что Конгресс США полностью отвечает за все бюджетные расходы, то есть если что-то включается в расходы, то это, казалось бы, автоматически должно финансироваться, потому что никто, кроме Конгресса, за это не отвечает. Однако какое-то время назад республиканцы придумали такой фокус, как планку госдолга, что вступает в противоречие с тем, что Конгресс организует все бюджетные расходы и запрещает президенту получать новые деньги, чтобы финансировать расходы, которые Конгрессом были уже одобрены.

В принципе, есть довольно много возможностей это каким-то образом обходить. Например, президент может просто проигнорировать один из конфликтующих законов. Есть люди, которые говорят Обаме, что бюджет важнее, чем запрет на планку госдолга, соответственно, её можно игнорировать. С другой стороны, можно игнорировать бюджет и выполнять ограничение по госдолгу, и в принципе Обама последовательно следует именно этой логике: нельзя увеличивать долг без нового согласия Конгресса. И предыдущий раунд этого конфликта, прошлой осенью, завершился такой оглушительной победой Обамы и демократов в части общественного мнения, что в этот раз, скорее всего, никаких препятствий не будет. Администрация попросит повысить плану госдолга, и Конгресс на это согласится.

В принципе, Конгресс может принять вообще любой закон. Он может отменить бюджет, может отменить планку госдолга, может сделать что угодно. С другой стороны, существует В«неизведанная территорияВ», если президент просто проигнорирует ограничение госдолга, и многие считают, что это вполне перспективно, а Верховный суд потом признает, что бюджет приоритетнее и просто проигнорировать закон допустимо. Есть также некоторые технические способы. Например, изначально обсуждался в качестве шутки, а сейчас рассматривается уже серьёзно такой вариант: правительство имеет право печатать монеты любого номинала, и было полу-шуточное предложение ввести одну монету в триллион долларов, потом её разменять и выпустить деньги, таким образом решив проблему планки госдолга. Вообще есть много способов для агрессивной президентской интерпретации ситуации, но Обама последовательно придерживается неагрессивной стратегии. Во всех областях он стоит на ограничительной интерпретации президентских полномочий. У них были главы государства, которые границы президентской власти очень сильно расширяли, а у Обамы один из важных В«пунктиковВ» — сделать президентскую власть ограниченной.В 

Евгений Ясин, научный руководитель университета В«Высшая школа экономикиВ» (ВШЭ):

Ожидать негативных последствий следует. Во-первых, будут некоторые следы на финансовом рынке, а это для нас всегда неприятно. Сейчас ценность российских бумаг падает, у нас ухудшение позиций национальной валюты, а это всегда связано с тем, что происходит в первую очередь в США, и в первую очередь — в связи с увеличением государственного долга. Нужно обратить внимание на то, что это — уже третий раз, и лично мне вся эта история, которая разворачивается на таком высоком политическом уровне, с такими большими рисками, между республиканцами и демократами, с битвами в Конгрессе и так далее напоминает детскую игру, содержание которой все понимают. Дескать, поскольку мальчик взрослый, а мы в разных странах от него зависим, то пускай играется. В конце концов это заканчивается тем, что на мировой рынок выпускается какое-то дополнительное количество долларов, мы можем благодаря этому решить потихонечку какие-то наши проблемы, заключаются какие-то скрытые договорённости и прочее.

Но в принципе нужно иметь в виду, что в конце концов такая игра закончится тем, что США придётся принять капитальное решение о сокращении своего госдолга или они свою роль мирового лидера играть не смогут. Сейчас они объективно являются мировым лидером, прежде всего — по состоянию инновационного бизнеса и по ряду других передовых областей, но там у них есть и достойные конкуренты. А на финансовых рынках сейчас таких конкурентов у них нет. И каждый раз устраивается эта игра — мол, республиканцы защищают американских граждан от роста госдолга. Интересно, где они были, когда пост президента занимал республиканец Джордж Буш-младший? Именно он оставил Обаме такие условия, что тот вынужден был продолжать увеличивать долги. И слова В«чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакалоВ» в данном случае не подходят. Рано или поздно мы вползём в кризис, который будет более серьёзным, чем начавшийся в 2007 году с высоких расходов американцев на программу индивидуального жилищного строительства. Так что пока американцы не решатся справиться с этой проблемой, пока их не припечёт, мы не сможем окончательно перейти к инновационной экономике и расстаться с долгами, которые есть у мировой финансовой системы перед индустриальной экономикой, предыдущей фазой нашего развития, и мы будем время от времени вовлекаться во всякого рода конфликты. Сейчас вот падает рубль, но он падает не один, падают и другие валюты, которые зависят от доллара и нуждаются в нём как в резервной валюте, которая сохраняет ценность.

Чтобы разрешить эту проблему кардинально, им нужно будет решиться на меры очень неприятные для любого правительства, которые означают довольно глубокий кризис. И чем дольше это будет откладываться, тем хуже он будет. У меня большая надежда на моего друга Стенли Фишера, который снова появился в Америке на посту первого заместителя председателя федеральной резервной системы. Он — настоящий либерал, в отличие от некоторых его коллег, посмотрим, что он сделает. Но в любом случае это потребует изменения политики демократов, и не в пользу постоянного разыгрывания ими карты улучшения материального положения бедных слоёв населения.