Пожалуй, это главное ощущение от всего происходившего в прошедшем году. Цинизм российской власти зашкаливает. Я сама не любитель высоких словес, но сегодня практически в каждом действии наших владык мне мерещится наглая улыбка вседозволенности.

Репрессивные законы? — вот что хотите, но законотворцы — наши люди, нам стоит только бровью повести. И они примут черта в ступе. Будете пикетировать это дело? На здоровье, только мы вас арестуем. И ничего вам объяснять не будем. И плевать нам на законы. Нам главное — удалить вас незамедлительно, чтобы не отсвечивали. Впрочем, когда карта ложится по-иному, мы с такой же легкостью отступаем от собственных установок. Опять же, не трудясь камуфлировать это даже видимостью закона. Так было с делом Навального, когда на улицы Москвы вышли десятки тысяч протестующих. Так произошло, когда им понадобилось навести марафет перед Олимпиадой и наиболее известные политзаключенные были освобождены. Но как…

Часть В«болотниковВ» по практически не замеченной обществом амнистии. Толоконникова и Алехина — за пару месяцев до конца знаменитой путинской В«двушечкиВ». Ходорковский при обстоятельствах, весьма напоминающих обмены диссидентов 70-80 годов на коммуниста Корвалана или наших пойманных шпионов. Освобождение Ходорковского вообще, простите, выглядит полным произволом, ибо срочно забыты В«кровь на рукахВ», уже булькающее под крышкой третье дело и прочие детали. Надо выпустить — так и выпустят без долгих разговоров. Надо посадить — посадят. Все определяется целесообразностью. А эту вашу фанаберию про законы и право вы бросьте.

Обратила внимание: когда задерживают, не считают нужным что-либо объяснять, весело смеются на просьбы представиться… Единственное искреннее чувство, которое можно наблюдать при пристальном взгляде, — ненависть. Они сформировали, как некогда, образ внешнего врага и старательно его ненавидят. Внешний враг — он же внешний мир. Они используют его блага, но культивируют среди охлоса его враждебность. Как им это удается, ума не приложу. Все-таки железный занавес пока отсутствует. Практически все соотечественники знают, каков быт за пределами Великой России, какова продолжительность жизни, каковы успехи. Но соотечественники покорно учатся ненавидеть, вслед за властью…

Вот против проклятых В«пиндосовВ»,приняли закон Димы Яковлева, а он им не нравится… То, что этот закон ударил по сотням маленьких российских граждан — начхать победоносно. У нас и взрослых граждан за людей не держат. Причем никаких. Даже примкнувших. Ибо публичное награждение жен соратников выглядит уже даже не актом цинизма, а, простите, актом публичного испражнения… И все участники этого публичного акта запачканы, следовательно, никоим образом не являются объектами уважения.

Кроме того, отмечу некоторую стагнацию, если угодно, созревшего конфликта власти и общества. Власть нынешняя цинична и нагловата. Ни один из ее столпов не является искренне убежденным ее сторонником. Как я понимаю, среди сталинских палачей таковые были. И гибли в застенках с криком В«Да здравствует товарищ…» И среди жертв были… Выходили калеками из лагерей с тем же лозунгом на устах, если вообще выходили. А вот сегодня фанатиков нет. Есть попутчики. Есть молодые низовые сотрудники, которые надеются со временем стать топ-менеджерами, и не стесняются ничего. И есть жертвы, жертвы никчемного телевидения, невеликих подачек и ощущения своей полной зависимости. Они — подданные, а не граждане. Поэтому они ни на что не имеют права, они могут только с благодарностью принимать милость. И ни-ни, хвост не поднимать.

Они покорно дают взятки чиновникам, не помышляя о том, что теоретически бывают чиновники честные. Они покорно становятся жертвами плохого управления, образования, медицины и правоохранения… Они считают любого несогласного возмутителем своего спокойствия. Другое дело, что как раз из их рядов, когда чаша терпения переполняется, выступают люди с вилами… А вот с этими потенциальными вилоносцами у нас работают, их гнев умело направляют то на инородцев, то на геев, то на иностранных агентов… Тут работают низовые сотрудники, и за ними, надо заметить, идут.

По другую, не столь людную сторону баррикад находятся люди, понимающие, что им еще не раз предстоит покататься в автозаке, посетить самый российский суд в мире, увидеть палец, которым крутят у виска в их адрес иные сограждане, и… все же они готовы продолжать то, что делают. Продолжение этой деятельности не связывается с непременным завтрашним успехом, а происходит потому, что не продолжать не получается.

Сегодняшняя, завтрашняя, послезавтрашняя акции, скорее всего, добром не кончатся, но идти надо… Более того, складывается впечатление, что обе противостоящие стороны спокойны, максимум, что видишь из страстей — выплеснутое в соцсети В«это звездец какой-то»… Этот звездец становится хроническим, ибо нас с вами уже не проверяют на вшивость, про нас уже точно знают, что мы вшивы. Это я не оскорбить кого-то хочу, это данность, на фоне которой человек поднимается, отпрашивается с работы, откладывает прочие дела и дежурно идет на свою заброшенную баррикаду. Потому что так нужно… Читала в воспоминаниях правозащитников 70-х, что в лагерях им встречались религиозные люди, которые считали советскую власть сатанинской и не хотели жить в предложенных условиях — брать паспорта, например. И за отказ от основного документа, в частности, садились в лагеря. И не выходили на сатанинскую работу в этих лагерях… И гибли в них тысячами. И твердо были уверены в праведности того, что делают.

Сравниваю я их с теми, кто сегодня не согласен с циничной улыбкой российской власти? Нет. И да. Ибо у каждого своя правда, своя праведность и своя степень возможного страдания за эту праведность. Я про тех, у кого наличествует понятие праведности…

Фотография ЕЖ