Православные объединили муфтиев

Скандал, который зреет в межконфессиональном сообществе после выхода в свет книги ответственного секретаря Межрелигиозного совета России (МСР) Романа Силантьева «Новейшая история исламского сообщества России», вполне может разрушить хрупкий межконфессиональный мир в нашей стране.

Тот мир, который так долго и кропотливо выстраивали и патриарх Московский и всея Руси Алексией II, и митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл, и епископы Русской православной церкви, работающие в тех регионах, где в добрососедстве проживают мусульмане и православные. На прошлой неделе состоялся пленум Центрального духовного управления мусульман, где был поставлен вопрос о выходе ЦДУМ из Межрелигиозного совета.

Роман Силантьев — не только ответственный секретарь МСР, объединяющего лидеров четырех конфессий России (православие, ислам, буддизм и иудаизм). В Отделе внешних церковных связей Московского патриархата он отвечает за отношения с муфтиями и возглавляет рабочую группу по взаимодействию с нехристианскими вероисповеданиями. Прошедшим летом группе было поручено написать концепцию отношений РПЦ с этими исповеданиями.

Книга Романа Силантьева «Новейшая история исламского сообщества России» вышла в октябре, незадолго до нового красного дня календаря – впервые в нашей стране праздновался День народного единства. К сожалению, труд Силантьева не позволяет российским мусульманам надеяться на появление концепции, гарантирующей уважительное отношение к ним со стороны РПЦ.


Прежде всего, исламское сообщество предстает в нем исключительно как собрание разного рода муфтиев. Причем, по мнению самих мусульман, автор показывает их как интриганов, распутников, растратчиков и скандалистов. Большая часть приводимых Силантьевым веских «доказательств» доказательствами не являются, а напоминают собрание анекдотов и сплетен, основанных на чьих-то мимолетных высказываниях, взаимных обвинениях и откровенных домыслах.

Например, автор так настойчиво подчеркивает, что Талгат Таджуддин сохранил свое положение только благодаря РПЦ, что это возмутило в конце концов и самого уфимского муфтия. Тем более странно читать в книге православного человека многократно повторенный тезис о «сумасшествии» главы Центрального управления. Ведь называть человека сумасшедшим — именно тот грех, за который, по слову Иисуса Христа, гореть в геенне огненной. Но автор так часто приводит упоминания недругов муфтия о его психических недугах, что возникает вопрос: зачем же в таком случае Силантьев сам так много поспособствовал поддержке Таджуддина? Зачем в течение многих лет понуждал его присутствовать на заседаниях вместе с лидерами других конфессий?

Практически всех муфтиев страны Силантьев обвинил в «махинациях», «скандалах», «воровстве и мошенничестве», «религиозном невежестве». Такие обвинения без суда и следствия квалифицируются как желание опорочить человека. Каких перспектив диалога ожидать после этого мусульманским деятелям от Русской православной церкви?

Обидны для уфимского муфтия и обильные откровения Силантьева о кадровых манипуляциях, которые позволяла себе Московская патриархия. Так, Силантьев указывает, что на смену Таджуддину в патриархии готовили то пермского муфтия Мухаммедгали Хузина, то ямало-ненецкого муфтия Фарида Салмана.

Для мусульман эти «откровения» совсем не новость. Но в итоге они поступили совсем не так, как предполагал их куратор. Гайнутдин и Таджуддин заключили перемирие. Причем произошло это на президентском приеме по случаю 4 ноября — хоть кому-то этот день принес единство. А Таджуддин собрал 21-22 ноября в Уфе ЦДУМ и изгнал Хузина и Фарида Салмана.

В советское время у мусульман России было одно Духовное управление — в Уфе. Возглавлял его шейх Талгат Таджуддин. С распадом СССР муфтияты и духовные управления на территории РФ образовались везде, где проживали мусульмане. В течение 90-х муфтияты враждовали, СМИ их ссоры и взаимные обвинения обсуждали, а православные взирали на муфтиев с укором и качали головами.

К концу 90-х годов образовалось два центра: Центральное духовное управление мусульман в Уфе во главе все с тем же шейхом Талгатом Таджуддином и Совет муфтием в Москве во главе с шейхом Равилем Гайнутдином. Постепенно Равиль-хазрат смог консолидировать большинство муфтиев, издал социальную концепцию мусульман, возглавил фестиваль исламского кино, наладил связи за рубежом и одну за другой принимал международные делегации.

Однако и Русская православная церковь, и администрация президента явно предпочитали уфимского муфтия: дважды Владимир Путин приходил в мечеть — и оба раза к Таджуддину. Таджуддина неизменно приглашали на все межконфессиональные мероприятия, где бывал и Равиль-хазрат.

Среди муфтиев бытовало устойчивое мнение, что делается это сознательно: Гайнутдин не должен был почувствовать, что первенство среди муфтиев окончательно перешло к нему. А главным двигателем этой дипломатии все муфтии считали ответственного секретаря Межрелигиозного совета Романа Силантьева.

Стараниями подобных ему исследователей в России укоренилось устойчивое мнение, что российская умма (община мусульман страны) расколота. Между тем жизнь опровергает этот тезис. Куда бы ни приезжали мусульмане, единоверцы никогда не спрашивают их — ты кому подчиняешься? Муфтии — не священники и не епископы. Их фетвы (обращения к верующим) не носят характера предписаний, это всего лишь рекомендации. Среди Духовных управлений есть по-настоящему авторитетные центры — в Дагестане, в Саратове, в Петрозаводске, Казани. Там муфтии ведут реальную работу, организуют жизнь мусульман. Однако сила духовного авторитета в исламе строится совсем не на тех основаниях, которые существуют в христианстве. Мусульманам не нужна ни иерархия, ни признанное светскими властями духовенство.

Единый муфтий был бы очень удобен светской власти и РПЦ. Но даже в сегодняшней ситуации перемирия между Гайнутдином и Таджуддином никакого единого муфтия избрано не будет. Сами муфтии понимают, что эта фигура не нужна умме, она не легитимна в ее глазах и никаким реальным авторитетом у верующих пользоваться не будет. Тот, кто будет избран «муфтием всея Руси», навсегда потеряет уважение верующих. Наконец, кавказские муфтии никогда не признают над собой власти татарских муфтиев. Так что идея административно-бюрократического единства мусульман, фигурировавшая в докладе Министерства юстиции, в котором рассматривались поправки в религиозное законодательство, самим мусульманам не нужна.

А вот тактическое единство муфтии стараниями Силантьева заключили. И теперь сообща отдаляются от диалога в рамках Межрелигиозного совета. Как отреагируют на угрожающие межконфессиональному миру в России выходки иерархи Русской Церкви, определит, быть ли в России диалогу между православием и исламом или ответственный секретарь Межрелигиозного совета от имени всей Церкви объявил российскому исламу войну.

Автор — специальный корреспондент «Газеты»