Сначала нам всем дали ясно понять, что дальнейшие наши апелляции к отечественной Конституции (а именно: к статье 31, где говорится о праве граждан на различные уличные формы протеста) абсолютно бессмысленны и даже смехотворны. Теперь, согласно законопроекту, который внесли на рассмотрение Госдумы особо рьяные патриотичные депутаты (а там уже других почти не осталось), за неоднократные нарушения организации либо проведения митингов провинившимся будет грозить реальный тюремный срок. Причем никакая не сакральная уже В«двушечкаВ», а полновесная В«пятерочкаВ». Или — исправительные работы на срок до 480 часов. Или — штраф до миллиона рублей. (Тут сразу напрашивается вопрос: а чего не до миллиарда?) То есть регулирование государством уличной активности граждан, кажется, окончательно и бесповоротно переведено в Уголовный кодекс. Как совершенно справедливо отметил в своей заметке на страницах В«ЕЖаВ» журналист Сергей Пархоменко, В«такова реакция на западные санкции, принявшие персонифицированный характер, — проверенная тактика, испытанная ещё в конце 2012 года, когда в ответ на попытки каким-то образом призвать Россию к порядку российская власть начинала мучить собственное население. Логика понятна: раз вы пытаетесь нам угрожать, тогда мы будем совершать разного рада жестокости. Тогда совершили жестокость в отношении сирот, а теперь — такую вот. Проверенная африканская тактика. Когда африканского диктатора лишают продовольственной помощи, он начинает резать врачей и учителей, следуя простой логике: это же вам надо, чтобы я был демократичный и разумный, вы и переживайте, будете давить — буду мучить собственный народ. И российская власть также собирается мучить собственный народ — вот таким способом, а также целым рядом других...В».

Тут что еще важно отметить: мы же понимаем, что все их претензии к гражданам относительно поведения на уличных мероприятиях никакого отношения к закону не имеют. И к справедливости не имеют. Претензии эти в ста случаях из ста высосаны из пальца, а обвинения в ста случаях из ста грубо сфальсифицированы. Только раньше по этим лживым поводам присуждали штраф (впрочем, в последнее время весьма чувствительный) или наказывали административным арестом до 15 суток. А теперь, используя в качестве обоснования под копирку написанные полицейские рапорты, в которых нет ни слова правды, людей будут сажать в тюрьму. И не надо думать, что цунами от этого землетрясения нас не накроет. Накроет, непременно.

Конечно, огромную роль в нарастающем страхе Кремля перед перспективой столкнуться с В«уличным волеизъявлениемВ» сыграл украинский фактор. Но не только. Уличный протест — это единственный формат, который власть может контролировать только с помощью силовых средств. Это на выборах голос человека можно украсть, а с площади, как его украдешь? Впрочем, и в сфере выборного законодательства нас ждут существенные перемены.

Профильный комитет Госдумы внес на рассмотрение нижней палаты парламента поправки в закон об избирательных правах граждан, согласно которым практически все кандидаты не от власти будут вынуждены теперь собирать подписи для выдвижения в качестве претендентов на депутатские мандаты. На сегодняшний день это нововведение (а то, что оно будет принято, сомневаться не приходится), например, означает, что коалиция, в которую вошли РПР-ПАРНАС, Партия 5 декабря и Партия прогресса Алексея Навального, фактически оказалась отрезана от выборов в Мосгордуму, которые состоятся в сентябре этого года. Данная оградительная мера явным образом идет в разрез с теми новыми веяниями в российской внутренней политике, что наблюдатели справедливо связывают с именем 1-го замглавы Администрации президента Вячеславом Володиным.

Действительно, весь минувший год нам старательно разъясняли, что функционирование в легальном политическом поле — единственная допустимая форма политической активности. Власть даже сделала вид, что пытается это самое поле как-то благообразить, придать ему человеческий вид — к выборам мэра допустили Навального и вроде бы даже отчасти В«либерализовалиВ» выборное законодательство. Так зачем же сегодня эти драконовские изменения? Тем более что мы все прекрасно понимаем: никакая бутафорская либерализация не мешает власти воровать голоса избирателей в необходимых объемах (что, собственно, и случилось на последних выборах мэра Москвы).

Мне представляется, что дело вовсе не в боязни Кремля за конечный результат. Он, разумеется, предрешен. Проблема в том, что избирательная кампания имеет один важный побочный эффект. Грамотно проведенная, она влечет за собой рост гражданской активности и даже радикализацию общественных настроений (что опять же весьма убедительно продемонстрировала предвыборная кампания Алексея Навального). А вот этого Кремль всеми силами старается избежать. То есть опыт выборов мэра Москвы признан неудачным. Другими словами, сейчас мы являемся свидетелями сворачивания пресловутой володинской В«оттепелиВ», которая, конечно, никакой оттепелью и не была.

Но это все ужесточения, направленные внутрь. А что же реакция наружу? Как-то же надо отвечать на санкции Запада самому Западу… Тут фантазии хватает на не слишком широкий круг ответных мер. Главное, все они не выглядят сколько-нибудь вменяемыми. Например, на днях глава ВТБ Андрей Костин выдвинул революционный план, согласно которому отечественные экспортеры в отношениях со своими европейскими партнерами должны перейти на рублевые расчеты. Тут сразу возникает несколько очевидных вопросов, не последний из которых: где, собственно, эти самые европейские партнеры должны брать рубли? Покупать у ЦБ? То есть валютная выручка стране больше не нужна? А на какие деньги закупать импорт — электронику, медоборудование и т.д.? Или эти проблемы власти больше не волнуют?

Впрочем, данный вопрос, конечно, риторический…