Страх войны
Вы знаете, как устроен страх высоты? Всякий, у кого есть страх высоты – знает. Вот выходишь на высокий обрыв или даже на высокий балкон и хочется прыгнуть вниз. Довольно сильно хочется. И боишься, стало быть, не высоты, а самого себя – что спрыгнешь, вопреки здравому смыслу и повинуясь какому-то очень темному и очень разрушительному механизму у себя внутри.
Так вот мне кажется, что точно так же устроен у нас страх войны. Культ Великой Победы был и продолжает оставаться чрезвычайно важным для поколений моего деда, моего отца, моего поколения. На протяжении полувека в России люди как бы примеряют войну на себя – кем бы я был, как бы я себя повел? Мне-то легче всех в этом смысле. Про меня сразу понятно, что был бы убит в ополчении в первом же бою, нелепый очкарик. Но, подозреваю, есть более ловкие, более крепкие и более смелые люди, способные вообразить себя на войне не только убитыми, но и убивающими, сражающимися, побеждающими. И им страшнее, чем мне. Страх войны тянет их больше, чем меня – взять оружие в руки, выстрелить, выполнить приказ, отдать приказ.
В«Лишь бы не было войныВ», – говорила моя бабушка, проработавшая всю блокаду хирургом. В«Лишь бы не было войныВ», – говорил мой дед, прошедший от Ленинграда до Берлина начальником военного госпиталя. В«Лишь бы не было войныВ», – говорил другой дед, орденоносец, служивший всю войну нельзя-говорить-где и получивший три ордена Ленина нельзя-говорить-за-что. Они боялись войны больше всего на свете и, тем не менее, готовили меня к войне чуть ли не с пеленок: рассказывали, как устроена граната, учили стрелять и накладывать жгут на перебитую артерию.
Они воспринимали войну как самое страшное событие в мире и вместе с тем как самое значимое событие в их жизни. Война пугала их своей чудовищностью и вместе с тем привлекала своим величием. Точно так же как меня, панически боящегося высоты, привлекают своим величием горы. Стою над пропастью и борюсь с очень сильным желанием прыгнуть туда, вниз, в объятия этого чудовищного величия.
У Пушкина написано В«есть упоение в бою»… да, есть, наверное. И отблеск (или тень) этого упоения можно увидеть в глазах мальчишки, который восторженно смотрит, как танки идут на параде. Надобно признать, что люди любят бояться. Люди любят прикасаться к тому, что пугает их, иначе не было бы кино с ужасными спецэффектами и экстремальных видов спорта.
А в нашей стране война особенно героизирована в своей чудовищности. Кроме ворья всякого, особенно в первые месяцы, войну питают собою люди, завороженные героическим мифом, который есть не что иное, как страх войны. Люди смотрят с обрыва вниз, именно потому и именно ради того, что им страшно. Именно потому и ради того, что испытывают страх Божий, люди идут в церковь. Именно от страха и ради страха люди идут на войну.
Наверное, есть какие-то способы от этого привлекательного страха избавиться?
Фото ИТАР-ТАСС/EPA
