Уходящая неделя более чем убедительно иллюстрирует тезис о том, что главный путинский манок для внутреннего потребителя и его визитная карточка игрока мирового масштаба — пресловутая В«стабильностьВ» — на поверку оказалась пшиком, пустой пропагандистской оболочкой, лопнувшей при первом же серьезном поражении вождя. Стоило Путину проиграть Украину, как весь мир в одночасье смог оценить качество того государственного устройства, которому если публично и не рукоплескал, то очевидным образом благоволил и всячески его поддерживал. Уровень политического прогнозирования и планирования западных элит — разговор отдельный и для нас с вами, конечно, второстепенный. Пусть они там сами с этим разбираются. Но обрушение еще одной важной концепции, связанной с позиционированием России в глобальном мире, имеет к нам самое непосредственное отношение.

Я имею в виду крах программы по так называемой шредеризации западного истеблишмента, когда инкорпорирование в мировой бизнес с попыткой влияния на общественную атмосферу ведущих держав проводилось с помощью банальной покупки основных игроков, политиков и бизнесменов первого ряда. И тут мы сталкиваемся с еще одним глубочайшим разочарованием Владимира Путина последнего времени: сегодня ему приходится признать, что деньги решают в современном мире не все. Что он, этот мир, устроен сложнее. Что стоит сделать один неверный шаг, и вдруг выясняется, что деньги, потраченные на сотни шредеров, оказываются выкинутыми на ветер. Собственно говоря, российский политический мир еще не до конца смирился с этим убийственным выводом — то там, то здесь проскальзывают соображения, что, дескать, в конце концов прагматические интересы возобладают над эмоциями, что санкции — штука обоюдоострая и В«далеко не все на Западе поддерживают меры против РоссииВ». Согласимся, далеко не все. Только это уже не имеет никакого значения. И дело, разумеется, вовсе не в эмоциях. Нынешняя ситуация доказывает истину, которую в России поторопились забыть и списать: либеральные ценности имеют значение. Более того, в цивилизованном мире они все еще важнее денег.

Всю минувшую неделю разговор про дальнейшую эскалацию санкционной атаки на Россию был в новостных анонсах в первых строчках. Каждый день мы ждем с этого фронта новых сводок и не обманываемся в своих ожиданиях. США, Нидерланды, Евросоюз в целом, Канада, Австралия, Япония, столько-то новых имен, столько-то новых компаний… То, что этот балет не одноактный, Россия уже поняла. Хвостик отрезают по кусочку, что еще больше дестабилизирует ситуацию внутри нашей элиты, рождает пустые надежды. И это хорошо.

Вообще расставание с иллюзиями — процесс хоть и болезненный, но несомненно полезный. Его начало может быть предвестником оздоровления. И затрагивает он отнюдь не только провластный слой российского общества, но и его вменяемую часть в не меньшей степени. Нам же тоже все эти годы казалось, что последнюю черту Путин не перейдет. В доказательство этого тезиса приводили целый ворох, как казалось, убедительных аргументов. И какова им нынче цена?

Сегодня даже в среде демократических политиков и обозревателей принято характеризовать нынешнюю ситуацию как катастрофическую. Дескать, мир отказывается от партнерских взаимоотношений с Россией, что грозит нам страшными бедами. Конфронтационная модель отношений с западным миром отбрасывает нас уже в совершенно стародавние времена, в которых карибские кризисы наползают один за другим, как ураганы в той же части планеты. А дальше все начинают строить прогнозы: на сколько лет хватит золотовалютных запасов, каков будет уровень инфляции, чем грозит спад промышленного производства. Но это все второстепенные вопросы. Важнейший на сегодня, ключевой, от которого реально зависит будущее страны и проживающих в ней людей лишь один — как долго путинский режим продержится у власти. И все В«козниВ», что западный мир насылает сегодня на Россию, стоит рассматривать исключительно с этой точки зрения: способствуют ли они скорейшему разрушению нынешней государственной системы или, наоборот, ее цементируют.

Разумеется, нас ждут тяжелейшие времена… Вполне возможно, что власть готовит нам очередные сюрпризы. И если кто-то думает, что, например, сценарий прямой оккупации нескольких областей Украины окончательно сдан в архив, то он роковым образом заблуждается. Сегодня ничего нельзя исключать.

Многие в В«относительно мягкомВ» приговоре Сергею Удальцову и Леониду Развозжаеву (четыре с половиной года — все-таки не восемь, запрошенные прокуратурой) разглядели признаки какого-то В«смягчения нравовВ». Дескать, они не хотят усугублять. А я думаю, что усугублять в данном случае не захотел один конкретный судья. В отсутствие прямых указаний насчет срока он дал такой, чтобы иметь возможность когда-нибудь сказать: вы даже не представляете, как на меня давили и чего мне стоило не присудить требуемые обвинением восемь лет! И это хороший знак… Потому что он свидетельствует о том, что система расшатывается.

И ровно такое же отношение у нас должно быть к западным санкциям. Они работают на схлопывание режима, на его разрушение? Следует их открыто приветствовать, поддерживать, следует признать, что состояние больного требует хирургического вмешательства, и прекратить лицемерные разговоры о предстоящих ужасах.

Которые, конечно, случатся, и высокую цену заплатить все равно придется. Вот и поговорка В«Лишь бы не было войныВ» уже не работает — война идет…


Фото ИТАР-ТАСС / ЕРА