Минувший третий квартал 2014 года стал для российской валюты худшими тремя месяцами после кризиса 1998 года. Курс доллара за этот период вырос на 16 с лишним процентов, поставив несколько абсолютных рекордов и вплотную приблизившись в последний день сентября к отметке в 40 рублей за доллар. К объективным факторам давления на рубль добавились слухи о возможном введении ограничений на движение капитала в случае резкого роста оттока из России. На этих слухах курс пробил верхнюю границу коридора бивалютной корзины, вынудив ЦБ прибегнуть к интервенциям.

Поводом для краткосрочной паники на российском валютном рынке послужила опубликованная агентством Bloomberg информация о том, что в Банке России обсуждается возможность ужесточения валютного контроля и введение ограничений на вывоз капитала. Банк России практически сразу опроверг информацию агентства, и курс, почти без вмешательства ЦБ (большинство участников рынка сходятся в незначительном объеме интервенций со стороны Центробанка), вернулся под верхнюю планку коридора.

При этом, несмотря на довольно категоричные заявления представителей Банка России о том, что регулятор не рассматривает возможностей возврата к отмененным 8 лет назад ограничениям на валютном рынке, вопрос этот действительно обсуждается, причем не столько в ЦБ, сколько в правительстве. Так, на заседании кабинета министров 25 сентября глава Банка России Эльвира Набиуллина выступила категорически против введения подобного рода ограничений: В«Это будет крайне негативно воспринято инвесторами, которые будут искать способы обойти ограничения. На наш взгляд, это нецелесообразный путьВ».

Более того, представители ЦБ пока довольно решительно настроены и в вопросе дальнейшей либерализации российского валютного рынка. Стоит напомнить, что с 1 января следующего года рубль официально отправляется в свободное плавание. Никакие коридоры колебаний российской национальной валюты ограничивать больше не должны, а интервенции ЦБ, если и будут осуществляться, то только в экстраординарных случаях. Главным же инструментом денежно-кредитной политики, как и в большинстве развитых стран, должна стать политика учетных ставок.

Проблема заключается в том, что вся эта долгосрочная стратегия ЦБ, основанная на использовании рыночных механизмов и направленная на создание конкурентоспособной, предсказуемой и прозрачной денежно-кредитной политики, формировалась в условиях совсем другой экономики. Экономики, которая сама пыталась базироваться на рыночных институтах, оперировала понятиями В«деловой климатВ» и В«частные инвестицииВ». Экономики, которая оставалась частью мирового хозяйства и должна была конкурировать с другими развивающимися экономиками за деньги инвесторов. Наконец, экономики, которая, пусть благодаря высоким ценам на нефть, могла похвастаться положительным сальдо платежного баланса, что объективно поддерживало национальную валюту.

Однако той экономики в России сегодня уже нет, и движется нынешняя политэкономическая система совсем в другую сторону, чем даже год-полтора назад. У нынешней экономической политики совсем иные цели и средства их достижения. Справедливости ради, следует отметить, что формулироваться они начали еще до украинского кризиса, но тогда мобилизационная экономика, делающая ставку на госинвестиции и В«ручное управлениеВ» была предметом дискуссий. Теперь же, после введения санкций, никаких дискуссий не осталось, а вялые попытки ссылаться на рыночные механизмы и инвестиционный климат давно уже даже ответа не удостаиваются – как с вопросом о конфискации пенсионных накоплений.

Поэтому Банк России с его политикой и стратегией все больше вступает в противоречие с экономическими реалиями. В чью пользу эти противоречия разрешатся, очевидно уже сегодня. И даже если руководство ЦБ будет продолжать проявлять упорство в своей приверженности рыночным механизмам регулирования, это приведет лишь к тому, что В«мегарегуляторВ» попросту утратит статус независимого института. Госдуме понадобится от силы пару дней, чтобы превратить главу Банка России в директора печатного станка, послушного воле партии и правительства.

На фото: OLIVER BERG / ЕРА / ТАСС