Уходящая неделя была вполне богата на события, но все они, так или иначе, укладывались в контекст информационной текучки последнего времени, и только Всемирный русский народный собор (ВРНС) несколько выбился из этого ряда, поскольку, хотя и проводится регулярно, но уже целый год не баловал нас своими эпохальными решениями. Все, однако, в свое время: в положенный срок собрались и эпохальное решение приняли — на сей разВ Декларацию русской идентичности.

Кому-то она показалась новым словом, но тем, кто хоть сколько-нибудь следит за деятельностью ВРНС и идеологическими построениями его главного вдохновителя, когда-то митрополита, а теперь патриарха Кирилла, ясно, что это перепевы документов и концептов многолетней давности: идей В«русской цивилизацииВ» и В«цивилизационного национализмаВ», нашедших свое выражение в достославной В«Русской доктрине» (2005-2007) и позднее, так и не будучи востребованы политическим классом, переформулированных в довольно аморфную идеологию В«русского мираВ».

Многостраничная В«Русская доктринаВ» блистала богатством красок и смыслов. От доказательства зрелости русской цивилизации и постулатов В«идеологии сверхнационализмаВ» (готовность русских идти на жертвы ради мира с В«русскими меньшинствамиВ», с татарами, например) до регламентаций культурной политики с требованием присвоить всему положительному эпитет В«русскийВ» и, напротив, запретить употреблять такие словосочетания, как В«русская мафияВ» или В«русская (и даже российская) эстрадаВ». Ибо В«все негативное должно быть противопоставлено русскому как чужое, космополитическое, вырожденческое, псевдокультурноеВ».

Декларация не отличается особым размахом, уместившись от силы в две страницы. Нет в ней и каких-то В«прорывныхВ» идей, которые бы заставили посмотреть на русского человека новыми глазами. Даже про аномальность такого явления, как русская эстрада, ни слова не сказано. В«Русский — это человек, считающий себя русским; не имеющий иных этнических предпочтений; говорящий и думающий на русском языке; признающий православное христианство основой национальной духовной культуры; ощущающий солидарность с судьбой русского народаВ». Все. По большому счету, набор банальностей. И зачем это?

Да все затем же. Отчаявшись убедить граждан, а заодно и власть, что Россия — православное государство, церковное руководство всеми силами пытается теперь монополизировать культурное наследие страны. Отсюда все эти многочисленные оговорки в декларации, что В«каждый русский должен признавать православное христианство основой своей национальной культурыВ». И В«отрицание этого факта, а тем более поиск иной религиозной основы национальной культуры, свидетельствуют об ослаблении русской идентичности, вплоть до полной ее утратыВ», стращают авторы документа. Потому что, да, концепт большого В«русского мираВ» трещит по швам, охотников примкнуть к нему как-то не видно, но уж в своей-то стране мы можем построить наш маленький и уютный русский мир, в конце концов! Тот самый русский мир, основой которого является русская церковь конечно же. Ужас как боятся православные лидеры, что останутся за бортом властного корабля!

Патриарху Кириллу представляется, что общественный идеал, основанный на формуле В«вера–справедливость–солидарность–достоинство–державностьВ», В«позволит подавить коррупцию, остановить растление молодежи, обеспечит максимум социальных гарантий, будет способствовать развитию нашей наукиВ». В несколько переиначенном виде это все те же речи, что произносились регулярно на Рождественских чтениях в период борьбы за Основы православной культуры в школе. Конечно, поколение, отчасти охваченое этими самыми основами, еще не выросло. Но есть же православные банкиры и предприниматели, самостоятельно постигшие азы православного мировоззрения. И что же, чем они заняты, вместо того чтобы внедрять В«православный банкингВ»? Реальность показывает, что их неудержимо тянет туда же, куда и всех остальных — в город Париж. И только честно со стороны патриарха было бы признать, что единственная возможность превратить Россию в оплот справедливости, достоинства и солидарности — это максимально приблизить ее по всем параметрам к городу Парижу. Но тогда придется отказаться от державности, а державность — это то, что обеспечивает место церкви при власти, поэтому куда же без нее...

Нынешний извод державности пока не очень нуждается в В«декларациях русской идентичностиВ». О чем свидетельствовала, в частности, речь Сергея Нарышкина на Соборе. В ответ на призывы патриарха он заговорил об опасности В«шовинизмаВ» и В«агрессивного национализмаВ», В«заслонВ» которому должен поставить В«великий многонациональный и многоконфессиональный народВ». Но не нужно обманываться на этот счет.

Когда Всемирный русский народный собор в 2007 году принимал В«Русскую доктринуВ», общество практически никак на это не отреагировало и доктрина продолжительное время оставалась, как казалось, в небытии. Меж тем сегодня власть явно пытается реализовать некоторые из ее положений. Тема В«русского мираВ», впервые широко зазвучавшая в российском публичном пространстве в связи с крымскими событиями, регулярно возникает в речах высшего руководства страны. И Александр Бородай — один из экспертов, курировавших доктрину, недаром на время был назначен премьер-министром самопровозглашенной Донецкой народной республики. Да и мысль о необходимости В«официальной историиВ», которая в качестве единственно верной должна преподаваться подрастающему поколению, — из того же документа.

Так что, случись нужда, полагай власть в церкви единственного своего союзника, В«многонациональность и многоконфессиональностьВ» будут отброшены за ненадобностью и русский народ очень быстро превратится вВ В«суперэтносВ», формирующийся по конфессиональному признаку. А пока: русский? Можешь быть хоть литовцем... до поры до времени...

На фото: XII Всемирный Русский Народный Собор открылся в Москве .
Фото Станислав Крассильников / Павел Смертин / Михаил Метцель / Юрий Машков / ТАСС