Переговоры Ирана и В«шестеркиВ» в Швейцарии привели к замечательному дипломатическому прорыву. Официальный Тегеран принял жесткие ограничительные меры в отношении своей ядерной программы.

Итак, Иран согласился сократить примерно на две трети (до 6104 единиц) количество установленных центрифуг, которые способны вести обогащение урана. При этом все центрифуги будут первого поколения. Все лишние (и более совершенные) центрифуги, равно как и прочие элементы инфраструктуры обогащения, будут размещены в хранилище, контролируемом МАГАТЭ, и будут использоваться только для замены эксплуатируемых центрифуг и оборудования.

Иран пообещал также не обогащать уран свыше уровня 3,67 процента в течение не менее 15 лет, согласился сократить в течение 15 лет свой текущий запас низкообогащенного урана (НОУ), составляющий около 10 000 кг, до 300 кг НОУ, обогащенного до 3,67 процента. Кроме того, он выразил готовность в течение тех же 15 лет не строить новые объекты по обогащению урана и перестроить завод в Фордо так, чтобы он использовался только в мирных целях, превратив его в ядерный, физический, технологический научно-исследовательский центр. Все обогащение будет сконцентрировано на заводе в Натанзе и будет вестись исключительно в мирных целях. За всеми намеченными мероприятиями будут денно и нощно следить инспекторы МАГАТЭ.

Взамен, по мере того как Тегеран станет выполнять все эти условия, будут сниматься санкции против него, введенные как ООН, так и отдельными государствами. Иран сможет продавать свою нефть и газ, будет деблокирована банковская система SWIFT. Дипломаты вполне оптимистично заверяют, что теперь, когда принципиальные договоренности достигнуты, им хватит трех месяцев, чтобы В«положить на бумагуВ» довольно сложные технические подробности. Впрочем, дьявол в деталях, многозначительно заявляют они.

Подозреваю, что дьявол не в деталях. Дьявол — в ценностях. Считает ли конкретное государство непреложным соблюдение ранее данных обязательств или не считает. Или во имя высших соображений полагает возможным обмануть неверных. В справке Белого дома относительно достигнутых с Ираном соглашений указывается: «“Срок прорыва“ для Ирана — время, которое потребуется стране для получения достаточного количества расщепляющихся материалов для создания одной единицы оружия — в настоящее время оценивается в 2-3 месяца. В рамках данной договоренности этот срок продлевается по крайней мере до одного годаВ».

Получается, что Иран сохраняет (за исключением реактора в Араке) всю инфраструктуру производства оружейных расщепляющихся материалов. Так что вопрос ценностей, а именно, готовности Ирана соблюдать договоренности, обретает первостепенное значение.

Сейчас, в результате некоего внутреннего развития, президент страны — либерал, по иранским, разумеется, меркам — желает сотрудничества с мировым сообществом. Но ничто не мешает аятоллам, действительным правителям страны, сместить его. И сделать это в соответствии с собственными представлениями о правильном и неправильном.

Представим себе наихудший сценарий. Иран на первых порах выполняет взятые обязательства. С него снимаются санкции. Он, подобно России, начинает в гигантских количествах продавать энергоресурсы. В результате Тегеран создает крупные финансовые и экономические резервы. Тем временем закупает в столь же гигантских масштабах оружие. Надо сказать, что сразу после достижения соглашения с Ираном заместитель министра иностранных дел России Сергей Рябков заявил: В«Мы считаем, что оружейное эмбарго должно быть снято незамедлительно после достижения договоренности... Мы будем настаивать на срочнейшем и первоочередном решении об отмене оружейного эмбарго, действующего в отношении ИранаВ».

Речь, прежде всего, об обещанных Россией системах ПВО С-300, обладание которыми (как обещает производитель) дает возможность защитить от атаки с воздуха важнейшие стратегические объекты (прежде всего ядерные). А потом, точно так же, как это сделала Северная Корея в 2003 году, Иран объявляет о выходе из Договора о нераспространении ядерного оружия, выгоняет инспекторов МАГАТЭ, монтирует центрифуги, благополучно сохранившиеся на складах, и в течение года создает атомную бомбу (заметим, что достигнутое соглашение не ограничивает научных исследований).

И здесь возникает главный вопрос: что делать, если страна нарушает взятые на себя обязательства? В предыдущие века за обвинением в нарушении договора следовала война. Но ныне немыслимо воевать с государством, способным уничтожить миллионы людей. Именно поэтому вместо того, чтобы с помощью военной силы заставить Северную Корею выполнять свои обязательства, мировое сообщество нудно уговаривает Пхеньян отказаться от ядерного оружия.

В этом-то и заключается главный риск соглашения с Тегераном: как исключить возможность того, что аятоллы воспользуются соглашением как передышкой? Для того чтобы перескочить в категорию неприкасаемых. Обладателей ядерного оружия…



Фото: Россия. Калининградская область. 30 января 2015 года. На учениях с расчетами зенитно-ракетных комплексов С-300 соединения противовоздушной обороны (ПВО). Виталий Невар/ТАСС