Начиная со среды, в мире арестовывают российскую госсобственность. Сначала в Бельгии, потом во Франции, в Австрии. Можно не сомневаться, что за ними последуют аресты имущества и замораживание активов в США, Великобритании, а возможно и в других странах, признающих решения Гаагского Арбитражного суда. И хотя решение этого суда, присудившего бывшим акционерам ЮКОСа 52 миллиарда долларов, было принято еще летом прошлого года, арест активов для российских властей, похоже, стал абсолютной неожиданностью. Реакция последовала лишь на следующий день.

Вызов в МИД бельгийского посла для выражения протестов и угроз В«принять адекватные ответные мерыВ», обещание нанять лучших юристов В«международного классаВ» и оспорить арест активов, заверения в том, что арестованное имущество не является В«существеннымВ», поспешное заявление ЦБ о том, что его имущество к решениям правительства не имеет никакого отношения и арестовывать его нельзя. И прочая суета, свидетельствующая о том, что ни в Кремле, ни в Белом доме, ни даже в Минюсте никому и в голову не приходило, что Великую Россию может кто-то попытаться заставить выполнять решение какого-то там суда, пусть и Гаагского.

За бывших акционеров ЮКОСа можно только порадоваться. У них, ограбленных более 10 лет назад, появилась, наконец, надежда вернуть свои деньги. К ним, да и не только к ним, возвращается надежда на то, что право и справедливость могут в конечном итоге восторжествовать, даже если ты имел неосторожность вести бизнес или вкладывать деньги в путинской России.

Вот только к радости этой примешивается острое чувство стыда. Ведь арестовывают не имущество Путина или Сечина, не судей Басманного суда или членов российского правительства, и даже не Маргариты Симоньян, которая рискует лишиться симпатичного парижского особнячка, в котором располагается офис В«России сегодняВ». Арестовывают государственное имущество, принадлежащее нам и нашим детям. Имущество, которое им должно было остаться даже после того, как никаких путиных с сечиными, в силу естественных причин, не останется. Имущество, которого мы все рискуем лишиться (и, скорее всего, лишимся) из-за преступлений, совершенных несколькими конкретными людьми.

Преступления – это не фигура речи, поскольку международный третейский суд вынес однозначное решение: в отношении акционеров ЮКОСа и их имущества было совершено преступление. А поскольку преступление было совершено руководителями государства и от имени государства, именно на государственное имущество накладывается арест. А поскольку в любой цивилизованной стране государство – институт, действующий от имени и в интересах населяющих эту страну граждан, то действия бельгийских и французских судебных приставов вполне логичны и справедливы. Ведь если граждане какой-то страны мирятся с тем, что их государство продолжают возглавлять люди, принимающие преступные (с точки зрения международного арбитража) решения, то это их, граждан, проблема, и их, граждан, ответственность, которую они несут частью своего коллективного имущества.

Иными словами, наша с вами проблема, и наша ответственность. И пока от нашего имени и прикрываясь нашими В«интересамиВ» во главе нашего государства будут стоять люди, считающие не зазорным на правах сильного отобрать у частного бизнеса нефтяную компанию или оттяпать у соседней страны изрядный кусок территории В«потому что нам нужнееВ», это будет оставаться нашей проблемой и нашей ответственностью. А вовсе не проблемой Сечина, который со всеми своими зарплатами и бонусами останется во главе построенной на обломках разграбленного ЮКОСа гигантской госкомпании, и не Маргариты Симоньян, которой на наши деньги приобретут под офис в Париже особнячок краше прежнего. Оттого и стыдно.

Фото ТАСС/ Григорий Сысоев