Олигархи как знак особого исторического пути России

Из архивных материалов

«Тенденция нового изоляционизма и реставрация олигархического стиля правления — две опасные тропинки, которые ведут страну в пропасть».

В.Ю. Сурков, зам. главы администрации президента РФ. Москва, декабрь 2005

«Недолго князь Иван Васильевич Шуйский пользовался властию... Он жил еще года два или три, не участвуя в правлении, но сдав оное своим ближним родственникам, трем Шуйским: князьям Ивану и Андрею Михайловичам и Федору Ивановичу Скопину, которые, не имея ни великодушия, ни ума выспреннего, любили только господствовать... Искусство сих олигархов состояло в том, чтобы не терпеть противоречия в Думе и допускать до государя единственно преданных им людей, удаляя всех, кто мог быть для них опасен или смелостию, или разумом, или благородными качествами сердца».

Н.М. Карамзин, «История Государства Российского» (год 1543). СПБ, 1803-1826

«На бледной щеке Крестовоздвиженского звучно раздалась пощечина. Феодалы и олигархи вскочили с своих мягких бархатных кресел, работы Лизере, и тупо смотрели друг на друга. Но Крестовоздвиженский холодно взглянул на оскорбителя. «Желтухин! – сказал он ему, - я прощаю вам вашу горячность, ибо я слишком развит, чтобы обращать внимание на оплеуху, но будьте уверены, что если застану вас врасплох, то отхлестаю вам морду сыромятным ремнем – и тогда мы будем квиты». Вечером этого дня Настя, ложась с Крестовоздвиженским в постель, сказала ему: «Вольдемар, вы велики! До сих пор я вас только уважала, но сегодня начинаю любить. Ваша распухшая щека придает полноту вашей гражданственности. Если это повторится, я сойду от вас с ума – о, не будьте односторонни!» В эту минуту вбежали дети Насти, Труд и Локомотив, первый от Желтухина, второй от неизвестного. «Ступайте прочь, бесенята! – закричал на них Крестовоздвиженский, - вам здесь не место!» «Останьтесь! – сказала гордо Настя, — я не из тех, которые краснеют от своих действий!» — «Да, да маменька, — залепетали невинные малютки, мы все понимаем! Мы будем молиться Кислороду, чтоб Вольдемар сделал нам нового братца!» — «Какая пошлость! – сказала Настя, — порядочные люди не молятся даже и Кислороду» и, схватив Труд и Локомотив, она выдрала их за уши. Крестовоздвиженский молчал одобрительно.
«Ой ли?» Роман в трех частях.

А.К. Толстой, из письма Б. Маркевичу, перевод с французского. 14 мая 1871, Красный Рог (ныне Брянской области).

Интерпретация
А что тут интерпретировать?

Обсуждение
Знатоки отметят, что односторонняя полнота Крестовоздвиженского корреспондирует со специалистом из раздумий Козьмы Пруткова, который «подобен флюсу». А Пруткову граф Толстой приходится одним из родителей. Прутков также обессмертил себя «Проектом о введении единомыслия в России», тезисы которого ныне воплощаются в жизнь одноименной партией. А говорят, стране не хватает стабильности и преемственности.

Но ближе к олигархам. Преемственность проходит красной нитью и сквозь них. «Олиго» – значит «несколько». «Архия» — ну, скажем, старшинство. О чем свидетельствуют матриархат с патриархатом. А также архимандриты, архангел Гавриил, Аристарх, который всю дорогу договаривается с таможней, архиважные замечания В.И. Ленина и пархатые жиды — организаторы глобального заговора. Букву «п» они нарочно приставили, чтобы никто не догадался.
Противовесом для «олиго» служит «моно». «Моноарх» — это, в идеале, тов. Сталин. Или более мягкий случай – Иван IV, который и свернул Шуйским шею. «Иван Василич Грозный / Ему был имярек / За то, что был серьезный, / Солидный человек» — аттестует государя все тот же граф Толстой.
Ясно, Грозный со Сталиным представляют собою лучшее средство от олигархии. С т. Сталиным гр. Толстой по своей исторической ограниченности не был знаком. Поэтому остается продолжить его описание антиолигархических порядков царя Иоанна: «Приемами не сладок, /Но разумом не хром; /Такой завел порядок, /Хоть покати шаром!»

«Покати шаром» – архиверно и для Сталина.

В каком направлении намерен бороться с реставрацией олигархического стиля правления антиолигарх Сурков? В традиционном направлении шара? Но тогда опричники из ЧК без его помощи управятся даже лучше.

Возможно, Сурков имел в виду какое-то иное направление?
Умозрительно рассуждая, противовесом для «олиго» не обязательно служит «моно». Что если уравновесить «нескольких» не «одним», а, например, «многими»? Ведь можно такое предположить?! Или, по выражению моноарха Николая II, получатся лишь «бессмысленные мечтания»? Мы даже и слов-то таких в словаре не имеем. «Полиархия»? «Плюрократия»?
Нет, нет, решительно невозможно. Язык не повернется.

Выводы
Полноте, граф. Нет никакого иного направления. Есть лишь особый исторический путь. Который обязательно приведет нас к полной и окончательной победе. Если, конечно, не сворачивать и не оглядываться. Как белка в колесе.

Да вы сами посудите:
Труд и Локомотив за время особого исторического пути заметно подросли, стали популярными стадионами. Сеют разумное, доброе, вечное среди фанатов.

Прогрессивная Настя ничуть не состарилась. Спрятала в сундук красную косынку, в которой бегала на субботники в 30-х годах, и ведет теперь либеральную программу на «Эхе Москвы». Сеет р.д.в. в эфире и в Интернете. Однако не забывает обновлять в паспорте американскую визу: кто его знает, что здесь вырастет.

Крестовоздвиженский, перевязав распухшую щеку трехцветным флагом, организовал успешный журнальный бизнес. По согласованию с Третьим отделением сеет р.д.в. в Общественной палате. Ничуть не страдает от односторонности, чает новых государственных постов. Общественная палата, в свою очередь, живо напоминает Пробирную Палатку, некогда руководимую патриотичным Прутковым.
То есть все путем.

Лишь феодалы и олигархи не сеют и не пашут. По-прежнему тупо то вскакивают с бархатных кресел работы Лизере, то опять садятся. Иногда — мимо. И шепчут побелевшими губами: «Шуйский, Крестовоздвиженский, Гусинский, Березовский, Ходорковский...» За окном им мерещится гул толпы, а в коридорах – быстрые шаги пацанов из опричнины.

Прозревая нечто подобное, граф А.К. Толстой написал в 1869 году: «Боже мой, какое говно наше время!» И опять был прав: разумное, доброе, вечное вот-вот должно было проклюнуться всходами. Через год в Симбирске родился Володя Ульянов. Через 10 лет в Яновке – Лейба Бронштейн. И примерно тогда же (реальная дата дискутируется) в Гори – Иосиф Джугашвили.

Всходов желчный граф видеть не пожелал. В 1875 году, приняв избыточную дозу опия, он умер.

Ему хорошо. А нам-то что делать?
Как что: для начала определиться, кто виноват.
Ястржембский? Пржевальский? Болконский? Достоевский? Кутило-Завалдайский? Павловский-Белковский? Дзержинский? Циолковский? Мусоргский?

О! Эврика! Радзиховский. До него легко достать и народной очистительной буре, и опричникам из коридора.
Он, феодал, и заплатит за наше сиротство!

Или, граф, все-таки есть иные варианты?