По дороге разочарований
Из всех социологических исследований внимание СМИ больше всего привлекают президентские рейтинги, дающие повод для глубокомысленных комментариев. Упадет популярность Владимира Путина на пару пунктов – жди на дворе цветную революцию. Поднимется на три пункта – никаких проблем с преемником не будет, а режим просуществует в нынешнем или близком к нему виде минимум еще лет двадцать.
Однако более значимые и интересные выводы можно делать на основе опросов, в которых фамилия президента вообще не упоминается. А речь идет совсем о других вещах – об отношении россиян к реально волнующим их проблемам, которое позволяет выявить глубинные процессы, происходящие в обществе. Особенно очевидными они становятся, если сравнивать показатели разных лет.
Возьмем, например, два вопроса, которые задали респондентам социологи из Левада-центра в декабре минувшего года. Первый: что, по вашему мнению, сейчас более всего угрожает России? Второй: что, на ваш взгляд, является главным препятствием на пути экономических реформ?
Отвечая на первый вопрос, 48% назвали дальнейший рост цен, обнищание широких слоев населения. В 2000 году этот вариант ответа выбрали 39% респондентов. О росте преступности говорят 35% (пять лет назад – 29%). О росте безработицы – 34% (в 2000 году – 27%). О дальнейшем распаде экономики, разорении России – 25% (в 2000 году – 22%). Отсутствие уверенности в завтрашнем дне фиксируют 22% опрошенных (пять лет назад – 15%). Нарастание зависимости от Запада, превращение России в третьеразрядную державу – 17% (в 2000 году – 12%) — и это на фоне постоянных заявлений о возрождении России как сильного государства.
Получается, что за последние пять лет основные социально-экономические проблемы и связанные с этим фобии россиян только усугубились. С чем это связано? Видимо, частично с тем, что реальные выгоды от экономического роста получила лишь часть населения, а остальные, как и раньше, с трудом сводят концы с концами. Но проблема не только в этом. В условиях экономического кризиса 90-х годов многие напасти воспринимались не так тяжело, как сейчас, когда СМИ постоянно говорят о стабильности и даже процветании. К тому же запросы граждан — в полном соответствии с известным политологическим «законом Токвиля» — растут на фоне потребительского бума в крупных городах. В позапрошлом веке известный французский мыслитель пришел к выводу, что протест в обществе усиливается при относительной социально-экономической стабилизации, когда люди уже не заняты проблемами физического выживания и им хочется большего, чем раньше. Очевидно, собственная бедность сейчас воспринимается социальными аутсайдерами куда болезненнее, чем в кризисный период. Специалисты Левада-центра отмечают и другой возможный мотив — неуверенность в том, что нынешние экономические и социальные достижения носят стабильный и долговременный характер.
Один из популярных вариантов ответа – расхищение национальных богатств иностранными государствами и фирмами. В 2000 году с этой формулировкой соглашались 22%. В 2003 году – уже 27% (вероятно, свою роль сыграли многочисленные материалы в СМИ о «деле ЮКОСа» с обвинениями Ходорковского в «продаже родины»). В 2004 году – вновь 22% (возможно, граждане успокоились, придя к выводу, что родная прокуратура не отдаст нефтянку иностранцам). А в 2005 году – опять 27%. То есть Ходорковский сидит, а фобии возвращаются, отчасти подогреваемые властью, отчасти, видимо, связанные с общим ростом недовольства.
Не менее интересны и ответы на второй вопрос – о препятствиях на пути реформ. 33% респондентов видят главное препятствие в сопротивлении чиновников (в 2000 году таковых было 24%) – то есть очевиден бурный рост тех, кто отмечает усиление бюрократизации властной системы. 28% — в слабости власти (пять лет назад их было примерно столько же – 27%, а ведь сколько торжественных слов сказано об укреплении «исполнительной вертикали»!). 28% опрошенных (ровно столько же, сколько в 2000 году) сетуют на отсутствие продуманной программы проведения реформ.
Еще один интересный ответ – неисполнение на местах принятых законов, указов. Казалось бы, уж в этом-то должен быть прогресс. И в связи с помянутой вертикалью в целом, и с деятельностью института полпредов в федеральных округах в частности — скоро ему исполняется шесть лет. Результат опроса – 26% в 2005 году, 27% в 2000-м. В общем, показатели в рамках статистической погрешности. Получается, что, с точки зрения населения, и в этой сфере никаких принципиальных улучшений не произошло.
Наконец, 26% респондентов пеняют на «хозяйственную некомпетентность тех, кто сейчас пришел к власти». Пять лет назад о некомпетентности говорили всего 18%. Рост разочарования налицо, что заставляет задуматься о небеспредельности выданного власти кредита доверия (напомним, что в 2000 году он был очень высок на фоне полной дискредитации в глазах общества ельцинского режима). Речь не идет о президентском рейтинге – он не слишком зависит от подобного рода колебаний настроений, так как именно с Владимиром Путиным население связывает все то положительное, что произошло в России за последние годы. Однако эта поддержка не переносится автоматически на другие составляющие путинского режима (правительство, парламент и др.), в том числе и на возможного преемника, кем бы он ни был.
Таким образом, общество по отношению к властям предержащим настроено не только не идиллически, но и становится более протестным. Этот процесс носит неспешный характер, но проявляется вполне отчетливо. Так что российская власть вряд ли имеет основания почивать на лаврах. Несмотря на вполне приличные макроэкономические показатели, многие социальные проблемы по-прежнему остаются нерешенными.
Автор — заместитель генерального директора Центра политических технологий
Обсудить "По дороге разочарований" на форумеОднако более значимые и интересные выводы можно делать на основе опросов, в которых фамилия президента вообще не упоминается. А речь идет совсем о других вещах – об отношении россиян к реально волнующим их проблемам, которое позволяет выявить глубинные процессы, происходящие в обществе. Особенно очевидными они становятся, если сравнивать показатели разных лет.
Возьмем, например, два вопроса, которые задали респондентам социологи из Левада-центра в декабре минувшего года. Первый: что, по вашему мнению, сейчас более всего угрожает России? Второй: что, на ваш взгляд, является главным препятствием на пути экономических реформ?
Отвечая на первый вопрос, 48% назвали дальнейший рост цен, обнищание широких слоев населения. В 2000 году этот вариант ответа выбрали 39% респондентов. О росте преступности говорят 35% (пять лет назад – 29%). О росте безработицы – 34% (в 2000 году – 27%). О дальнейшем распаде экономики, разорении России – 25% (в 2000 году – 22%). Отсутствие уверенности в завтрашнем дне фиксируют 22% опрошенных (пять лет назад – 15%). Нарастание зависимости от Запада, превращение России в третьеразрядную державу – 17% (в 2000 году – 12%) — и это на фоне постоянных заявлений о возрождении России как сильного государства.
Получается, что за последние пять лет основные социально-экономические проблемы и связанные с этим фобии россиян только усугубились. С чем это связано? Видимо, частично с тем, что реальные выгоды от экономического роста получила лишь часть населения, а остальные, как и раньше, с трудом сводят концы с концами. Но проблема не только в этом. В условиях экономического кризиса 90-х годов многие напасти воспринимались не так тяжело, как сейчас, когда СМИ постоянно говорят о стабильности и даже процветании. К тому же запросы граждан — в полном соответствии с известным политологическим «законом Токвиля» — растут на фоне потребительского бума в крупных городах. В позапрошлом веке известный французский мыслитель пришел к выводу, что протест в обществе усиливается при относительной социально-экономической стабилизации, когда люди уже не заняты проблемами физического выживания и им хочется большего, чем раньше. Очевидно, собственная бедность сейчас воспринимается социальными аутсайдерами куда болезненнее, чем в кризисный период. Специалисты Левада-центра отмечают и другой возможный мотив — неуверенность в том, что нынешние экономические и социальные достижения носят стабильный и долговременный характер.
Один из популярных вариантов ответа – расхищение национальных богатств иностранными государствами и фирмами. В 2000 году с этой формулировкой соглашались 22%. В 2003 году – уже 27% (вероятно, свою роль сыграли многочисленные материалы в СМИ о «деле ЮКОСа» с обвинениями Ходорковского в «продаже родины»). В 2004 году – вновь 22% (возможно, граждане успокоились, придя к выводу, что родная прокуратура не отдаст нефтянку иностранцам). А в 2005 году – опять 27%. То есть Ходорковский сидит, а фобии возвращаются, отчасти подогреваемые властью, отчасти, видимо, связанные с общим ростом недовольства.
Не менее интересны и ответы на второй вопрос – о препятствиях на пути реформ. 33% респондентов видят главное препятствие в сопротивлении чиновников (в 2000 году таковых было 24%) – то есть очевиден бурный рост тех, кто отмечает усиление бюрократизации властной системы. 28% — в слабости власти (пять лет назад их было примерно столько же – 27%, а ведь сколько торжественных слов сказано об укреплении «исполнительной вертикали»!). 28% опрошенных (ровно столько же, сколько в 2000 году) сетуют на отсутствие продуманной программы проведения реформ.
Еще один интересный ответ – неисполнение на местах принятых законов, указов. Казалось бы, уж в этом-то должен быть прогресс. И в связи с помянутой вертикалью в целом, и с деятельностью института полпредов в федеральных округах в частности — скоро ему исполняется шесть лет. Результат опроса – 26% в 2005 году, 27% в 2000-м. В общем, показатели в рамках статистической погрешности. Получается, что, с точки зрения населения, и в этой сфере никаких принципиальных улучшений не произошло.
Наконец, 26% респондентов пеняют на «хозяйственную некомпетентность тех, кто сейчас пришел к власти». Пять лет назад о некомпетентности говорили всего 18%. Рост разочарования налицо, что заставляет задуматься о небеспредельности выданного власти кредита доверия (напомним, что в 2000 году он был очень высок на фоне полной дискредитации в глазах общества ельцинского режима). Речь не идет о президентском рейтинге – он не слишком зависит от подобного рода колебаний настроений, так как именно с Владимиром Путиным население связывает все то положительное, что произошло в России за последние годы. Однако эта поддержка не переносится автоматически на другие составляющие путинского режима (правительство, парламент и др.), в том числе и на возможного преемника, кем бы он ни был.
Таким образом, общество по отношению к властям предержащим настроено не только не идиллически, но и становится более протестным. Этот процесс носит неспешный характер, но проявляется вполне отчетливо. Так что российская власть вряд ли имеет основания почивать на лаврах. Несмотря на вполне приличные макроэкономические показатели, многие социальные проблемы по-прежнему остаются нерешенными.
Автор — заместитель генерального директора Центра политических технологий
