Осенью 1965 года мы с отцом вернулись из Киева в небольшой районный городок Луганской области. Реалии нашего провинциального быта в шахтерском краю (утыканном терриконами и с крупным концлагерем между ними) оказались столь тягостны, что зиму я проболел. А весной 1966-го собрал у себя дома двух приятелей (моего сверстника, мальчишку лет одиннадцати и его сестру лет девяти) и продиктовал этот текст. Кажется, он был В«изготовленВ» в трех экземплярах.

Черновик с текстом был найден покойным отцом и, видимо, спрятан от греха подальше. Он не знал, что тогда, во время ближайшего воскресного похода в кинотеатр (всегда — ранним утром), я успел листовку В«распространитьВ». Вышел из зала в сквер, увидел небольшую стройку и на возводимой невысокой кладке стены разложил два листка, придавив их камнями. Постоял в сторонке, наблюдая, как взрослый парень (это по тогдашним моим понятиям, на самом деле лет 18-ти) взял один листок, повертел, хмуро читал, потом положил на место и пошел по аллейке прочь. Я тоже повернул домой. Кинотеатр стоял на единственной городской площади (как водится, имени Ленина). Наискось от него располагалось здание райкома партии с колоннами в стиле сталинского классицизма…

Дошкольное детство проходило у меня под знаком русской и западной классической литературы, но уже с первых классов в него вторглась струя пионерского активизма, воспринятого с юной непосредственностью. Это хорошо видно из текста воззвания:

В«Товарищи! Сегодня мы издаем 1-й номер листовки “Правда”. Наша листовка будет указывать недостатки нашего города. Наш девиз: “Высмеивай недостатки смелей”. Начнем с управляющего трестом. Товарищи! Вы знаете, что у него есть отдельный дом в 8 комнат. А почему? Ведь в этом доме могло поместиться несколько жильцов, у которых квартиры плохие. Вы скажете: а должность? Ну и что?В»

К тому времени довелось мне, что называется, одним глазком взглянуть и на этого начальственного владельца большого дома, и на заведующего областным образованием — огромного детину, заплывшего жиром, со злыми глазками на лоснящемся лице. Видел я бредущих по улочкам городка шахтеров, постоянно одновременно пьяных, веселых и дерзких. Видел их жен с железными характерами и отчаянной судьбой: мужья их часто пропивали получку и погибали в забое, а детей нужно кормить и воспитывать.

Городок этот — Перевальск. В 2014-м там расположился отряд ополченцев под началом Мозгового. Ну а как живут там сейчас начальники трестов — вопрос риторический.

Те, кто думает, что со сменой военной силы на этой земле изменится жизнь, ошибаются. Сто лет назад историк философии В.Ф. Асмус, живший неподалеку, в промышленной Константиновке, пережил в возрасте десяти лет погром, который В«несознательная часть русских рабочихВ» устроила в поселке с иностранными специалистами. Его семья спаслась в ночном поле.

Нормальная жизнь тогда вернулась в эти края благодаря подвижничеству культурных сословий. Потом их уничтожали в пламени гражданской войны, вытравливал в шахтинских судебных процессах усатый кремлевский палач, потом утюжила и растлевала брежневская стабилизация. Затем пронеслись 24 года в президентской Украине, бросившей эту землю в безвременье. Остались ли там силы для нового идеализма и нового творческого разворота?

Прошло полвека с моего первого общественного поступка, сменилось тысячелетие, но когда смотришь на нынешние фотоснимки с исторической родины, сдавливает сердце.


Фотографии из архива автора