На минувшей неделе В«русский мирВ» сделал еще несколько шагов на пути к финалу. Во-первых, он объявил кровную месть В«турецкому мируВ». Об этом говорили и показывали всю минувшую неделю все телевизоры Российской Федерации. Во-вторых, внутри В«русского мираВ» произошли некоторые изменения, которые вроде бы носят косметический характер, но в действительности могут обладать значимым разрушительным потенциалом. Речь об отношении власти к протестам дальнобойщиков и об оформлении Общероссийского народного фронта в качестве еще одной вертикали власти.

По отношению к протестам дальнобойщиков российская власть решила вести себя так, как вела себя советская власть по отношению к любым протестам. Во-первых, не идти на разговор с людьми, считая, видимо, для себя это большим унижением. Во-вторых, не пускать информацию об этих событиях в большое публичное пространство. В-третьих, разделять протестующих на сговорчивых и несговорчивых. В четвертых, подавлять протест жесткими административными и силовыми методами, в том числе точечными репрессиями. Так был подавлен Новочеркасский протест 1962 года. Так же давят сейчас дальнобойщиков. Разница в том, что тогда власть пролила кровь. Сейчас пока обходится. Общее то, что, поставив людей в безвыходное положение, власть и тогда, и сейчас категорически отказывается их слушать и слышать, признавать за ними право отстаивать свои права.

Новое по сравнению с 1962 годом то, что тогда у власти не было адвокатов из числа штатных В«либераловВ». Сейчас они появились. В В«Комсомольской правдеВ» от 30.11.2015 опубликована статья В«На халявуВ» за подписью Игоря Писарского, председателя совета директоров агентства Р.И.М. Основная идея автора, который называет себя либералом: В«Мы платим за дороги, а они их разбиваютВ», поэтому надо заставить В«ихВ» платить. В«ОниВ», то есть дальнобойщики, В«либералуВ» Писарскому в целом неприятны. И не только потому, что отказываются платить. Председателю совета директоров агентства Р.И.М. дальнобойщики не нравятся тем, что это В«татуированные ребятаВ», которые В«крушат асфальт своими воняющими солярой тачками, на лысой резине и с непременным радио В«ШансонВ» из каждой кабиныВ».

В окружении В«либералаВ» Писарского никто так не поступает. Их тачки не воняют солярой, резина у них нормальная, и вместо В«ШансонаВ» из их кабин доносятся исключительно Моцарт и Вивальди. Симпатии руководителя агентства Р.И.М. на другой стороне, и он эту сторону определяет вполне отчетливо: В«И дело не в том, кто из бизнесменов участвует в процессе: конкретный Ротенберг или абстрактный В«ИвановВ». Они прилично вложились и могут рассчитывать на прибыльВ». Конец цитаты. И ни малейшей попытки оценить, насколько вырастут цены на перевозимые этими слушателями В«ШансонаВ» товары и к чему еще приведет этот дополнительный В«оброк с колесаВ», сколько, например, В«татуированных ребятВ» с Северного Кавказа, потеряв последний в республике источник дохода, пополнит ваххабитское подполье.

Что-то мне подсказывает, что если бы В«в процессеВ» участвовал не В«весьма конкретный РотенбергВ», а абстрактный В«ИвановВ», то данная статья в В«КПВ» не была бы опубликована, Игорь Писарский не сел бы за ее написание и, более того, самого этого В«платонногоВ» оброка не было бы, а стало быть, не было бы протестов дальнобойщиков. Так устроен наш В«русский мирВ», что за каждой попыткой обобрать граждан обязательно стоит кто-то из путинского окружения.

Если об акциях дальнобойщиков федеральные СМИ либо молчали, либо говорили с осуждением, то встреча Путина с Общероссийским гражданским фронтом была подана как громадный шаг в развитии гражданского общества и торжество демократии. Итогом этой встречи стало фактическое закрепление за В«фронтовикамиВ» контрольных функций по отношению к правительству. То есть при большой поддержке Путина оформлено что-то вроде В«опричниныВ».

Теперь министр и его аппарат, по сути, встроен как минимум в 3 (три!) вертикали: собственно правительственную, Администрации президента и В«фронтовуюВ». Та же история и с губернаторами. Для управленца получение командных импульсов из трех разных центров при том, что между ними не установлена иерархия и функциональное размежевание, означает полный паралич деятельности.

Выстроенная Путиным система управления страной является не просто авторитарной. Это зеркальное отражение нормальной демократической системы, в которой плюрализм должен быть в законодательной власти и в прессе, а в исполнительной власти предпочтительней единая вертикаль, единоначалие. Путин создал прямо противоположное: в парламенте и в прессе полное единообразие и единомыслие, зато исполнительная власть умножает свои ветви и уже полностью спеленута ими.

Путин же на минувшей неделе не только стимулировал дальнейший паралич исполнительной власти, но и продемонстрировал, что он лишь симулирует В«ручное управлениеВ» страной, найдя время для публичного, под телевизор, посещения Уралвагонзавода и не найдя ни одного слова не то, что для общения с протестующими дальнобойщиками, а хотя бы для оценки конфликта и своего видения его разрешения.

КРОВНАЯ МЕСТЬ

Всю минувшую неделю российские СМИ обсуждали один вопрос: как нам отомстить туркам. Все в России сразу полюбили курдов, поскольку посчитали, что благодаря курдам можно развалить Турцию изнутри. Во всех новостях и аналитических программах показывали чиновников Роспотребнадзора, которые, держа в руках какой-то фрукт или овощ, объясняли, какой этот фрукт или овощ ядовитый, потому что его привезли из Турции.

Дмитрий Киселев в В«Вестях неделиВ» рассказал, что В«Турция — это страна, где притесняют прессу и оппозициюВ». И это был тот нечастый случай, когда Дмитрий Киселев сказал чистую правду. В Турции, действительно, притесняют прессу и оппозицию. Поскольку в Турции есть пресса и есть оппозиция. Там есть что притеснять. В отличие от России, в которой притеснять фактически уже нечего, в силу того, что ни прессы, ни оппозиции довольно давно нет.

О чем бы ни начинали разговор на минувшей неделе, все, в конечном счете, сводилось к тому, что все зло в мире исходит от Турции и что надо придумать ту месть, которая была бы достойна величия В«русского мираВ». Причем, размер величия тесно увязывался с масштабами мести и тем размером вреда, который тот или иной акт причинит ненавистной Турции.

В В«Воскресном вечере с Владимиром СоловьевымВ», который вышел в среду 26.11.2015 (В«Воскресные вечераВ» у Соловьева случались на минувшей неделе по будням, а тот, который должен был случиться в воскресенье, был перенесен на понедельник. Надо понимать, страна живет в условиях нарастающей В«военной суровостиВ» — копирайт Валерия Зорькина, поэтому информационные войска вынуждены шифроваться, сбивать врага со следа) речь должна была идти о визите Олланда и идее объединенной антитеррористической коалиции, в которую могла бы войти Россия. Но большая часть времени была посвящена мести туркам.

Что же касается возможности коалиции, то участники разделились на две неравные части. Двое, Сергей Станкевич и Борис Надеждин, считали, что коалиция желательна и возможна, остальные были убеждены, что никакой единой коалиции не будет, а некоторые утверждали, что она вовсе не нужна.

Наиболее оптимистично был настроен Сергей Станкевич, который очень радовался приезду Олланда и предполагал, что вот сейчас коалиционное соглашение заключат Франция и Россия, затем к ним примкнет Великобритания, а затем присоединятся США. По мере того, как Станкевич рисовал эту величественную картину, его голос креп, лицо светлело, а когда он завершил словами: В«Я рад, что на наших глазах возрождается антигитлеровская коалиция!В», было такое ощущение, что он сейчас предложит либо выпить в честь этого события, либо спеть что-нибудь подходящее, например, В«МарсельезуВ» или В«Боже, царя храни!В».

Но спеть ему не дали, более того, все наперебой стали объяснять, почему коалиция невозможна. Вячеслав Никонов вспомнил, что Черчилль, оказывается, собирался, не дожидаясь разгрома гитлеровских войск, заключить с ними мир и вместе с Гитлером напасть на СССР. К сожалению, в студии не нашлось никого, кто бы спросил, кто именно и каким способом выбивал из сэра Черчилля эти показания о замышляемом им преступлении, а также какое эти В«признательные показанияВ» давно умершего лидера Британии имеют отношение к текущему моменту.

Политологи Михеев и Куликов увидели главное препятствие на пути к коалиции в лице Турции, а востоковед Багдасаров объяснил, что, поскольку мы великое государство, нам надо создавать свою коалицию, в которой мы будем главными. И тут же потребовал, чтобы в нашу коалицию вошли армяне, а также все наши союзники по БРИКС, прежде всего, разумеется, китайцы.

Тут Соловьев решил в шутку поддержать позицию приглашенных им для публичного избиения либералов и заявил, что мы можем и НАТО принудить вступить в нашу коалицию. В«Вот Грузию же принудили к миру, теперь НАТО принудим к коалицииВ», — сострил Соловьев.

Но о чем бы ни говорил каждый участник дискуссии, разговор обязательно сползал на Турцию. Политолог Михеев рассказал, что Турция имеет отношение к подрыву ЛЭП в Крыму. Кроме того, политолог Михеев выразил уверенность, что Турция будет обязательно расшатывать Азербайджан и Среднюю Азию. Возможно, что политолог Михеев судит по себе, и он на месте Турции немедленно стал бы что-то расшатывать.

Когда разговор зашел о нашей мести туркам, стали обсуждать туризм, турецких строителей, турецкие помидоры и фрукты. Соловьев с чекистским прищуром спросил, почему-то обращаясь к Надеждину, откуда у Турции столько денег? И пока Надеждин, хлопая глазами, искал ответ, Соловьев уже вынес обвинение: В«Десять консолидированных бюджетов Костромской области мы оставляем в ТурцииВ».

Всем стало ясно, что Надеждин в сговоре с турками просто ограбил Костромскую область десять раз подряд и каждый раз до нитки. Буквально раздавленный этим обвинением, Борис Надеждин смог только жалобно пролепетать в свое оправдание: В«Но в Костромской области нет моря…»

Не менее жалкими были попытки Бориса Надеждина каким-то образом, если не защитить турецкий бизнес, изгоняемый из России, то хотя бы обозначить масштаб потерь. Когда он сказал, что турки выполняют 35% объема всех строительных работ, Соловьев с тем же фирменным прищуром спросил, а почему так много? А когда Надеждин предположил, что турецкие фирмы хорошо строят, Соловьев весело рассмеялся и сквозь смех объяснил наивному Надеждину, что все дело в откатах. Попытки Надеждина выяснить, почему турки дают откаты, а русские не могут научиться этому искусству, были отброшены как несущественные.

Когда Надеждин все-таки пытался выяснить, почему 4,5 миллиона россиян, которые отдыхают в Турции, теперь не могут туда лететь, сенатор Евгений Бушмин снисходительно объяснил ему, что турки непременно собьют пассажирский самолет. В ответ на удивленное выражение лица Надеждина сенатор Бушмин еще несколько раз радостно воскликнул: В«Собьют! Собьют!В»

А этот Надеждин все не унимался. Когда он что-то стал объяснять про турецкие овощи и фрукты (по оценке экспертов эмбарго на них приведет к росту цен в России на 7-8%), не выдержал депутат Никонов: В«Когда против страны осуществляется акт агрессии, тот, кто говорит о турецких мандаринах…» Тут депутат Никонов включил, как обычно, дедушку, и всем стало ясно, что дальше должно последовать: В«По законам военного времени…» Ну, и так далее.

Потом слово снова взял востоковед Семен Багдасаров и заявил, что Константинополь — это наш город и он должен снова стать нашим городом.

Потом еще один востоковед, Руслан Курбанов, сообщил, что СССР нес мир и разум народам Земли, а вот теперь мы оставили планету Америке, и в мире царит ад. И поэтому надо наказать США, а самым страшным для Америки наказанием будет, если Россия отберет у нее дубинку, с помощью которой Америка управляет миром.

Потом выступил Сергей Станкевич и сказал, что его очень тревожит, что Эрдоган до сих пор не позвонил Путину. Еще Станкевич заявил, что атака на наш самолет — это преступный акт и виновные должны быть наказаны, но нам важно не потерять Турцию. Станкевича пытались перебить, но он смог сообщить о проблеме двух районов Сирии, населенных туркоманами. Эти районы, по мнению Сергея Станкевича, надо В«тщательно зачиститьВ»(!!).

В этот момент я поймал себя мысли, что причина постоянных поражений в дискуссиях таких В«либералов по вызовуВ», как Сергей Станкевич и Борис Надеждин, далеко не только в том, что дискуссией манипулирует Соловьев, а его присные с энтузиазмом затаптывают любое альтернативное мнение.

Мне, естественно, неизмеримо ближе европейские ценности, которые декларируют Станкевич и Надеждин, чем тот компот из имперскости, советскости и евразийства, который демонстрируют Багдасаров, Куликов, Михеев, Никонов и тот же Соловьев. Но это дикое варево смотрится намного более цельным, а позиция намного более логичной и последовательной, нежели межеумочная позиция В«либералов по вызовуВ».

Нельзя одновременно хотеть и призывать к единой коалиции России с Западом и при этом не понимать, что Путин по-прежнему делает все, чтобы сохранить у власти людоеда Асада, и именно поэтому уничтожает всех, кто борется и с Асадом, и с ИГИЛ, а у западной коалиции цели противоположные.

Нельзя одновременно декларировать желание В«не потерять ТурциюВ» и в то же время требовать В«тщательно зачиститьВ» районы, населенные сирийскими турками.

Нельзя требовать от Эрдогана извинений и в то же время продолжать бомбить территории, населенные этнически близкими туркам людьми и требовать закрыть сирийско-турецкую границу, оставив, тем самым, сирийских турок на съедение Асаду и ИГИЛ.

Позиция Багдасарова с его В«нашим КонстантинополемВ», как и позиция Никонова с его В«Русским миромВ», равно как и подобные позиции Куликова, Михеева и Соловьева — это позиции маньяков, придумавших себе некую альтернативную реальность, или людей, притворяющихся маньяками.

Позиция Станкевича и Надеждина, которые пытаются усидеть на двух стульях — европейских ценностей и российского патриотизма путинского разлива — это позиция раздвоения личности, поскольку стулья эти в данный момент слишком далеко разошлись. То есть это политическая шизофрения.

Маньяки, как правило, убедительнее шизофреников, поэтому соловьевские имперцы раз за разом бьют В«либералов по вызовуВ».



Фото: Россия. Москва. 25 ноября 2015. Последствия акции протеста у посольства Турции. Выступления у посольства проходят в знак протеста против действий турецкой стороны, сбившей российский самолет Су-24. Валерий Шарифулин/ТАСС