Последние годы старый новый год отмечается в Москве Гайдаровским форумом. А последний третий день форума еще более последние годы знаменуется большой панелью, на которой зал переполнен народом, сидящим и стоящим. Панель мастерски ведет Леонид Гозман. Справа и слева от него сидят человек восемь, которых ведущий рекомендует как самых умных и независимо мыслящих. Ну, это на его совести. Народ ломится потому, что Гозман мучает всех вопросами о том, что же будет в наступившем году. Вообще пророчества в тяжелые времена — жанр популярный.

В целом усредненное мнение экспертов склонялось к тому, что в 1916-м будет доминировать инерционный сценарий. Большинство считает, что главным внутриполитическим событием года будут парламентские выборы, но они вряд ли что-либо изменят. Но я, как уже писал, считаю сей год переломным. Поэтому меня сильно тронули взаимосвязанные выступления Николая Петрова и Дмитрия Орешкина. Они, как и я, более серьезно относятся к выборам и их возможным последствиям. Хотя подробности мы видим по-разному. Но я попытаюсь свести эти три позиции в нечто единое. Сначала я буду опираться на соображения моих коллег, а потом понесу отсебятину.

Предстоящие выборы будут снова проходить по смешанной системе: половина мест займут представители партий, преодолевших пятипроцентный барьер, а половину — победители в одномандатных округах. Возврат к прежней системе власть предприняла в надежде провести по округам побольше своих ставленников, поскольку на убедительную победу В«Единой РоссииВ» по спискам больших надежд нет. Представлять на выборах будущих членов В«фракции властиВ» будут под видом независимых кандидатов, ибо спрос на них, как предполагается, возрастет.

Расчет этот был относительно оправдан года три назад, когда действовал элитный консенсус центра и регионов вокруг сохранения статус-кво. Но за это время многое поменялось, и действия федеральной власти в сфере, которую условно относят к внешней политике, привели к непредвиденному последствию: консенсус начал подтачиваться. (Я выразился предельно осторожно; Дмитрий Орешкин, человек весьма скептический, выразился более решительно.) Чем беднее становится страна, чем труднее ее кормить и выполнять социальные обязательства, чем скуднее бюджеты, тем быстрее растет недовольство региональных элит. Регионы-доноры, немногие оставшиеся и бывшие, недовольны тем, что их грабит федеральный центр. Остальные страдают от скинутых на них социальных обязательств при отсутствии средств на это. И все они давно считают себя ущемленными в своем подчиненном положении. Это можно было терпеть в тучные времена углеводородного процветания. А теперь это становится невыносимым. Короче: все как во второй половине 80-х годов.

Вспомним также, что результаты выборов в регионах в существенной степени зависят от намерений региональных властей. Они как та собака Карела Чапека, которая выполняла приказы хозяина, когда они не противоречили ее желаниям. Практика власти при подготовке к выборам по одномандатным округам такова: губернаторы получают приказ из Кремля подготовить списки кандидатов для выборов по одномандатным округам. Каждый из них должен побеждать, лично участвуя в выборах, поэтому требования к ним понятны: это должны быть успешные авторитетные люди, способные победить в условиях конкуренции. Затем с этими кандидатами знакомится Администрация президента и дает добро на включение их в списки кандидатов. Понятно, что с ними будут конкурировать кандидаты от партий и настоящие независимые депутаты-самовыдвиженцы. Эксперты оказались едины в том, что последние тоже обнаружатся среди победителей по одномандатным округам.

Наши эксперты считают, что среди В«независимыхВ» ставленников власти в регионах будет много таких, которые, придя в Думу, будут больше ориентированы на своих губернаторов, чем на Кремль и В«ЕдинуюРоссиюВ».Такие люди очень нужны региональным элитам. В стране воцарилось ожидание изменений, неважно каких, в какую сторону. И к этим изменениям надо готовиться, посылая в Думу депутатов, которые будут отстаивать интересы регионов (точнее, региональных элит). Кроме того, наши эксперты считают проявление такой независимости неким сигналом, который регионы хотят послать центральной власти в новых условиях. Теперь представьте себе этих В«независимыхВ» депутатов от власти. Они — победители на выборах. Они относят свою победу на счет своих личных качеств. Они уверены, что это власть им обязана за то, что они согласились идти в Думу, а не они обязаны власти. Этим они оправдывают свою самостоятельность и свой выбор того, в чем она должна проявляться. Добавим также, что по мере усугубления кризиса таких независимых среди мажоритарных депутатов будет становиться все больше и больше. Трудно усомниться в том, что в Думе будет формироваться новая линия размежевания. С одной стороны будут депутаты, оставшиеся от прежнего состава — винтики В«взбесившегося принтераВ», на которых будут возлагать ответственность за кризис. А с другой стороны начнут осознавать себя новые депутаты, даже прошедшие по спискам, которые не преминут взять на себя роль спасителей отечества. Это совершенно стандартная ситуация, которую легко предвидеть.

Все это работает на вывод, который делают Николай Петров и Дмитрий Орешкин: ситуация в Думе неизбежно будет меняться, и весьма кардинально. И эти изменения будут входить в резонанс с изменениями в обществе, по крайней мере в его активной части. И тут, конечно, возникает вопрос: а каково место в этих изменениях демократической независимой оппозиции. Все эксперты на панели были единодушны в том, что у В«ЯблокаВ» нет шансов преодолеть пятипроцентный барьер. Почти все (за исключением двоих, один из них ваш покорный слуга) не дают шансов и Демократической коалиции под брендом ПАРНАСа. Правда, большинство считает, что некоторые демократические оппозиционеры пройдут по одномандатным округам, в первую очередь в Москве и Питере.

Свой скептицизм эксперты объясняли предельно лапидарно: у нас нет независимой оппозиции. Впрочем, никто из них не взялся ответить на мой вопрос В«Какая независимая оппозиция была во Франции перед Великой Французской революцией до созыва Генеральных штатов? И где была организованная оппозиция до выборов на первый Съезд народных депутатов в 1989 году?В». Речь идет об общеизвестном факте: очень часто во времена кардинальных политических изменений оппозиция, признаваемая авторитетной, формируется в процессе выборов, а не является необходимым условием изменений.

И последнее, о чем я считаю необходимым сказать. Я обратил внимание, что эксперты, оценивая шансы на изменения, исходят из следующего соображения, диктуемого здравым смыслом: чем тяжелее ситуация, чем агрессивнее власть, тем более внушительные усилия нужны, чтобы изменить ситуацию. Это один из многих случаев, когда здравый смысл полностью противоречит природе вещей. Все ровно наоборот. Это в спокойной, стабильной, устойчивой ситуации нужны серьезные усилия для ее изменения. По определению устойчивости: малые возмущения система непринужденно компенсирует, возвращаясь в состояние равновесия. У нас же ситуация предельной неустойчивости (например, чем слабее власть, тем она агрессивнее). И вспомним определение неустойчивости: равновесие легко нарушается даже слабыми воздействиями на систему.

Однако радоваться не стоит: мы не можем предсказать, куда поведет систему, когда равновесие будет нарушено. Поэтому многое будет зависеть от нынешней демократической оппозиции и ее избирателей. Ясно одно: выборы в Думу — точка бифуркации, которая выведет страну из состояния нынешнего, поганого, неустойчивого равновесия. И это последний шанс на сравнительно мирное и легитимное изменение ситуации. Это не значит, что ситуация изменится кардинально и сразу после выборов, но есть шанс обрести иной вектор движения в будущее вместо падения в прошлое. Поэтому 16-й год и является переломным.

Фото сайта: ura.ru