Три десятка тысяч людей, пришедших в субботу почтить память Бориса Немцова, не были склонны к громкому и дружному оппозиционному скандированию. Помнится, год назад тоже шли тихо. Дружное скандирование начиналось только при выходе на Васильевский спуск, а потом на мосту – тоже тишина. Скорбь не терпит крика. Но эта тишина – не признак смирения. Туда пришли люди, среди которых были многие, не относившие себя ранее к сторонникам политика Бориса Немцова. Но это были люди, которые могли разглядеть Немцова-человека, которые считают его убийство одним из самых гнусных преступлений власти. И они не ограничивают этим убийством список этих преступлений. Все они понимают, что власть может опьянеть от крови. И пока они, эти десятки тысяч, выходят на такое шествие, они хоть немного защищают потенциальные жертвы режима.

Надежда на это не лишена оснований. Вспомним, что в субботу в Москве было две демонстрации. Первая – наша. Вторая – демонстрация страха, которую провела власть, начав с запрета на прежний маршрут и заканчивая диким количеством техники и ОМОНа, забитого в улицы и переулки между нашим маршрутом и их Кремлем. Трудно представить себе более дикий контраст между скорбной, молчаливой, мирной демонстрацией и этой прорвой материализованного страха. Они боятся, и будут бояться, и Бориса, и нас, и нашей памяти о нем. Убитый ими Борис страшен для них не меньше, чем живой. И габариты второй демонстрации – явное тому свидетельство. Это будет так, пока мы помним, пока мы идем.

Фоторепортаж Марии Олендской / ЕЖ