Никакой неожиданности в городе Донецке Ростовской области не произошло. Когда 22.03.2016 судья Леонид Степаненко объявил приговор Надежде Савченко в виде лишения свободы сроком 22 года с отбыванием в колонии общего режима и штрафа в 30 тысяч рублей, все это уже не имело никакого значения. Потому что никто из тех, кто участвовал в этом двухлетнем кафкианском действе со стороны суда и обвинения уже давно ничего не решал: ни судьи Али Хайбулаева, Евгения Черныш и Леонид Степаненко, ни следователь Маньшин, ни руководство Генпрокуратуры — никто.

Они все перестали что-либо решать после того, как у кого-то в Следственном комитете России возникла идея быстро раскрутить громкое дело, связав захваченную в плен 17.06.2014 Надежду Савченко с гибелью сотрудников ВГТРК Антона Волошина и Игоря Корнелюка. Исполнителем этой задумки стал следователь Маньшин, авторов мы, несомненно, узнаем, их в недалеком будущем определит международный трибунал, на котором предстанут все фигуранты В«списка СавченкоВ».

Когда представитель Госдепартамента США Джон Кирби заявил, выражая официальную позицию Вашингтона, что В«приговор Надежде Савченко — пренебрежение принципами правосудияВ», он был связан протоколом и поэтому выразился так коротко и сухо. Адекватная форма для реакции на то, что происходило в эти два года на процессе Савченко, будет найдена, и не одна.

Суд согласился с версией обвинения, что раненная в руку Надежда Савченко одна, без посторонней помощи, влезла на вышку, преодолев 7 метров гладкой стальной трубы.

Российский суд не принял во внимание установленные факты, что Савченко была захвачена боевиками до того, как погибли сотрудники ВГТРК.

Российский суд счел убедительной версию следствия, что сепаратисты, захватив в плен офицера украинской армии, практически сразу же ее отпустили, без всяких условий в виде обмена или выкупа.

Российский суд счел логичной версию следствия, что отпущенная боевиками Лугандонии Надежда Савченко в украинской военной форме, без документов зачем-то перешла российскую границу и в дальнейшем двигалась вглубь российской территории, вместо того чтобы вернуться к своим.

Реакция мирового сообщества однозначна. В сухой и сжатой форме ее выразил Госдеп США. Глава МИД Германии Штайнмайер, один из наиболее лояльных к России представителей немецкого истеблишмента, выразил надежду на гуманное решение проблемы Надежды Савченко, глухо намекая на то, что эта тема будет предметом ближайших переговоров с Лавровым и Путиным. Президент Украины Порошенко заявил, что готов обменять Надежду Савченко на двух грушников, попавших в плен на территории Украины. На улицах российских городов активисты проводят одиночные пикеты против приговора Савченко. Полиция их вопреки закону задерживает. Дмитрий Песков заявляет, что вопрос об обмене Савченко будет решать лично Путин.

Но все это фон. Госдеп США, МИД Германии, российские активисты, требующие освободить Савченко, российские СМИ, продажные нодовцы и В«молодогвардейцыВ», требующие ее посадить пожизненно, Путин, который будет решать, В«казнить или помиловатьВ», — никто из них не будет В решать судьбу Надежды. Потому что она окончательно взяла ее в свои руки. Путин дал ей 22 года. Она ему дала 10 дней. Через десять дней после вступления приговора в силу она объявит сухую голодовку, и тогда счет пойдет на часы.

Когда речь заходит о жизни и смерти, мишура слетает и обнажается истинная суть людей, их реальный масштаб. Герой Украины, депутат ПАСЕ Надежда Савченко оставила мелкому лиговскому гопнику Владимиру Путину весьма узкий коридор возможностей. Он не может ничего, кроме двух вещей: либо отпустить ее домой, и тем самым продлить свое унылое царствование на некоторое время, либо стать в глазах всего мира убийцей, и тем самым приблизить свой собственный конец. Вряд ли он формулирует проблему именно так, но то, что Савченко загнала его в ситуацию выбора между плохим и очень плохим, он, видимо, догадывается.

В 

Фото: Россия. Донецк. 22 марта 2016. Украинская летчица Надежда Савченко, обвиняемая в причастности к убийству российских журналистов под Луганском 17 июня 2014 г, во время оглашения приговора в Донецком городском суде. Валерий Матыцин/ТАСС