В«Капитализм для своихВ», или В«капитализм для друзейВ», — весьма устойчивая экономическая система. В ней использование политических связей для получения госзаказа — самый простой способ заработать

Растущее неравенство и финансовые кризисы, за которые платят не банкиры, а спасающее их государство, — это не родовая, неотъемлемая черта капиталистической системы, аВ искажение идеи капитализма. В этом уверен профессор Чикагской бизнес-школы Луиджи Зингалес, чью книгу В«Капитализм для народа. Либеральная революция против коррумпированной экономикиВ» выпустило только что издательство Института Гайдара. Негодование против нынешней формы капитализма вполне справедливо, считает Зингалес. В 1988 году он покинул Италию, которая довела до совершенства экономическую культуру, основанную на клановости и фаворитизме. Система, в которой вы получаете должность благодаря знакомствам, а не знаниям, расцвела в Италии при Берлускони, но появилась намного раньше. ВВ США, вспоминает Зингалес, у него возникло пьянящее чувство, что можно достичь любой цели: успех определяется способностями, а не связями.В 

В«Капитализм для своихВ», или В«капитализм для друзейВ», — весьма устойчивая экономическая система, черты которой в последние десятилетия отмечены в столь разных странах, как Италия, Корея, Греция, Россия, Китай, Украина, Франция и даже США. Италия — предельный случай. Меритократии нет совсем, конкуренция — страшный грех. Даже врачи скорой помощи, пишет Зингалес, получают в Италии повышение в зависимости от политических пристрастий, а не профессиональных заслуг.В 

Лучший способ сделать карьеру — носить портфели за власть имущими, добиваясь их покровительства. Или удачный брак. Использование политических связей для получения госзаказа — самый простой способ заработать.В 

Луиджи Зингалес знает В«капитализм для своихВ» не понаслышке. Когда он учился в бакалавриате миланского Университета Боккони, одного из лучших вВ Италии, то не смог уговорить самого именитого профессора стать руководителем его курсовой работы. Тот сослался на нехватку времени, но на работу сВ другим студентом, которого поддерживала влиятельная персона, время у него нашлось. Когда Зингалес решил получать PhD в США, тот же профессор отказал ему в рекомендации: он рекомендует только своих студентов. После защиты, когда Зингалеса пригласили ассистентом профессора в Чикагский университет, он решил попробовать на общегосударственном конкурсе занять позицию доцента в Италии. Но его предупредили: он получит кошмарную характеристику, которая останется вВ личном деле, поскольку его кандидатура сильнее В«нужнойВ» кандидатуры. Так Зингалес понял: В«Италия — не для меняВ». Работая в Чикаго, он стал одним из ведущих экономистов мира, и для этого не пришлось носить ничьи портфели.

Но Зингалес радовался недолго. Десятилетие спустя, в 1998 году, он стал узнавать в американской действительности знакомые черты. ФРС спасла хедж-фонд LTCM за счет щедрых выплат инвесторам и владельцам фонда. Как тогда писали, возможно потому, что среди инвесторов был вице-председатель ФРС. В начале 2000-х годов Джордж Буш-младший активно поддерживал крупный бизнес, вВ частности ограничивая импорт стали. А демократы стали активно продвигать идею частно-государственного партнерства, которую Зингалес считает способом выманить у государства деньги на якобы благие цели.В 

Насмотревшись на то, как государство помогает крупным капиталистам, Зингалес и его коллега по Чикагскому университету Рагхурам Раджан (сейчас глава Нацбанка Индии) написали книгу В«Спасение капитализма от капиталистовВ». Она издана на русском небольшим тиражом, но доступна в интернете.В 

Основная идея Зингалеса и Раджана: то, что хорошо для капитализма (рынков), далеко не всегда хорошо для (отдельных) капиталистов, и наоборот.

То, что хорошо для Ford, можетВ быть плохо для Америки, а то, что хорошо для АвтоВАЗа, часто плохо для России. Создание кредитных бюро, облегчающих бедным заемщикам получение кредитов, а небольшим банкам — работу с населением, редко бывает выгодно крупным банкам. Ведь у них и так есть знание оВ большом количестве клиентов, которым теперь приходится делиться. Лидеры бизнеса хотели бы ограничить конкуренцию, сохранить статус-кво.В 

К моменту написания В«Капитализма для народаВ» (в оригинале книга вышла вВ 2012-м) Зингалес удостоверился: американский капитализм семимильными шагами движется к итальянской модели. Кризис 2008 года и стратегия властей по спасению крупных банков (В«помощь своимВ») укрепили клановость, которая уничтожает карьерные лифты. Нынешнюю систему 61% американцев считают несправедливой, 77% полагают, что богатые обладают чрезмерной властью (опрос Pew, декабрь 2011 года).В 

Американский капитализм, доказывает Зингалес, отличен от европейских иВ азиатских образцов. Демократическая традиция возникла в США раньше капитализма, поэтому в конце XIX века влияние крупных корпораций на политические круги было очень ограниченным. Капитализм развивался в США в момент, когда вес государства в экономике был минимальным. Совсем не такая ситуация была на старте у азиатских В«тигровВ». Поэтому в Америке не возникло связей между политиками и крупными концернами, как в Корее: у государства было мало денег и предприниматели должны были добиваться успеха на рынке, а не вВ кабинетах чиновников.В 

Теперь ситуация изменилась. Доля государства в ВВП выросла (за 1900-2005 годы — в семь раз), а влияние правительства на бизнес через госрегулирование — еще сильнее. Кто выиграет, а кто проиграет, определяет ФРС и конгрессмены, распределяющие госпомощь между отраслями. Использование денег налогоплательщиков для помощи корпорациям в 2009-2011 годах подорвало веру в справедливость всей системы. Основой для новых популистских движений вроде В«партии чаепитияВ» иВ Occupy стали рост неравенства, снижение доходов среднего класса и широкое распространение конфликта интереса в элитах. Поэтому кампания по выборам президента в 2016 году — время расцвета популистских настроений.В 

Получается, государство и элиты В«испортилиВ» рынок растущим госвмешательством. Возникает В«итальянскийВ» порочный круг, ведь у политиков выбор невелик: они должны содействовать увеличению власти корпораций, обросших политическими связями, или призывать к перераспределению богатства, росту налогов. Мечта Зингалеса — чтобы энергия популистских движений была направлена не на разрушение капитализма, а на борьбу с капитализмом для своих.

Для этого нужно осознать, что свободный рынок и крупный бизнес — совершенно разные вещи, что последний может искажать работу рынков ради собственного блага. Конкретный бизнес всегда нацелен на максимизацию прибыли, в том числе путем В«захвата государстваВ», получения от него обширных привилегий и защиты от конкурентов. Но щедрая господдержка, выданная одному клану, ведет к поражению конкуренции, краху рынка в целом. Берлускони в Италии процветал, но уровень экономической свободы в стране и ее конкурентоспособность резко снизились.

Клановый капитализм расползается как раковая опухоль. Правила игры должны защищать не лидеров рынка, неВ существующих участников против новых, а конкуренцию как таковую. Правила очень просты. Они должны предотвращать чрезмерную концентрацию рыночной власти, как сейчас в финансовом секторе США. Ведь если отдельные игроки на порядок сильнее остальных, они получают преимущества и при выработке правил игры.В 

Во второй части книги Зингалес рассказывает, что можно сделать. Реформировать образование с помощью системы ваучеров, которая сделает образование конкурентным рынком. Вернуть права этике — бизнес-школы должны воспитывать индивидуальную ответственность капиталиста, с которой несовместима, например, инсайдерская торговля. Ограничить лоббирование (возможно, за счет прогрессивного налога на лоббистские траты). Увеличить возможности коллективных исков, особенно в финансовой сфере, — это хоть немного уравняет возможности потребителей финансовых услуг и крупных банков. Ввести систему поощрения разоблачения коррупции иВ мошенничества. Дестимулировать рискованную политику финансовых институтов за счет налога на краткосрочные займы. Запретить любые виды субсидий: лучше ввести налог на вредные выбросы, чем дать субсидию производителям этанола. Упростить законы. Сейчас в американском Налоговом кодексе более 60 000 страниц — из-за льгот и вычетов. Зингалес рассчитал, что после отмены всех льгот ставка подоходного налога снизилась бы для всех доходных групп (кроме богатейших) на пять процентных пунктов.В 

Правильно работающие рынки не возникают сами собой. Инфраструктура и ликвидность свободного рынка, присутствие на нем большого числа продавцов и покупателей — важное общее благо. Правила игры должны препятствовать желанию игроков заработать заВ счет ограничения конкуренции. Идеал Зингалеса — ограниченное и простое вмешательство правительства в работу рынков, которое может быть проконтролировано избирателями, гражданским обществом. Ключевое условие этого — открытые данные. И диктаторы, и компании, и регуляторы заинтересованы вВ закрытии информации. Зингалес надеется, что ученые будут заниматься не только наукой, но и анализом данных, раскрытием коррупционных схем, квазижурналистскими расследованиями.В 

Главное общее благо — свободные рынки, а главный отсутствующий сегодня рынок — тот, на котором разрабатываются правила функционирования рынков. Зингалес надеется, что препятствия к созданию рынка по разработке правил (включая некомпетентность избирателей в экономике) будут преодолены. Исправить недостатки политического рынка — хороший способ трансформировать клановый капитализм вВ капитализм для всех. В 

Фото:В  США. 01.05.2012. Акции протеста "Оккупируй Уолл-стрит" в Нью-Йорке. FA Bobo/PIXSELL/PA Images/TASS