Если прибыльный — значит, стратегический
Доступ иностранных инвесторов в стратегические отрасли российской экономики собираются ограничить. Законопроект на эту тему будет внесен на рассмотрение правительства 9 марта двумя министерствами – Минэкономразвития и Минпромэнерго.
В том, что государство хочет законодательно отрегулировать участие иностранных инвесторов в отдельных отраслях российской экономики, в принципе нет ничего предосудительного. Более того, подобная практика существует во многих странах, существует она и у нас с самого начала новейшей российской истории. Сейчас об этом мало кто вспоминает, но иностранцы не были допущены к приватизации ни в рамках залоговых аукционов, ни еще раньше, на этапе чековой приватизации. И это несмотря на то, что правительством тогда руководили прозападно настроенные либералы. Это было не случайно, и объясняется подобная практика просто: в начале – середине 90-х речь шла о государственной, «всенародной» – как раньше говорили – собственности. Участие иностранцев в приватизации вызвало бы серьезные социальные возражения.
Сейчас, если разбираться с ограничениями, вопрос в другом — что считать стратегическими направлениями. Сегодня к ним относят довольно широкий круг отраслей: нефтяную, газовую, отчасти энергетическое машиностроение и электроэнергетику, не говоря уже об оборонной промышленности. Завтра, вероятно, встанет вопрос о телекоммуникациях. При этом складывается такое впечатление: едва какая-то отрасль переходит в разряд особо прибыльных, обязательно находятся люди, которые считают необходимым внести ее в число стратегических.
С моей точки зрения, стратегическими являются только те сферы деятельности, которые непосредственно связаны с функционированием государства. Более того, только те активы, которые необходимы для выполнения государством своих функций, должны находиться в собственности государства.
Сегодня к сверхдоходным относится нефтяная промышленность. Она дает основной доход государству. При этом надо понимать, что если мы просто перекроем туда доступ иностранным компаниям, запретим им получать часть доходов от сверхвысоких цен на нефть, мы должны будем смириться с тем, что деловая активность в этом секторе станет ниже. А, учитывая тот факт, что реально ограничено и участие российского частного капитала, который напуган известными действиями, можно говорить о том, что отрасль серьезно пострадает. К тому же вырастет уровень коррупции, который будет несопоставим с тем, что был бы в секторе, открытом для частных, в том числе и иностранных капиталов.
Вопрос о том, можно ли считать нефтяную отрасль стратегической, во многом зависит от того, как устроен экономический механизм в этой сфере. Если работают нормальные рыночные отношения с изъятием в приемлемых размерах реально существующей природной ренты, с внутренними ценами, сопоставимыми с мировыми, никаких проблем не возникает. Нынешний механизм — в той части, что касается налога на добычу полезных ископаемых – этим требованиям отвечает. Что касается экспортных пошлин – это абсолютно нерыночный механизм. Он противоестественный, и неплохо было бы постепенно от него избавляться. Проблема в том, что российские предприятия не проводят модернизации, призванной повысить энергоэффективность, а только пользуются привычным с советских времен конкурентным преимуществом, делая ставку на дешевую энергию. В России энергия и должна быть дешевле, но уровень этих преимуществ, этого разрыва между внутренними и мировыми ценами, сейчас слишком велик по нефти. И совсем уж огромен по газу. Что и рождает искус «закрыть» их как стратегические. Между тем, сгладив диспропорции и реально открыв для частного капитала эти сектора, мы могли бы получить доступ к новейшим технологиям, что позволило бы эффективнее использовать существующие возможности.
Пока же все развивается в противоположном направлении. Некоторое время назад Андрей Илларионов высказался о «венесуэлизации» российской экономики. В частности, он имел в виду тот факт, что нефтяная промышленность в Венесуэле была национализирована. С тех пор и доходы государства существенно снизились, и ВВП ну душу населения упал. Жителям Венесуэлы остается только моральное удовлетворение от того, что их ресурсами распоряжается не менеджер транснациональной корпорации, а Уго Чавес.
Законодательство многих стран предусматривает разного рода ограничения на привлечение в экономику иностранного капитала. Обычно речь идет об оборонной промышленности, инфраструктуре. Иногда защищается финансовый и банковский сектор, страхование. В последнем случае есть основания опасаться, что при угрозе кризиса иностранные инвесторы начнут спешно выводить капиталы, чем только ускорят наступление кризиса и усугубят его последствия. Россия сейчас готовится вступать в ВТО, и необходимо оставить за собой право на введение некоторых ограничений в финансовом секторе, которые, кстати говоря, предусмотрены и правилами ВТО. Такого рода законодательство не препятствует иностранным инвестициям, для которых важна определенность, а не отсутствие каких бы то ни было ограничений. Но, так или иначе, надо понимать, что чем больше секторов будет включено в список специально регулируемых или запрещенных для иностранцев, тем меньше конкурентных преимуществ будет у экономики страны.
