Хотя российская экономика не приспособлена для динамичного развития при низких ценах на нефть, бремя социальных расходов, которое ей приходится нести, остается довольно тяжелым. Патерналистски настроенное общество хочет, чтобы госдарство заботилось о нем в любых условиях, и это желание вполне понятно. Такого рода птернализм имеет место и в самых развитых западных странах, где люди отнюдь не против того, чтобы получать В«халявуВ». Однако мы не имеем сегодня тех возможностей для патернализма, которые существуют на богатом Западе. Поскольку наше общество дало властям карт-бланш на сохранение правил игры в экономике, при которых чиновничество активно собирает свою ренту с бизнеса, у государства в кризисной ситуации остается всё меньше ресурсов, чтобы быть заботливым патроном.

Самый яркий пример сохранения нежизнеспособных правил игры (институтов) в социальной сфере — это положение дел

с пенсионной реформой. Необходимость перемен здесь определяется объективно происходящим изменением демографической ситуации. Пожилые люди теперь живут в среднем дольше, чем в советское время, когда пенсионная система создавалась. А рождаемость ныне стала заметно ниже. Если раньше несколько работающих людей В«кормилиВ» (отчисляя взносы в Пенсионный фонд) лишь одного пенсионера, то вскоре на этого пенсионера будет приходиться лишь один кормилец. Соответственно реальный размер пенсии резко снизится. По сути, этот процесс уже начался в связи с нынешним кризисом (когда пенсии обесценились на фоне инфляции), но дальше положение дел, скорее всего, еще ухудшится.

Для выхода из такой ситуации теоретически существует три способа. Первый — повышение пенсионного возраста. Второй — резкое сокращение неэффективных госрасходов (в первую очередь военных) и перераспределение бюджетных денег в пользу пенсионеров. Третий — реформа, обеспечивающая переход к пенсионной системе накопительного типа, при которой работающие люди в течение своей трудовой жизни сами копят с помощью государства деньги, а из них в старости им будет выплачиваться пенсия.

По первому пути Кремль пока боится идти, поскольку такого рода непопулярные меры могут подорвать президентский рейтинг.

По второму пути идти невозможно в той экономической системе, которую мы построили, так как именно неэффективные

госрасходы обеспечивают коррупцию. С пенсионных выплат чиновник не наживется. Их крайне трудно украсть у скромной бабушки: ведь, не получив положенного, старушка сразу начнет жаловаться. А на откаты с военных расходов или со строительства дорог и мостов никто не жалуется, поскольку они удовлетворяют все заинтересованные стороны. Поэтому против возможного перераспределения ресурсов от армии к пенсионерам выступит вся российская бюрократическая вертикаль власти.

По третьему пути мы идти попытались. Накопительная реформа была провозглашена, но так фактически и не осуществилась. Она ведь предполагала, что государство должно на протяжении довольно долгого срока и нынешних пенсионеров содержать, и одновременно предоставлять льготы для накопления пенсий работающими гражданами. Иными словами, выгоды от реформы начнут сказываться лишь в перспективе, тогда как сейчас надо сокращать неэффективные госрасходы ради формирования накопительной пенсионной системы. Неудивительно, что все благие начинания ничем не завершились.

Таким образом, если Путин, пройдя в 2018 г. на очередной свой президентский срок, не решится повысить пенсионный возраст, Россия окажется перед очень неприятным выбором. Если всё оставить как есть, пенсии будут и дальше обесцениваться на фоне инфляции, превращая пожилых людей в откровенных бедняков. Если же государство захочет хоть как-то поддерживать жизненный уровень пенсионеров, придется увеличивать налоговую нагрузку на бизнес, что сделает нашу неэффективную экономику совсем уж плохо функционирующей. В общем, выходит, что даже простая недореформированность социальной системы негативно влияет на работу системы хозяйственной.

Причем пенсионные проблемы — это лишь самый яркий пример. Похожим образом складывается дело в системе социальной защиты населения. России необходим механизм адресной социальной поддержки, с тем чтобы государственные деньги направлялись лишь самым нуждающимся — в первую очередь мало зарабатывающим семьям с большим числом детей. Однако система устроена так, что право на поддержку имеют разные люди, в том числе и весьма небедные.

Если выйти за пределы социальной сферы, то можно заметить, что развитие страны тормозит состояние дел в вооруженных силах. Хотя срок службы солдат у нас сократили, отказаться полностью от призывной армии не решились. По всей видимости потому, что через такую армию прокачиваются большие деньги, идущие на обеспечение солдат жильем, продовольствием, вооружением, обмундированием. И эти В«бесхозные средстваВ» подвергаются разворовыванию с помощью описанной выше системы откатов, когда и чиновник, выделяющий ресурсы, и генерал, получающий их для обеспечения подчиненных, в равной мере желают поживиться. А рядовой боец не имеет даже тех возможностей жаловаться на свое материальное положение, которые есть у пенсионеров.

В общем, с одной стороны, на экономику давит бремя коррупции. С другой — социальное бремя. И под таким двойным бременем хозяйственная система становится всё менее эффективной. Наши власти это прекрасно понимают и сами давно о таких проблемах говорят. Но воз и ныне там.

В 

Владимир Путин – президент Российской Федерации:

В«Мы проигрываем в конкуренции юрисдикций — работающий в России бизнес часто предпочитает регистрировать собствен-

ность и сделки за границей. И дело не в налоговом режиме — он у нас в целом конкурентоспособный — и не в отсутствии законодательства, отвечающего современным требованиям (его надо, конечно, совершенствовать, оно еще недостаточно гибко и не предоставляет всего набора инструментов для бизнеса).

Главная проблема — недостаток прозрачности и подконтрольности обществу в работе представителей государства, от таможенных и налоговых служб до судебной и правоохранительной системы. Если называть вещи своими именами, речь идет о системной коррупции. Издержки для бизнеса могут колебаться — ты можешь заплатить больше или меньше в зависимости от степени “расположения” к тебе определенных людей внутри государственного механизма. Рациональное поведение для предпринимателя в этом случае — не соблюдать закон, а найти покровителей, договориться. Но такой “договорившийся” бизнес в свою очередь будет пытаться подавлять конкурентов, расчищать себе место на рынке, используя возможности аффилированных чиновников налоговой, правоохранительной, судебной системы, вместо того чтобы повышать экономическую эффективность своих предприятийВ».

(Владимир Путин: В«Нам нужна новая экономикаВ» // Ведомости. 30.01.2012. – http://www.vedomosti.ru/politics/ articles/2012/01/30/o_nashih_ekonomicheskih_zadachah)

В 

Владимир Путин – президент Российской Федерации:

В«Известны социологические данные: подростки, в В«лихие 90-еВ» мечтавшие делать карьеру олигарха, теперь массово выбирают карьеру госчиновника. Для многих она представляется источником быстрой и легкой наживы. С такой доминирующей мотивацией любые В«чисткиВ» бесполезны: если госслужба рассматривается не как служение, а как кормление, то на место одних разоблаченных воров придут другие. Для победы над системной коррупцией нужно разделить не только власть и собственность, но исполнительную власть и контроль за ней. Политическую ответственность за борьбу с коррупцией должны совместно нести и власть, и оппозиция.

Борьба с коррупцией должна стать подлинно общенациональным делом, а не предметом политических спекуляций, полем для

популизма, политической эксплуатации, кампанейщины и вброса примитивных решений – например, призывов к массовым репрессиям. Те, кто громче всех кричит о засилье коррупции и требует репрессий, одного не понимают: в условиях коррупции репрессии тоже могут стать предметом коррупции. И еще каким.

Мало никому не покажется.

Мы предлагаем реальные, системные решения. Они позволят нам с гораздо большим эффектом провести необходимую санацию государственных институтов. Внедрить новые принципы в кадровой политике – в системе отбора чиновников, их ротации, их вознаграждения. В итоге мы должны добиться, чтобы репутационные, финансовые, материальные и другие риски делали бы коррупцию невыгоднойВ».

(Владимир Путин: В«Демократия и качество государстваВ» //Коммерсант. 06.02.2012. – http://www.kommersant.ru/doc/1866753)

КАК ПРОШЛЯПИЛИ РОССИЮ?

Система институтов (правил игры), которая была создана Путиным, постепенно подвела Россию к тяжелому экономическому кризису. С каждым шагом мы медленно приближались к пропасти, но полагали при этом, будто встаем с колен.

Шаг первый — 2003

Дело Ходорковского. Экономисты тогда говорили, что изъятие собственности ЮКОСа негативно повлияет на инвестиционный климат. Если имущество можно легко отнять у самого богатого человека страны, то, значит, любой бизнесмен под угрозой. Мы рискуем спровоцировать бегство капитала.

Что отвечало общество? Вор должен сидеть в тюрьме.

Каков итог? Как только цены на нефть прекратили расти и Россия перестала быть привлекательным местом для спекуляций, начался отток капитала.

Шаг второй – 2004

Путин меняет правительство. Все разговоры о том, чтобы поставить во главе кабинета министров квалифицированного экономиста, способного провести нужные реформы, пока еще есть запас прочности, завершаются появлением Михаила Фрадкова. Через несколько лет этот В«выдающийся государственный деятельВ» исчез из большой политики так же таинственно, как появился.

Зачем нужен был подобный В«мудрыйВ» ход? По всей видимости, чтобы рядом с президентом находился максимально неяркий человек — тот, кто не способен конкурировать с национальным лидером за народную любовь.

Каков итог? Годы благоприятной нефтяной конъюнктуры, когда можно было делать реформы, требующие денег, оказались потеряны.

Шаг третий – 2005

Монетизация льгот. Народ впервые показал Владимиру Путину, что может быть недоволен реформами и способен выйти на протест.

Что делает власть? Заливает протестный пожар деньгами, благо цены на нефть высоки. А в дальнейшем отказывается от всяких попыток реформирования и предпочитает ради поддержания рейтингов тратить как можно больше.

Каков итог? Сегодня экономисты запросто могут в качестве рекомендаций правительству доставать из архива свои статьи 15-летней давности. Поскольку всё это время Путиным было потрачено лишь на поддержание рейтингов, наработки экспертов начала нулевых по-прежнему актуальны.

Шаг четвертый – 2007 г.

Мюнхенская речь Путина. Россия впервые жестко и целенаправленно идет на конфликт с Западом в борьбе против однополярного мира. Экономисты говорят, что не стоит плевать в колодец, из которого мы пока еще можем черпать инвестиции, современные технологии и производственный опыт.

Что делает власть? Конфронтация постепенно наращивается.

Кого интересует такая В«мелочьВ», как экономическое сотрудничество, когда речь идет о величии державы и о том, что американцы обязаны считаться с мнением Кремля по важнейшим геополитическим вопросам? Со временем накачанное телевизионной пропагандой общество начинает воспринимать западный мир в качестве врага.

Каков итог? На Западе за семь лет конфронтации сформировалось мнение, что Россия может для восстановления своего влияния принимать любые жесткие меры. Поэтому история с Крымом сразу была воспринята не как недоразумение между партнерами, а как акт откровенной агрессии, требующей ответа санкциями.

Шаг пятый – 2008

Резкое падение цен на нефть, демонстрирующее, что благоприятная конъюнктура мирового рынка – это не навсегда. Вслед за ценами рухнул российский ВВП. Страна продержалась без серьезного социального взрыва лишь потому, что существовал Стабилизационный фонд, из которого стали черпать деньги на срочное затыкание образовавшихся в бюджете дыр. Если до кризиса многие полагали, будто высокие темпы роста экономики — свидетельство наших успехов, то теперь стало ясно, что мы сидим на нефтяной игле и без дальнейших инъекций экономика моментально становится депрессивной.

Что делает власть для ухода от нефтяной зависимости? Вообще ничего. Дожидается улучшения конъюнктуры мирового рынка и рапортует об успехах.

Каков итог? Сегодня, когда нефть снова рухнула, мы оказались в точно таком же положении, как восемь лет назад. Пока держимся на Резервном фонде и молим Бога, чтобы кризис не затянулся до тех пор, когда эта кубышка опустеет.

Шаг шестой – 2009

На волне разворачивающегося кризиса мы впервые обнаруживаем проблему малых городов с промышленной монокультурой. Остановка производства на трех связанных единой технологической цепочкой заводах в Пикалево (Ленинградская область) вызывает массовые протесты жителей, поскольку в таких небольших местечках кормиться, кроме как с градообразующего предприятия, больше нечем.

Что делает власть? Нормализует жизнь в городе с помощью административного давления на олигарха Дерипаску, владеющего заводами, и с помощью выделения государственного финансирования. Никаких системных мер для предотвращения кризиса в других городах с промышленной монокультурой принято не было.

Каков итог? В перспективе можно ждать закрытия предприятий в разных частях страны, поскольку городков, похожих на Пикалево, в России десятки.

Шаг седьмой – 2011

Подал в отставку министр финансов Алексей Кудрин, предупреждая, что бюджету страны не осилить военные расходы, инициированные президентом Медведевым, и что рано или поздно такая политика обернется повышением налогов. Это уже не критика со стороны, а свидетельство специалиста, который лучше других знает, как формируется бюджет.

Что делает власть? Принимает отставку и сохраняет старую политику.

Каков итог? Последние два года идет вынужденное затягивание поясов. От повышения налогов нас удержало только то, что при падении рубля власть стала рассчитываться с народом обесценившейся валютой. Фактически нас обложили так называемым инфляционным налогом.


Шаг восьмой – 2012

Разворачиваются массовые протесты. Впервые за долгое время часть общества демонстрирует понимание того, что страна движется в тупик. Лидеры протестов искренне надеются на то, что Кремль прислушается к голосу сотен тысяч людей.

Что делает власть? Обзывает протестующих бандерлогами и увеличивает расходы на правоохранительную деятельность, чтобы при необходимости иметь надежные силы, способные подавить всякое недовольство.

Каков итог? Протесты сходят на нет, проблемы остаются…

Полностью текст можно прочитать в книге Дмитрия Травина В«Доживет ли путинская система до 2042 года?В» Изд. В«Норма, СПБ. 2016В»

В 
Фото: Россия. Москва. 20.12.2018. Во время большой ежегодной пресс-конференции президента РФ Владимира Путина в Центре международной торговли на Красной Пресне. Сергей Бобылев/ТАСС