Дайджест

Есть ли у россиян понимание того, какой дорогой должна пойти Россия, чтобы не скатиться в разряд отсталых стран? Поиску ответов на этот вопрос уделил много внимания научный руководитель Высшей школы экономики Евгений Григорьевич Ясин. Предлагаем читателям дайджест по материалам его доклада В«МОДЕРНИЗАЦИЯ И ОБЩЕСТВОВ».

.

Европейские страны, США, Канада, Австралия, Япония сегодня перешли в новую инновационную стадию развития, а другие страны еще нет. Народам развивающихся стран надо реформировать привычные порядки, заимствовать культуру развитых стран. Одни страны, такие как Южная Корея и Китай, делают это. Другие, такиеВ  как Россия или Туркмения, сильно отстают. Против реальной модернизации выступает и наша элита, и значительная часть населения страны. А президент развлекает россиян разговорами о нашей особой цивилизации…

Китай, Индия, Бразилия, страны ислама имеют избыток трудовых ресурсов. Они могут принимать иностранный капитал и обращать его в экономический рост. У России же нет свободных рук, как нет их и в Европе. Это значит, что капиталовложения в нашу экономику не дают инвесторам ожидаемой прибыли. Причем не только из-за дефицита трудовых ресурсов, но и из-за чрезмерного администрирования, из-за государственного вмешательства в экономику, из-за повальной коррупции. Предприниматели в России плохо защищены от произвола чиновников. Высокий уровень налогообложения плюс сбор дани разного рода контролерами давят на бизнес. Тем более что в России нет независимых судов, способных защитить бизнес.

Иностранные компании избегают долгосрочных проектов в России. А наши предприниматели выводят капитал из России. По данным ЦБ, в РФ с 1994 по декабрь 2018 года вывоз капитала составил 766,2В млрд долларов.

Россия уже прошла этапы индустриализации и урбанизации, большинство населения живет в городах. Поэтому развитие по модели догоняющего развития, естественной для многих стран, для нас просто неприемлемо. Но если Россия не может конкурировать с Китаем, Индией или Бразилией по трудовым ресурсам, то нам остается только инновационная модель развития. Нужны знания и творчество людей, которые помогут обратить нефтяные и газовые доходы в развитие инновационной экономики. Добиться этого можно, только изменив наши институты и нашу культуру. Власть должна способствовать переменам, а не создавать препятствия бизнесу ради обогащения высокопоставленных чиновников и близких к ним олигархов. Но наша бюрократия в этом не заинтересована, а нам подвинуть ее в сторону реформ не удается.

Владимир Путин неоднократно заявлял о необходимости перехода от сырьевой экономики к инновационной. Была реформирована Академия наук, создан Фонд содействия развитию малых форм предприятий в научно-технической сфере. Учреждали технопарки, технико-внедренВ­чеВ­ские компании. Была образована госкорпорация Роснано. Но успехов так и не добились. Почему? Потому что в России просто нет условий для создания инновационной экономики.

Какие же они, эти условия? Как показывает мировой опыт, нужен минимальный уровень благосостояния жителей страны. Он есть, в подушевом ВВП составляет 5 тыс. долл. в год. Но для создания в России инновационной экономики нужны еще и иные условия. Это свобода творчества, свобода предпринимательства, конкуренция, высокий уровень образования, это развитие науки и индустрии инноваций, социальный капитал, а также доверие между людьми и доверие граждан к власти. Для перехода к инновационной экономике эти условия должны быть обеспечены на конкурентоспособном уровне, т.е. на таком же или даже выше, чем в странах Европы и США.

В 

Свобода творчества

Свобода творчества — главное условие инновационной экономики. Это поиск неординарных решений в различных областях. Если ограничений много, то возможности для творчества минимальны. Важен оптимальный баланс свободы творчества и ограничений. Переход к инновационной экономике предполагает, что баланс будет смещен в пользу свободы.

Многие люди предпочитают жить при четкой регламентации жизни. Чтобы самим и думать, и решать поменьше. Но есть люди, их меньшинство, которые обладают бГільшими талантами. Им нужно больше свободы для творчества. Как показывает опыт, для инновационной экономики нужен минимум регламентаций.

А что мы видим в России? Про новые принятые Госдумой законы, ограничивающие все и вся, мы узнаем почти ежедневно.В  Свежий пример: ссылаясь на пандемию, власти намерены расширить основания для блокировки банковских счетов, увеличить число запросов документов, поводов для отключений доступа кВ онлаиМ†н-банкам.В 

В развитых странах креативность, то есть способность создавать новое, превратилась в В«основной источник конкурентного преимуществаВ». Сегодня не так важно количество произведенного, как его новизна. По объему креативной экономики США уверенно лидируют в мире. Так, в сфере программного обеспечения они В занимают 66,5% мирового объема, а в сфере НИОКР— 44,6 %. (Источник: [Флорида, 2005, с. 62]) Где разработан и внедрен в обиход персональный компьютер? В США! А YouTube, популярнейший видеохостинг? Или Google? Тоже в США. Как и многие другие инновации, круто изменившие жизнь людей.

В [Отметим и быстрый рост креативного класса в США в конце ХХ в, сокращение числа фермеров и рабочих. С 1980 г. стала сокращаться и доля занятых обслуживанием. Почему? Потому что в инновационной экономике все больше людей зарабатывают именно творчеством.

Свобода творчества — условие, которое кажется легко выполнимым: ну кто же мешает человеку творить, если он этого хочет? На самом деле мешает многое. Ведь если нет свободы предпринимательства, слабая конкуренция, нет средств на развитие науки и образования, то творческий потенциал людей будет использоваться с крайне низким КПД. И наши соотечественники будут уезжать за рубеж, в страны, где у них есть шанс реализовать свои идеи. Как уехал изобретатель вертолета и многомоторных самолётов Игорь Сикорский. Как уехал Владимир Зворыкин — один из создателей телевидения. Как в последние десятилетия, после открытия границ, уехали и уезжают из России сотни тысячи талантливых ученых, инженеров и программистов.

В 

Свобода предпринимательства — это главная составляющая свободы творчества. Но предпринимательство — творчество своеобразное, ориентированное не на открытие, а на выгоду. Оно всегда корыстно, в этом его природа. Отсюда, впрочем, и выгода для всего общества. Однако требуются нормы, правовые и этические, удерживающие бизнес в определенных рамках. И здесь инновационная экономика требует смещения баланса в сторону бГільшей свободы.

Предприниматель — главный потребитель инноваций. Нет его, и некому адресовать изобретения. Больше свободы предпринимательства — больше и спрос на инновации. Но наши предприниматели тратят на нововведения много меньше средств, чем наши конкуренты, включая Китай и Бразилию. Во-первых, предпринимательство в России молодо, оно все еще склонно к поиску ренты, тем более что для этого есть условия. Но рано или поздно это пройдет. Во-вторых, сегодня еще не исчерпаны возможности технологических заимствований, которые рационально использовать в первую очередь. И третья причина: бизнес, соблюдающий законы, действительно должен быть свободным. Этого в России нет. Если наши предприниматели вынуждены платить взятки и откаты чиновникам, то о какой свободе предпринимательства можно говорить? Конечно, бизнес может испытывать давление, но только давление со стороны рынка, а не бюрократии.

Можно сравнить с российской практикой сокращение административных барьеров в Грузии в период президентства Саакашвили. Численность чиновников там снизили почти вдвое. Лицензии и разрешительные процедуры сократили с 1 тыс. до 140, отменили практически все ГОСТы. Упростили налоговое законодательство, Из 22 налогов оставили только 4. Сократили и ставки налогов. Вместо 16 таможенных тарифов, которые раньше доходили до 30%, оставили три, очень небольших. Ввели закон, по которому введение новых налогов в Грузии допускается только путем всенародного референдума!

Что же гарантирует свободу предпринимательства? Верховенство закона, независимый и компетентный суд, способный выносить решения и против исполнительной власти. Нужен свободный вход на рынок, обеспечение безопасности бизнеса от коррупции и криминальных воздействий. Ключевой вопрос — защита прав собственности, в том числе интеллектуальной, обеспечение исполнения контрактов. Это прописные истины, но если они в России не соблюдаются, то деловая активность будет ориентирована скорее на коррупционные доходы. Тогда откуда возьмется спрос на инновации?

Примером наших реалий может служить строительство по госзаказам. Практически все государственные строительные нормативы разработаны частными компаниями, аффилированными сВ Федеральным центром ценообразования вВ строительстве. Кто делится с его чиновниками, тот иВ продвигает нужный ему норматив. Разработали, пролоббировали иВ утвердили. О каких стимулах для инноваций в строительстве тогда можно говорить?

В 

Конкуренция

Конкуренция — абсолютно необходимое дополнение к свободе предпринимательства. Она создает стимулы к инновациям, к обновлению продукции, повышению производительности и снижению издержек. Бизнесмены, не уделяющие должного внимания инновациям, в условиях конкуренции находятся под угрозой разорения.

Равенство условий конкуренции имеет принципиальное значение. Конкуренция должна поддерживаться государством, чтобы удерживались в рамках допустимого естественные для рыночной экономики тенденции концентрации и монополизации. Так в США еще в конце ХIХ в. был принят антитрестовский закон Шермана. Республиканцу президенту Теодору Рузвельту пришлось боВ­лее пяти лет вести судебное преследование гигантской монополии В«Стандарт ойлВ», чтобы добиться ее раздробления и тем самым создать конкурентные усВ­ловия на рынке нефти. Подобную работу приходилось делать и демократу Франклину Рузвельту в эпоху В«нового курсаВ». В 1935 г. по его инициативе был принят пакет законов против крупных многоотраслевых холдингов, который изменил всю картину корпоративного управления в стране и способствовал усилению конкуренции. У нас же такие холдинги, в том числе государственные, действуют повсеместно, разве что в отличие от американских лояльны по отношению к власти.

В 2006 г. был принят новый закон В«О защите конкуренцииВ», который должен был улучшить правовое регулирование. Но он не стал обязательным для всех. Например, статус спецэкспортеров,В  которым наделены Газпром и Рособоронэкспорт, явно сужает поле конкуренции.

Антимонопольные органы полезны, если они независимы и имеют весомые полномочия, чтобы противостоять лоббизму крупных компаний. Посему верховенство права и независимый суд — незаменимые институты конкурентной инновационной экономики. Но это как раз то, чего нам не хватает!

На российских рынках растет число антиконкурентных действий. Главные нарушители законов о конкуренции — региональные и местные органы исполнительной власти. Наша беда не только раздутое законодательство, позволяющее чиновникам обогащаться, притесняя бизнес, но и неисполнение законов при отсутствии жестких механизмов принуждения. Это в Румынии у чиновников изымают особняки, если они не могут доказать законность происхождения своих богатств (На чем держится коррупционная вертикаль? Опыт Румынии). В России такое невозможно.

Признано, что только принятие антимонопольных законов и жесткое принуждение к их исполнению — еще недостаточно. Нужна открытая экономика, максимальное сокращение пограничных барьеров. А мы вводим санкции против своего же народа, ограничивая поставку продовольствия по импорту. Тем самым мы блокируем конкуренцию среди отечественных производителей. Откуда тогда взяться стимулам к инновациям?

В 

Образование

Высокий уровень образования — предпосылка свободы творВ­чества и, в целом, инновационной экономики. Открытия возможны, если у людей хорошие знания в своих и смежных областях. Без этого конструкторы проектируют В«деревянные велосипедыВ». Нужны специалистов, владеющие навыками постоянного обновления знаний. Отсюда высокие требования к образованию.

Оно должно решать две противоречивые задачи. Первая — обеспечить получение профессиональной квалификации широкими слоями граждан, чтобы они были востребованы на рынке труда. Вторая задача — выявление и подготовка самых способных, самых одаренных. Чем меньше продвинутых талантов, тем меньше открытий и изобретений. Значит, именно этим людям и должны быть предоставлены условия для творческих поисков. Причем равные возможности должны иметь все одаренные люди, независимо от статуса и богатства родителей.

Советская сисВ­тема образования обладала многим плюсами, но современным требованиям она не отвечает. Реформа образования требует крупных средств. Концепция реформы известна. Ее основные элементы: 1) ЕГЭ; 2) ГИФΠ— государственное именное финансовое обязательство или образовательный ваучер; 3) открытость образования, участие страны в Болонском процессе; 4) развитие творческих способностей обучаемых.

ЕГЭ создает единую систему оценки знаний выпускников средней школы, обеспечивает доступность высшего профессионального образования, поскольку сдача ЕГЭ дает право на поступление в вузы. В то же время элитные вузы должны иметь право на дополнительную проверку знаний абитуриентов. Но право на такую проверку не должно означать права на игнорирование результатов ЕГЭ, иначе не будет обеспечена доступность качественного образования.

ГИФΠ— это реализация принципа государственного подушевого финансирования высшего образования (В«деньги следуют за студентомВ»). Его смысл в том, что чем лучше абитуриент сдает ЕГЭ, тем больше денег государство даст ему на учебу в вузе. Студенты приносили бы в выбранный вуз деньги, а ГИФО должен был стимулировать конкуренцию вузов за лучших абитуриентов. Эксперимент по внедрению государственных именных финансовых обязательств (ГИФО) начался в России в 2002 году, но был признан неудачным в 2005-м.

Между тем ЕГЭ без ГИФО теряет свою эффективность. Ведь в конечном итоге ЕГЭ нужен, чтобы реализовать право на бесплатное образование. Вместе с ГИФО ЕГЭ позволяет сочетать бесплатное образование для талантливых с платным образованием для менее успешных, если они имеют желание и возможность учиться. И, повторим, ГИФО способен создавать среди вузов конкуренцию. Пока же переход к финансированию на основе ГИФО остался лишь пожеланием.

Открытость образования, участие в Болонском процессе также подвергается в России критике. Но важно, чтобы российская молодежь получала образование на уровне мировых стандартов, чтобы наше образование было интегрировано с образовательными системами развитых стран, чтобы наши дипломы признавались на разных рынках труда. Такой подход влечет за собой возможность В«утечки мозговВ». Но удержать таланты можно, лишь создавая в России благоприятный климат, обеспечивая свободу творчества. Ограничение утечки мозгов, как показал мировой опыт, контрпродуктивно.

Между тем, каждый год нашу страну покидает не меньше 100 тыс. человек. Эти люди, в большинстве своем, квалифицированные специалисты. Уезжают они на постоянное жительство в США и в страны Европы. Только 15 процентов из них согласны в будущем вернуться в Россию. Большинство — не вернется никогда. Эти данные были получены Российской академией народного хозяйства и государственной службы. Они в семь раз превышают официальную статистику утечки мозгов, выданную Росстатом. Потому что эти цифры были получены на основе статистики принимающих стран.

Высшее профессиональное образование реВ­шающим образом зависит от начальной и средней школы. Но ее состояние следует признать удручающим. Нужны вложения, прежде всего в учительские кадры, чтобы сделать школу привлекательной для талантливых людей, способных совмещать функции обучения и воспитания, пробуждать в школьниках интерес к творчеству. Школа должна учить своих питомцев умению доводить свои начинания до практических результатов. Но это требует радикального изменения программ и методик преподавания. Способна ли на это современная Россия?

Развитие творческих способностей касается всех уровней образования и необходимо для реализации инновационной модели развития страны. Наше образование в советское время было настроено на усвоение сравнительно низких, но массовых стандартов знаний, отвечавших условиям индустриализации и урбанизации, а также на узкую профессиональную подготовку. Было и элитарное высшее образование, позволявшее пополнять ведущие научные школы и конструкторские бюро. Попытки академика М.А. Лаврентьева в конце 1950-х гг. соединить большую науку с образованием в Сибирском академгородке распространения не получили. Но если мы хотим добиться успехов в инновационной экономике, придется приучать людей к свободе творчества, к готовности отказаться от общепризнанных канонов. Это важнейшая задача образования.

Для этого надо увеличить время самостоятельной работы студентов, сократить время аудиторной нагрузки преподавателей. Центр тяжести их работы должен быть перенесен на научное руководство, на контроль знаний, на участие студентов в научных исследованиях. Это реформа более трудная, чем изменение системы экзаменов и финансирования учебы. Готовы ли мы к этому?

И в целом, готовы ли мы принудить наши власти проводить реформы, направленные на развитие инновационной экономики, как делают это власти восточноевропейских стран? Ведь под лежачий камень вода не течет, а уровень жизни наших детей и внуков зависит от нашей позиции!

В