Андрей Колесников,В журналист:

Путин сегодня признал, что у России в принципе нет особых инструментов для серьёзного реагирования на происходящее в пространстве СНГ. Только воображаемая сила и влияние, позволяющие занять воображаемое первое место внутри такой же воображаемой империи. События в Нагорном Карабахе и, особенно, в Киргизии продемонстрировали, что сегодня у Кремля в принципе нет инструментов для взаимодействия с такой непонятной для него силой, как В«простые гражданеВ» или В«народВ». Так что никакой серьёзной реакции сейчас ждать не следует, Москва займёт выжидательную позицию.

Дело не в экономических ресурсах, а в том, что у России нет В«мягкой силыВ» и каких-либо ещё средств влияния на страны СНГ, где каждое государство развивается по собственной траектории и совершенно не считает Россию В«старшим братомВ». Причём эти траектории, как правило, многовекторные, государства стараются поддерживать отношения и с Москвой, и с Европой, и с Азией, и с США. Кроме того, в Киргизии власть так часто меняется, что не вполне понятно, кого именно России стоит поддерживать.

Но надо отметить, что в армяно-азербайджанском конфликте Путин сейчас отказался использовать ресурсы ОДКБ, сославшись на то, что всё происходит не на территории союза. Нагорный Карабах – не пойми что. Это вполне ясное указание на то, что помощь не придёт, и это — месть Пашиняну за революцию, за то, что Пашинян посадил друзей Путина Кочаряна и Сарксяна. В этом смысле Пашинян действовал неосторожно, не понимая, кто такой Путин.

Манфред Айнедтер, адвокат Алиева:

Мы надеемся, что эта смерть будет подробно расследована и ее причина точно установлена.

Гульжан Ергалиева, главный редактор журнала ADAM bol:

Мое первое впечатление — не хочется верить и не верится, что это самоубийство. У таких людей обычно не хватает мужества даже на такие поступки.

Филипп Арзуманян, член правления партии В«НаследиеВ»:

Вчера полиция была гораздо сдержаннее, чем вначале, потому что народу пришло очень много, от 15 до 20 тысяч, по разным оценкам. Сегодня днём народу было гораздо меньше, стояли баррикады из мусорных баков, фотографии которых можно найти в Интернете. Но в 6 часов ожидался мощный наплыв людей, на митинг рассылались приглашения, происходящее активно освещали в средствах массовой информации. В результате, по моим оценкам, на площади собралось около 10-12 тысяч человек, к которым позже подошла ещё одна колонна со стороны площади Свободы, где было ещё тысяч 6-7. То есть суммарно людей было около 20 тысяч. Полиция убрала В«стенуВ» и вообще практически исчезла, может быть, они не знают, что предпринять.

Так как все начиналось как спонтанная молодёжная акция, а не мероприятие, проведённое под эгидой какой-то партии, то первоначально никакой официальной повестки не декларировалось. Возмущение вызвало подорожание электроэнергии, поскольку российская компания-монополист В«Электросети АрменииВ» повысила плату. Но сейчас, после столкновения с полицией, первоначальная повестка переформатируется. Люди говорят, что В«рыба гниёт с головыВ», и на данный момент это уже протест против власти с требованием её смены. Сегодня таких лозунгов стало больше, а об экономике говорили не так много. Настроения постепенно радикализируются.

Именно сейчас идёт процесс присоединения к протесту политических партий. Первоначально среди протестующих было много отдельных представителей разных политических сил, а сейчас оппозиционные партии, даже находящиеся на разных позициях, поддерживают протест, идёт консолидация.

Официальная власть в Армении не легитимна, и все это прекрасно понимают, так что никакого доверия к ней нет. Реальный рейтинг составляет считанные проценты, так что никаких общественных сил, готовых власть поддерживать открыто, в стране не существует. Поэтому все, кто так или иначе работает на власть, пытаются не допустить политизацию протеста. Работа идёт в этом направлении: говорят, что В«мы сюда собрались, чтобы не допустить подорожания электричества, давайте останемся в этом ключе! Не допустим насилия, не допустим того, чтобы пролилась кровь!В». Люди, посылающие такие сигналы, пытаются внедриться в протест и установить над ним контроль.

Уже несколько раз, в том числе и вчера, протестующим предлагали организовать встречу с президентом, отправив к нему пятерых делегатов, но народ выступал против этого. Большинство не признаёт Саргсяна главой государства и не верит, что с ним имеет смысл вести переговоры. Кроме того, первоначально у протестующих было требование, чтобы в случае встречи с президентом её транслировали в прямом эфире, не вырезая ни одного шага и ни одного жеста. На это не согласились уже власти.

Открытых антироссийских заявлений нет. Конечно, протестует очень много разных людей, представляющих разные направления, есть и либералы, и консерваторы, которые придерживаются разных взглядов на внешнюю политику. Понятно, что любой протест против власти, тотально зависимой от России, имеет антипутинский мотив, это протест против зависимости. Но никто не говорит об этом, происходящее не имеет ни антироссийского, ни прозападного характера. На митинге были европейские флаги, которые приносили представители каких-то отдельных партий, придерживающихся соответствующих взглядов, но пока что никакого консолидированного взгляда по этому вопросу у протестующих нет. Однако всё только начинается.

Аркадий Дубнов, политолог:

Четвёртые сутки продолжается разгоревшаяся война между армянской и азербайджанской сторонами, которую уже нельзя назвать просто конфликтом. И, скорее всего, противостояние будет продолжаться ещё несколько дней, в лучшем случае – в вялотекущем режиме. Те призывы к миру, которые мы сегодня слышим со стороны международных структур и крупных держав, носят дежурный характер. Нельзя же требовать вести войну! Но все понимают, что добиться перемирия можно будет не раньше, чем обе стороны будут иметь возможность сказать, что они победили или хотя бы не проиграли. Участники конфликта должны В«сохранить лицоВ», прекратив огонь.

В ближайшие дни должны идти интенсивные консультации и попытки выяснить, как можно добиться перемирия. Пройдёт саммит премьеров стран СНГ в Ереване 7 апреля, саммит министров иностранных дел СНГ в Москве 8 апреля, есть информации о том, что Лавров в ближайшие дни окажется в Баку. Заметны контакты Еревана и с другими внешними игроками, имеющими влияние на Южном Кавказе. Но ни Азербайджан, ни Армения не являются марионетками в чьих-то руках, они не участвуют в противостоянии по прямому указанию своих спонсоров. Я не сторонник конспирологических теорий, согласно которым Баку начал войну по указке Анкары, а Степанакерт при поддержке Еревана – по настоянию Москвы.

Среди тех, кто может повлиять на решение конфликта, вряд ли стоит упоминать ОДКБ. Эта организация сейчас не при делах, потому что нет повода для её вмешательства. Война идёт между Азербайджаном и непризнанным Нагорным Карабахом. Никакой внешней угрозы для входящей в ОДКБ Армении нет. Кроме того, внутри самой организации нет единства по отношению к конфликту. Белоруссия не поддержала своего союзника Армению, а выразила скорее солидарность с Баку, заявив, что решение должно приниматься в рамках уважения к территориальной целостности всех стран. А это значит, что Карабах должен быть возвращён Азербайджану. Сдержанную реакцию проявляют и центральноазиатские члены ОДКБ. Так что от имени этой организации выступает исключительно Россия.

И если перемирие всё-таки будет достигнуто, то целью Азербайджана станет серьёзный пересмотр формата мирных переговоров, чтобы отказаться от нынешнего формата в виде Минской группы ОБСЕ. Из двух воюющих сторон в изменении текущего статуса-кво в зоне конфликта заинтересованы только они, что, возможно, и стало причиной нынешнего обострения. Поэтому и в изменении формата переговоров заинтересованы тоже только в Баку. Возможно, в будущем формате будет так или иначе повышена роль Турции. Стоит помнить, что Турция уже является членом Минской группы, но все привыкли говорить только о трёх сопредседателях от России, Франции и США. Пока что Москва даёт понять, что она против изменения формата, но не исключено, что это всё-таки произойдёт.

Надеюсь, что сторонам удастся избежать эскалации. И заявления Баку о том, что они намерены ударить по Степанакерту, а также ответные заявления Карабаха о том, что их реакция будет несоразмерной останутся только пропагандистскими упражнениями. В противном случае на Южном Кавказе запылает пожар, в котором будут участвовать внешние силы, а это уже большая война.В 

Аркадий Дубнов, политолог:

История с фейковой новостью о так называемой передаче части озера Сладкое на юге Новосибирской области Казахстану выявляет синдром озабоченности любыми поползновениями В«продать РодинуВ». Тема вызывает совершенно неадекватный интерес в любых российских СМИ, причём не только национал-патриотического направления. К этому примешивается августовский феномен дефицита новостей, и всё вместе вызывает взрыв медийного интереса к такого рода вбросам.

То, что это действительно вброс, а не реальное событие, стало ясно вскоре после первых же публикаций, сделанных со ссылкой на анонимный источник. Уже спустя час мне удалось выяснить у Андрея Шугурова, руководителя российской части смешанной российско-казахстанской комиссии по делимитации границ между Казахстаном и Россией, что никакой передачи территории в этом районе не было. Делимитация этого участка между Россией и Казахстаном была проведена ещё в 2005 году. И озеро оказалось поделено в соотношении 14 к 30 — 14 гектар России, 30 Казахстану. Но это происходило в тот момент, когда Сладкое, на самом деле являющееся болотом, разлилось, и часть воды оказалась на территории России. А сейчас Сладкое усохло, снова превратилось в засушливое болото, и всё оказалось на территории Казахстана. Из-за этого складывается впечатление, что оно отошло Казахстану.

Этот эффект, видимо, пришёлся по душе кому-то в руководстве Купинского района Новосибирской области, и они выдали такую В«сенсационнуюВ» новость. Но члены комиссии тут же связались с пограничниками, которые сказали, что никакой передачи территории не было. И сегодня это уже официально подтвердили источники в ФСБ, руководство Новосибирской области и казахстанская сторона. Это просто свидетельство нервического состояния российского общества, особенно патриотической части, готовой в любой момент устроить бучу по поводу В«продажи РодиныВ» на пустом месте.

При этом сама делимитация российско-казахстанской границы, сухопутная длина которой составляет 7500 километров, продолжается. И это действительно тяжёлая работа. Но конкретно это место на юге Новосибирской области совершенно гиблое, так как не может быть использовано в сельскохозяйственных целях, а скорее всего и в целях туризма или рыболовства. Мне об этом рассказал мой товарищ, чей дед по фамилии Побережский был председателем колхоза в тех местах в 30-х годах. Эта особенность отличает окрестности озера Сладкое от действительно замечательных мест, которые России и Казахстан делят, например, на Алтае.

Алексей Макаркин,В политолог, заместитель директора Центра политических технологий:

По каким-то вопросам инициатива Союзного государства развивается. Например, идёт согласование налоговых систем. Белорусские налоги становятся похожими на российские. Например, там ввели такую же плоскую шкалу подоходного налога. У нас есть ощущение, что Беларусь — В«заповедникВ» социализма, но это представление из 90-х годов, а сейчас там скорее государственный капитализм. И теперь они ввели такую же шкалу, которая критикуется в России за недостаточную социальность. А объединённый налоговый кодекс — это одна из самых важных обсуждаемых мер, которая на повестке уже долгое время. Так что если говорить о каких-то не самых заметных вещах, то союзное государство есть.

Но Лукашенко всегда твёрдо отстаивает один принцип — собственный контроль над политической ситуацией в своей стране. А она связана и с определёнными экономическими позициями. Согласование ставок налогов на политику если и влияет, то опосредовано, и уж, во всяком случае, не ставит одну страну в зависимость от другой, так как нет единого бюджета. А вот тема единой валюты — политическая: кто занимается эмиссией денег, серьёзно влияет на политику. Поэтому Лукашенко всегда был и остаётся против этой идеи, в новых планах она и не упоминается.

Так что все проекты, которые личной власти Лукашенко не угрожают, развиваются, и в формате Союзного государства, и в рамках Евразийского союза. Всегда, когда можно открыть российский рынок для белорусских товаров, Лукашенко выступает В«заВ». А вот если поднимается вопрос о том, чтобы разместить на территории Беларуси российскую военную базу, то сразу В«нетВ».

Последние резкие заявления белорусского лидера могут быть связаны с двумя моментами. Во-первых, это стиль торга с Лукашенко, который, с одной стороны, позволяет ему получить дополнительные преференции. Однако Россия могла предложить ему что-то, выходящее, по его мнению, за рамки допустимого. Вряд ли это было что-то глобальное: перечень вопросов определили ещё раньше, и там не было ни поста президента, ни единой валюты. Но, может быть, и в таких условиях ему показалось, что Москва хочет слишком многого.

В конце концов стороны обычно договариваются. Всё-таки Россия — большой сосед Беларуси, со всеми плюсами и минусами. А у России другого такого партнёра на западном направлении просто нет. Который был бы и в Союзном государстве, и в Евразийском союзе, и в ОДКБ. Конечно, это не военный союзник, которого хотела бы видеть Россия. Но когда Лукашенко чувствует, что может пойти навстречу Москве в вопросах безопасности, не пуская российские войска на свою территорию, то он вполне может выполнить требования Кремля.

Алексей Макаркин,В политолог, заместитель директора Центра политических технологий:

Сюда по всему, Лукашенко выиграл выборы. Независимой электоральной социологии там нет, так что мы не знаем реальных опросов и экзит-полов, они контролируются властью. Но с цифрами, которые даны, есть интересный момент – на участок хлынуло множество людей в городах, и комиссии не справлялись с этим потоком, не хватало бюллетеней. При этом на предыдущих выборах рисовали ещё более значительную явку, а бюллетеней хватало, что ставит под большой вопрос старые результаты. Кроме того, сейчас был очень большой процент досрочного голосования – почти половина. Оно, обычно, контролируемо, особенно в таких масштабах.

И Лукашенко, скорее всего, выиграл, хотя и не с 80%, но с большинством. Кроме огромной В«досрочкиВ» этому способствовало то, что у него реально не было конкуренции. На выборах не было никого, кто представлял ему какую-то угрозу. Раньше он пускал оппозицию и выигрывал на выборах за счет раздутой явки, административного ресурса и так далее. А сейчас не пустил никого, кто хотя бы теоретически мог бы его подвинуть. И это при этом, что сами кандидаты были не очень влиятельными и популярными: Бабарико, Цепкало, Тихановский. Видимо, он вспоминает, как Слободан Милошевич допустил на выборы Воислава Коштуницу, слабого политика – и проиграл ему. И Лукашенко рисковать не хочет.

В В результате его главным соперником стала Светлана Тихановская, жена одного из кандидатов, не политик, никогда не занимавшаяся управленческой деятельностью. Ее главная идея в том, чтобы выйти на выборы, победить и назначить новые, уже с участием всех кандидатов. Для городского продвинутого активного и образованного избирателя это вполне реальный вариант. А вот для человека из провинции, традиционно мыслящего, это слишком сложно. Как вторые выборы? А за чей счет? Для них стремление переголосовать выглядит неубедительно, потому что самого наличия нескольких кандидатов хватает, чтобы счесть выборы конкурентными.

Так что Лукашенко выиграл, но это – Пиррова победа. Во-первых, он показал себя неуверенно, выгнав всех, кто мог представлять потенциальную опасность. Во-вторых, он окончательно потерял белорусскую молодежь. В его послании за несколько дней до выборов звучало очевидное разочарование в адрес молодых белорусов. В-третьих, Лукашенко традиционно маневрировал между Россией и Западом. России давал понять, что если не получит денег, то начнет сближаться с Западом, Западу давал понять, что его надо признавать или он уйдет к России. Но теперь его маневрирование пришло в тупик. Ему не доверяют в России и не принимают за В«своегоВ» на Западе. В Кремле его считают обманщиком, не выполняющим свои неформальные обещания, а на Западе – диктатором. Там и результаты выборов не признают, в отличие от России. В Кремле не очень интересуются процедурами, а отношения с Минском испорчены все-таки не так, как с Киевом.

Кроме того, часто встает вопрос, а где пророссийская альтернатива? У всех кандидатов, которые хотели пойти на эти выборы, есть одно преимущество в глазах Запада по сравнению с Лукашенко: у них нет образа диктатора. А значит, любой из них начал бы сближаться с Европой, пользуясь другим отношением к себе. Даже Бабарико может быть газпромовским банкиром, но он же финансировал издание собрания сочинений Светланы Алексиевич.

Самое главное – у всех белорусов, и поддерживающих Лукашенко, и выступающих против, есть зона консенсуса: Беларусь должна быть самостоятельна. Генералы не хотят объединения армии, дипломаты – дипломатических представительств, связанные с государством В«хозяйственникиВ» боятся, что их вытеснит российский бизнес, и так далее. А что может предложить Россия? Традиционно – энергоносители. Это привычная зависимость, но она не может вдохновить людей. Она воспринимается как традиционный экономический фактор, не способствующий эмоциональному сближению. И других возможностей не так много. Россия позиционирует себя хранителем истории и памяти о войне, но Беларусь хранит эту память не меньше. Там отмечаются такие же праздники, как в России. Но там неприемлемы формулировки вроде В«можем повторитьВ», там скорее распространен лозунг В«никогда большеВ», страна очень сильно пострадала от войны.

Поэтому часто говорят, что Россия не борется за Беларусь, но дело не только в том, что Лукашенко не позволяет и монополизирует общение с Россией, но и с тем, что Россия ничего не может предложить недовольным белорусам. А те, кто ностальгируют по СССР, преданно голосуют за Лукашенко еще с 90-х годов и не будут от него отказываться ради другого, в том числе и пророссийского кандидата.В 

Аркадий Дубнов,В политолог:

Сегодняшние события вокруг Карабаха – это не В«очередное обострениеВ». Это война, переход на следующую стадию конфликта. Она угрожает тяжёлыми гуманитарными последствиями обеим сторонам, а не только для Армении и Карабаха, на которых, с моей точки зрения, осуществлено нападение. Мы видим решимость азербайджанского руководство, и конкретно Ильхама Алиева, поставить на кон свою репутацию политического и национального лидера, возглавляющего борьбу за освобождение Нагорного Карабаха, который Азербайджан считает своей исконной территорией. В случае неудачи это угрожает тяжёлыми политическими последствиями и даже смещением Алиева с поста главы государства.

При этом нет оснований считать, что по итогам конфликта Азербайджан утратит политическую субъектность, скорее он даже в случае поражения просто окажется в ситуации вынужденного транзита власти. То же самое касается и Армении. Неудача её военной машины чревата падением Николы Пашиняня, хотя там это воспринимается менее болезненно, так как в стране уже есть сменяемость власти и более-менее стабильные парламентские выборы.

Пока всё решается на земле, не в воздухе, хотя есть неподтверждённые данные, что карабахцы сбили турецкий самолёт. Зато точно известно, что армяне взяли в плен азербайджанского генерала Бархударова, который в 16-м году говорил, что армия его страны могла дойти и до Еревана, но решила этого не делать. А закончится это одним из двух. Либо одна из сторон нанесёт другой настолько ощутимый урон, что та попросит о пощаде и предложит мир на невыгодных для себя условиях. Тогда же на помощь придут посредники, которые помогут достичь перемирия. Второй вариант окончания случится, если обе стороны настолько истощат друг друга, что дадут сигналы о готовности сесть за стол переговоров. В любом случае горячая стадия конфликта, судя по опыту предыдущих лет, вряд ли продлится больше 5-7 дней. Слишком маленькие страны, чтобы позволить себе долгосрочные боевые действия, если, конечно, в конфликт не вмешается Турция.

Вопрос о роли Турции трудный, но отвечать на него пора. Анкара взяла на себя роль старшего партнёра Баку, решительно поддержав азербайджанские притязания. При нынешнем лидере эта страна превратилась в провозвестника идей пантюркизма по всему региону, которые поддерживает и азербайджанский президент. И если Турция не сможет обеспечить успех в сегодняшнем столкновении, это нанесёт серьёзный удар по репутации Эрдогана, чего он не может допустить.

Пока не было никаких заявлений о прямом вмешательстве в конфликт, но Турция явно ставит себя в качестве ведущей державы в регионе. Таким образом, она бросает перчатку России, отвечавшей за ситуацию на Южном Кавказе последние 100 лет. Если Москва эту перчатку не поднимет, то уже её репутация окажется серьёзно В«подмоченаВ». Но в Кремле понимают, что армяне и азербайджанцы в любом случае не исчерпают запас взаимной ненависти, поэтому не хотят делать пустые жесты, считая их неэффективными. Пока что Москва ограничивается формальными демонстрациями миролюбия, а вот Турция демонстрирует собственные амбиции вполне реально.

Филипп Арзуманян, глава компании В«АРЗ-холдингВ»:

Есть несколько сценариев того, как В«горячаяВ» фаза конфликта может закончиться. Если всё продолжится в нынешнем ключе и азербайджанцы поймут, что продолжать боевые действия не имеет никакого смысла, они сфальсифицируют данные о взятии некоторых позиций. В Баку заявят, что они имеют В«значительныеВ» продвижения на фронте, что они В«освободилиВ» какие-то территории, которые им В«по правуВ» принадлежат. Вся госпропаганда Азербайджана начнёт работать на то, чтобы представить это как победу их руководства.

Если будет неблагоприятный для Армении сценарий, такой как вмешательство внешнего игрока, в первую очередь Турции, то это станет уже конфликтом глобального масштаба. Туда окажутся замешаны и другие мировые игроки, после чего предугадать развитие событий станет очень сложно, но оно в любом случае окажется неблагоприятным для всех участников.

Поэтому главное, что сейчас может сделать мировое сообщество, это остановить Турцию от дальнейшего вмешательства в конфликт. Турция уже давно в активной форме осуществляет военную помощь Азербайджану, там действуют их наёмники и военные специалисты, но в дело ещё не вступила напрямую турецкая армия.

Турецкое руководство, скорее всего, осознаёт риски, которые возникнут, если оно вмешается напрямую. Игра мускулами, которую Эрдоган сейчас ведёт – скорее В«разведка боемВ» и попытка утвердить собственную власть в регионе, пока соседние страны, в первую очередь Россия, сосредоточены в других местах, в частности в Сирии и Беларуси. Азербайджан тут скорее инструмент, я лично убеждён, что инициаторы нынешнего обострения находятся в Турции. И Армия обороны Арцаха сейчас воюет против Турции, Азербайджана и террористов, которых туда навезли с Ближнего Востока и из многих других стран, где международный терроризм осел.

Но Армия обороны Арцаха справляется с любой агрессией противника. Армения пока не обращалась за какой-либо помощью, в том числе и полагающейся ей согласно международным договорам как члену ОДКБ, с учётом того, что уже фиксировались обстрелы территории самой Армении. Пока что в Ереване рассчитывают скорее на дипломатическую поддержку и давление в адрес Анкары и Баку для установления мира в регионе.

В 

Алексей Макаркин,В политолог, заместитель директора Центра политических технологий:

Россия вместе с Америкой и Францией призывает остановиться, но она не будет вставать ни на чью сторону в конфликте. Хотя Армения — союзница по ОДКБ, условия этого союза не распространяются на Нагорный Карабах. Если возникнет угроза Армении в международно признанных границах, то тогда вопрос встанет иначе. Но пока Россия не хочет отталкивать Азербайджан, московские власти тщательно выбирают слова. Говоря о Беларуси, Украине или балтийских странах, слов не выбирают, делают очень много резких и пропагандистских заявлений. Но тут выступают очень осторожно, чтобы не обидеть ни одну из сторон.

Азербайджан — нефтяная страна плюс, как сейчас модно говорить, занимающая геополитически важное положение. Рядом Иран, у которого с Баку непростые отношения, и это тоже учитывается. Но есть ещё отношения России и Турции. Они очень непростые и пережили разные периоды. Сначала казалось, что речь идёт чуть ли не о союзе, потом, когда сбили российский самолёт, чуть не стали врагами, но с тех пор контакты выстроились и успешно развиваются. В Сирии удалось разделить сферы влияния, пусть договор и достаточно динамичный. В Ливии, где Россия поддерживает генерала Хафтара, а Турция — международно признанного премьера Сараджа, тоже удалось перейти из военной стадии в дипломатическую, стороны договариваются о компромиссе. Предметно обсуждается статус города Сирт в Триполитании, который продолжают контролировать сторонники Хафтара. И в конфликте в Нагорном Карабахе, где Турция однозначно на стороне Азербайджана, Москва тоже не хочет портить отношения с Анкарой.

Армения этим недовольна, но деваться ей некуда. Они отказались от совместных учений в составе ОДКБ, подав сигнал своего возмущения, но что дальше? Отказываться от военно-политического союза с Россией они не могут. Хотелось бы, конечно, больше дружить с Францией, но та в регион не придёт. Для Запада Южный Кавказ показался слишком далёким даже 100 лет назад, когда вставал вопрос, кто будет покровительствовать первой независимой Армении и защищать её от большевиков. Так что отталкивать Россию нельзя, или Армения останется без партнёров в регионе. Грузия закрыла воздушное пространство, Иран играет в свои игры. Это, в конце концов, мусульманское государство, его население поддерживает именно Азербайджан. Так что Армения останется в ОДКБ и Евразийском союзе, хотя общественное мнение о России там может ухудшиться.

Однако конфликт сам по себе начинает выдыхаться, уже видно, что В«блицкригаВ» не получилось и сторонам придётся договариваться. Азербайджан может удержать за собой несколько населённых пунктов, что позволит им позиционировать случившееся как свою победу, хотя амбиции сейчас гораздо выше и нет гарантии, что общество так это воспримет. В любом случае, переговоры возможны, в них потребуются международные посредники, и тут Россия как раз может предложить свою кандидатуру. Сбудется это или нет, мы узнаем в ближайшие дни.

Аркадий Дубнов,В политолог:

Москва не отказывается от помощи Армении, но помощь может быть разного свойства. Воевать на Южном Кавказе российские военные не будут — это чревато серьёзными последствиями и для Армении, и для региона, и для России. Но военная помощь в виде поставок дополнительных вооружений не исключена, и даже весьма вероятна. Другое дело, на каких условиях?

У России не так много вариантов. Если в сложившейся ситуации она не окажет помощь союзнику из ближайшего круга членов ОДКБ, то её имидж основного гаранта безопасности союзников упадёт ниже плинтуса. Но в то же время сам формат ОДКБ в нынешнем виде не позволяет действовать от лица этой организации, потому что три её члена из Центральной Азии, Казахстан, Таджикистан и Киргизия, никогда не дадут согласия на предоставление военной помощи Армении, воющей против мусульманского государства.

При этом для Армении ситуация складывается ахово. На второй месяц войны Азербайджан, обладающий превосходящими ресурсами, как военными, так и людскими, ещё и при помощи Эрдогана, угрожает начать военную операцию непосредственно на территории Нагорного Карабаха. Целью этого станет вытеснение, или, как это называют в Баку, освобождение региона от армянских военных, что, в свою очередь, приведёт к бегству армян из региона, поскольку история учит, что армяне и азербайджанцы ещё много лет не смогут жить вместе.

Такую ситуацию сами армяне называют геноцидом, и они не готовы с этим смириться. А значит, конфликт рискует принять ещё более трагический характер, превратившись в войну на уничтожение армянского этноса в регионе. Так что у Еревана нет другого выхода, кроме как обратиться к армяно-российскому договору 1997 года.

При этом Баку категорически настаивает на невмешательстве третьих стран в конфликт, заявляя, что это дело Армении и Азербайджана. Но в условиях, когда Турция помогает одной стороне, нет оснований считать, что другая страна, союзная к противнику, не будет помогать ей. И когда в Азербайджане говорят, что воюют на своей территории, то это просто демагогическая риторика. Тот же Алиев в интервью пару дней назад заявил, что это – война Армении и Азербайджана.

Мы не можем утверждать, что индифферентности Москвы в ответ на обращения о помощи определяется невысоким уровнем лояльности армянского руководства. Да, Пашинян действительно не сумел добиться такого уровня отношения с Кремлём, которое было при предыдущих армянских лидерах. Но речь идёт не о самом Пашиняне, а о миллионах армян и стране, окружённой со всех сторон мусульманскими государствами, которой Россия по историческим причинам не может не предоставлять гарантии защиты.