Федеральные телеканалы денно и нощно освещают развертывание российских миротворцев в Нагорном Карабахе. Без внимания не остается ни одна посадка транспортного самолета. На разные лады общественность убеждают, что российский солдат в очередной раз принес мир в регион и что под сенью дружеских штыков вот-вот произойдет полное урегулирование. Главный российский начальник даже заявил: В«Надеюсь, что мы уже не будем употреблять это словосочетание — "нагорнокарабахский конфликт"В».

Ну ладно российская власть и ее штатные пропагандисты. О том, что Москва в результате миротворческой операции укрепляет свое положение в Армении, заговорили и вполне независимо мыслящие люди. Они указывают на то, что российские силовики займут важные стратегические позиции не только в Нагорном Карабахе, но также будут контролировать проходящую по армянской территории дорогу, которая соединит Нахичевань с В«материковымВ» Азербайджаном. Оказывается, с серьезным видом говорят они, охрану Путин велел осуществлять ФСБ. Это, мол, неспроста. И, более того, они предполагают, что Москва реализовала таким образом свой заранее разработанный план по устранению армянского премьера Никола Пашиняна, пришедшего к власти на волне массовых протестов.

Как мне кажется, акцент на том, что с участием Москвы Армения спаслась от полного военного разгрома (что правда), не совсем верен. Правильнее было бы сравнивать положение до войны и после нее. Фактом является то, что российский военный союзник понес чрезвычайно серьезное военное поражение. Армянская сторона вынуждена оставить немалые территории. Война продемонстрировала отсталость армянской армии, уповавшей на боевой дух военнослужащих и способность втянуть противника в длительные позиционные бои, что позволило бы наносить внезапные контрудары по наступающим войскам. Такие подходы, как представляется, находятся в рамках понятий российских военных о ведении подобных конфликтов. Именно такой войне в течение многих лет обучались армянские офицеры в российских военных академиях. В расчете именно на такую войну Москва обеспечивала своего союзника вооружениями. Вооружениями, которые оказались по большей части устаревшими и бесполезными. Так, никакого участия в конфликте не приняли четыре относительно современных истребителя Су-30. Армянское командование справедливо опасалось, что самолеты будут сбиты средствами ПВО, которые Москва поставляла Азербайджану, якобы ради В«поддержания баланса сил в регионеВ».

Азербайджан же предложил другую войну. Не рискнул бы назвать ее В«войной XXI векаВ». Однако с турецкой помощью Баку удалось эффективно использовать некоторые элементы такой войны, прежде всего беспилотники, которые наносили точечные удары и, главное, корректировали огонь дальнобойной артиллерии. По меньшей мере столь же существенный вклад в победу внесла и переброска из Сирии боевиков. Нет никаких сомнений, что Турция оказывала Азербайджану всю возможную военную помощь и совершенно этого не скрывала. В частности, в Азербайджане находились турецкие истребители F-16. Да и беспилотниками, неожиданно появившимися у Баку (об их закупках ничего не сообщалось), скорее всего управляли турецкие военные.

А что же Россия? Она почти месяц наблюдала за избиением своего союзника, отговариваясь тем, что война ведется, мол, на территории Азербайджана, а на армянскую территорию никто не покушается. Непонятно, что при этом мешало предоставить Армении, оказавшейся в критическом положении, более-менее современную военную технику. Как действовала Турция в отношении Азербайджана.

Речь прежде всего о средствах радиоэлектронной борьбы (РЭБ), которые, как утверждают отечественные стратеги, подавляют любые беспилотники и средства связи противника. В Москве очень любят по-людоедски рассуждать, каким замечательным полигоном для испытаний российской военной техники является Сирия. Но уж, если жить в подобной логике, почему было не проверить способность своих средств РЭБ в реальных боевых действиях? Почему российские военные, которые бьются в показной истерике, когда на Украине проходят маневры с участием НАТО, безучастно наблюдали за активностью Турции на территории одной из стран СНГ? То есть в регионе, который Кремль уже объявлял зоной своих привилегированных интересов, вовсю действуют военнослужащие этого самого злокозненного Североатлантического альянса. Трудно поверить в то, что, чтобы наказать Пашиняна, Кремль ясно демонстрировал не только натовцам, но и всем государствам постсоветского пространства: никаких В«красных линийВ» не существует вовсе. Все это понарошку, на самом деле для Украины - одни правила, а для Азербайджана — другие. Любопытно, как подобную гибкость воспримут в СНГ, например, в Молдавии, где сейчас меняется президент.

Поэтому подозреваю, что Москва действовала столь нерешительно вовсе не из желания наказать армянского лидера, а потому, что элементарно боялась проиграть Турции на поле боя. Если так, то произошедшее — прямое В«геополитическоеВ» поражение России.

Военная сила и готовность ее использовать были в течение многих лет главными, если не единственными ресурсами политики Кремля на постсоветском пространстве. С точки зрения Realpolitik, принципами которой руководствуется Путин, это ясный сигнал нынешним союзникам России: ищите покровителя понадежнее. Кроме того, в результате сирийской операции появились теоретики, утверждавшие: безопасность — это тот же товар и Москва должна стать одним из главных его поставщиков на мировом рынке. Теперь же, после карабахского поражения, все потенциальные покупатели убедились — российский товар-то с гнильцой.

Особый разговор о том, как будут складываться российско-турецкие отношения вокруг Карабаха. При очевидной победе Анкары Москва в качестве достижения указывает на то, что ей якобы удалось не допустить турецких миротворцев в Карабах. Российский и турецкий министры обороны подписали меморандум о создании совместного центра по контролю за прекращением огня в Нагорном Карабахе. При этом глава внешнеполитического ведомства Сергей Лавров клянется, что в самом Карабахе не будет никаких турецких миротворческих подразделений: В«Границы мобильности турецких наблюдателей ограничиваются теми географическими координатами, которые будут определены для расположения, размещения создаваемого российско-турецкого мониторингового центра на территории Азербайджана, на той части территории, которая не приближена к Карабаху и которая будет дополнительно согласованаВ».

Для этих согласований 13 ноября в Анкару прибыла российская делегация. По итогам работы турецкое военное ведомство распространило заявление, из которого не ясно даже то, завершены ли переговоры или они будут продолжены: В«Турецкая и российская военные делегации завершили технические переговоры, планируется, что они будут продолжены в ближайшие дниВ». Похоже, что Турция намерена бороться за свое присутствие в Карабахе.

Мне кажется довольно сомнительным аргумент, что, разместив дополнительные две тысячи военнослужащих в Карабахе и в В«континентальнойВ» Армении, Москва получит некое дополнительное влияние в регионе. Уместно вспомнить, что на российской военной базе в Гюмри в течение десятилетий находились 3-5 тысяч наших военных. Точно так же армянские границы долгие годы охраняют (внимание тех, кто считает, что ФСБ только сейчас получит мощные возможности) четыре с половиной тысячи российских пограничников. При этом фактор российского военного присутствия никогда не был решающим в российско-армянских отношениях. Сейчас же развертывание миротворцев фактически оформляет победу Азербайджана, что вряд ли усилит российский авторитет. Не говоря уже о том, что сама миссия не обещает быть легкой. Соглашение оставляет открытым вопрос о военных формированиях Нагорного Карабаха, о регулировании возвращения беженцев. Вероятны вполне жесткие столкновения, и, как водится, каждая из сторон будет винить миротворцев.

И если все это можно рассматривать как российский успех, любопытно, что же в таком случае можно назвать неудачей?

Фото: 1-2. 14.11.2020. Нагорный Карабах. Российские миротворцы у армянского монастыря Дадиванка. Александр Рюмин/ТАСС
В 

В