Битва победителей
Реанимация полузабытого скандала вокруг «Трех китов» - знак того, что борьба внутри «питерского землячества» за контроль над Генпрокуратурой вышла хотя бы на время из подковерной стадии – а это, в свою очередь, свидетельствует о степени ее напряженности. Проблема не только в том, кто придет на смену Устинову, но и куда девать самого бывшего генпрокурора, который до сих пор не трудоустроен.
Отставка Устинова стала лишь первым этапом в этой борьбе, который силовики проиграли, но не вчистую. Полным их поражением стало бы одновременное с увольнением старого генпрокурора внесение кандидатуры нового – Козака, Коновалова или любого другого деятеля, не связанного с силовой группой. Кроме того, обстоятельства отставки Устинова – неожиданное блиц-решение президента без объяснения причин, но и без порочащих формулировок – давали ему возможности для продолжения успешной карьеры во властных структурах. Тем более что прокурор оказался весьма популярен: как показал только что проведенный опрос ФОМ, треть россиян позитивно оценивали его работу и лишь 12% (либеральные симпатизанты Ходорковского, на мнение которых в Кремле уже давно не обращают внимания) считают, что Устинов работал плохо. Действительно, ведь при нем стали сажать бизнесменов и региональных начальников, что встретило горячее одобрение народного большинства, которое всегда не прочь увидеть очередного представителя преуспевающей элиты за решеткой. Будь то в сталинском 37-м, «гдляново-ивановские» (помните таких следователей-правдолюбцев?) 80-е или в наши рыночные годы.
А раз так, то поражение в первом туре могло обернуться для силовиков реваншем во втором. Значительный аппаратный ресурс у них сохранился. Не случайно, что врио генпрокурора стал виднейший представитель «силовой» устиновской команды Юрий Бирюков. Хотя это выглядит сугубо техническим решением, можно было именно на него возложить обязанности генпрокурора – Совет Федерации проголосовал бы за него так же, как и за снятие Устинова, назначив нового первого зама. Если Бирюков (или кто-то другой – «скамейка запасных» у силовой группы немаленькая; вспомним, как в Белом доме появился полузабытый Михаил Фрадков) стал бы полноправным генпрокурором, а Устинов получил бы достаточную аппаратную компенсацию за увольнение, то силовики могли бы торжествовать победу.
Теперь же это маловероятно. Нынешнее руководство Генпрокуратуры в публичном пространстве прочно связывается со скандальным делом «Трех китов», которое (как гласят оперативно запущенные в СМИ утечки), несмотря на противодействие неких статусных правоохранителей, расследовал под личным патронажем президента скромный прокурор Лоскутов. Так что выдвижение кандидатуры на пост генпрокурора из старой «силовой» обоймы становится теперь весьма маловероятным. Да и Устинов уже выглядит не грозным борцом с коррупцией, уволенным в самом ее разгаре, а руководителем, при котором «мебельное дело» тянулось годами и получило свое развитие только после его отставки. Впрочем, персонально Устинова в злоупотреблениях никто не обвиняет, да и президент сказал, что бывший генпрокурор останется на госслужбе, но теперь «равнозначный пост» (опять-таки формулировка Путина), скорее всего, станет больше похож на синекуру, чем на продолжение успешной карьеры. Одновременно выросла вероятность прихода в Генпрокуратуру протеже «гражданской» части питерского землячества, то есть реализации сценария, о котором много говорили сразу же после отставки Устинова – но в то время неожиданно отложенного.
Однако история борьбы за пост генпрокурора интересна не только сама по себе (все-таки речь идет об одном из наиболее важных постов в государстве, значение которого повышается в период направляемой с самого верха борьбы с коррупцией) – но и как признак усиления аппаратной борьбы в президентском окружении в принципе. Дело в том, что питерцы утратили врага. Все землячество – от записных либералов до самых жестких силовиков – обладало способностью к быстрой консолидации перед лицом общего противника, которым была ельцинская элита 90-х годов. Как сама по себе, так и в лице ее конкретных, наиболее высокопоставленных или амбициозных представителей – от Михаила Ходорковского до Михаила Касьянова. Вспомним «дело ЮКОСа», где ни один «питерец» не выбился из общего ряда, а их претензии к Ходорковскому отличались лишь стилистическими оттенками. Если и были разногласия, то по вопросам второстепенным, связанным с сугубо групповыми интересами – например, арестовывать ли вслед за Ходорковским и акции ЮКОСа. А если арестовывать, то когда именно.
Теперь игра закончена, можно начинать пир победителей. Ходорковский – в Краснокаменске, Касьянов – политический аутсайдер, из-под которого выдернули почти приобретенную им Демпартию. Большинство знаковых фигур «ельцинской» элиты оставили большие политические амбиции, понимая, что риски носят запредельный для них характер (а мелкие, типа, места в предвыборном списке «партии власти», Кремлю не опасны и даже полезны, ибо эти места сама федеральная власть и распределяет). Однако именно в такой ситуации, когда враги разгромлены, и обостряются существовавшие ранее внутренние конфликты. Пир превращается в битву, в которой перестают действовать лишь недавно сформулированные негласные правила игры. Только-только бизнесмены пришли к выводу, что близость к победителям (к любой из их групп) и дистанция от неблагонадежных представителей «ельцинской» элиты может обеспечить им иммунитет от излишнего внимания со стороны правоохранительных органов, как следует наглядное опровержение этого тезиса в виде оказавшихся в узилище хозяина «Трех китов» и его сподвижников.
В общем, события вокруг Генпрокуратуры показали всю зыбкость баланса интересов внутри питерского землячества. И чем ближе «момент истины» - 2008 год, – тем больше подковерных конфликтов, подобных прокурорскому, будет вырываться на поверхность.
Автор - заместитель генерального директора Центра политических технологий
