Ливан 2006: еще одна непонятая война
Сразу после войны в октябре 1973 года в арабском мире царила радость: форсирование египтянами Суэцкого канала и наступление сирийцев на Голанские высоты подорвало миф о непобедимости израильской армии. Даже беспристрастные комментаторы отмечали неудачу израильских ВВС, не сумевших повторить успех 1967 года и потерявших четверть своих боевых самолетов из-за зенитного огня, тогда как сотни израильских танков были выведены из строя или уничтожены бравой египетской пехотой, вооруженной всего лишь ручными гранатометами. В Израиле же резкая критика обрушилась на головы политиков и военачальников, которых обвинили в гибели трех тысяч солдат в войне, не принесшей очевидной победы. Премьер-министр Голда Меир, министр обороны Моше Даян, начальник генерального штаба Давид Элазар и начальник военной разведки были дискредитированы и вскоре потеряли свои посты.
Трезвый взгляд на происходящее пришел лишь позднее, и, как это ни смешно, первыми его обрели египетский и сирийский лидеры. Пока комментаторы в Израиле и по всему миру продолжали стенать или злорадствовать по поводу потерянного израильтянами превосходства, президент Египта Садат и президент Сирии Ассад четко осознали, что их страны ближе к катастрофическому поражению, чем в 1967 году, и что они должны всеми силами избежать очередной войны. Это привело к заключению мира с Египтом и к соглашению с Сирией в 1974 году о прекращении огня на Голанских высотах, которое с тех пор ни разу не нарушалось.
Только сейчас, по прошествии более чем 30 лет, можно понять уроки войны 1973 года. Израиль был захвачен врасплох из-за того, что абсолютно правильные разведданные были неправильно интерпретированы в обстановке безоглядной уверенности в себе. Израильскую армию обошли с флангов, оставленных практически незащищенными. У египтян был отличный план операции, и они сражались весьма умело. Сирийские танки смело шли в наступление и даже там, где израильские бригады держались изо всех сил, сутками продолжали атаку за атакой.
В течение 48 часов казалось, что Израиль находится на грани поражения на обоих фронтах. И только после того, как была объявлена дополнительная мобилизация, после того, как в состояние боеготовности были приведены резервные бригады, составлявшие девять десятых боевой мощи израильской армии, оказалось, что наступление противника можно остановить и от обороны почти немедленно перейти к контрнаступлению. Война закончилась, когда израильская армия стояла в 70 милях от Каира и менее чем в 20 милях от Дамаска. Что касается военно-воздушных сил Израиля, то их способность влиять на ход операции была значительно снижена наличием у противника изрядного количества зенитно-ракетных комплексов, но их превосходство предотвратило практически все воздушные удары египтян и сирийцев, в то время как сами ВВС Израиля наносили бомбовые удары во всю глубину фронта.
Такова была военная ситуация 1973 года, понять которую мешали шок от неожиданности произошедшего, гипертрофированная эмоциональная реакция и просто неспособность различать правду сквозь туман войны.
То же самое происходит и сейчас, по окончании ливанской войны. Будущие историки наверняка составят о событиях более ясное представление, но то, что некоторые вещи воспринимаются неверно, очевидно уже сегодня. Например, никого не должно удивлять, что новейшие противотанковые снаряды иногда пробивают даже самые мощные и защищенные танки — они не могут быть абсолютно неуязвимыми и, в любом случае, немало поспособствовали снижению потерь израильской армии. Точно так же нужно понимать, что ничто не может защитить от ракет малой дальности с небольшими боеголовками. Урон от них не таков, чтобы тратить миллиарды долларов на изготовление лазерных систем для их перехвата величиной с футбольные поля.
Но есть и более серьезные ошибки восприятия. Например, вместо того чтобы отмахнуться от бахвальства Насраллы, многие комментаторы во всем мире повторяют и поддерживают его заявления, что бойцы «Хезболлы» сражались гораздо лучше, чем регулярные армии арабских государств в предыдущей войне с Израилем.
Тогда в 1973-м, перевалив через Суэцкий канал, египетская пехота стала как вкопанная перед наступающими со стороны Израиля боевыми машинами, каждая весом в 50 тонн, и успешно отразила атаку своим легким вооружением. Египетские части стояли в голой пустыне, где не было никакой возможности укрыться, а на театре военных действий в Ливане в распоряжении «Хезболлы» были каменные дома местных деревень.
Позднее, на клочке земли в несколько квадратных миль, на так называемой Китайской ферме близ Суэцкого канала, израильтяне в сражении с египетской армией за одни сутки потеряли больше солдат, чем за месяц войны в Ливане, где их потери составили 116 человек, включая погибших от дорожных происшествий и огня своих войск. Даже в 1967 году лучшие израильские соединения потеряли 37 человек убитыми за те четыре часа, что понадобились им, чтобы взять меньше мили иорданских укреплений на Арсенальной горке в Иерусалиме. Иорданские пехотинцы держали оборону до последнего, хотя они с самого начала были окружены и сражались с численно превосходящим противником.
Бойцы «Хезболлы», конечно, тоже не убегали, но их посредственная выучка проявилась хотя бы в том, что потери израильтян были совсем невелики. Когда разведывательная рота ЦАХАЛ атаковала горный Бинт Джибейл, потеряв за ночь восемь человек, Израиль переживал гибель этих солдат, оповестив о ней весь мир как о страшной трагедии.
Американские ветераны боевых действий в Италии в 1943-1945 годах, наверное, были изумлены такой реакцией. Им тоже в свое время пришлось штурмовать одну горную деревню за другой, они тоже имели перевес в численности и вооружениях, а немцы были истощены, но потеря восьми человек воспринималась бы американцами как великая удача, ибо атакующие соединения теряют в полтора или три раза больше солдат, чем обороняющиеся. Но даже потери итальянской кампании невелики по сравнению с битвой за остров Иводзима — при его захвате, а это всего каких-то 8 квадратных миль, американцы потеряли 6821 человек. Никто, конечно, не собирается оценивать военную эффективность «Хезболлы» по таким стандартам, но в целом можно сказать, что ее боевики сражались не так успешно, как египтяне в 1973-м или иорданцы в 1967-м — об это свидетельствуют небольшие потери израильтян.
Что на самом деле соответствует действительности, так это то, что у Израиля не было четкого плана операции. Даже оправданные с военной точки зрения бомбардировки израильских ВВС обернулись в результате страшными разрушениями (что, однако, сыграло сдерживающую роль, обеспечившую неучастие Сирии), тогда как наземные операции были от начала до конца нерешительными и малорезультативными. Разумеется, существовал заранее разработанный сценарий. В нем были прописаны совместные действия десантных, воздушных и наземных сил, имеющие своей целью проникновение в глубокий тыл противника и последующий отход с методичным разрушением всех объектов инфраструктуры «Хезболлы» до самой израильской границы.
Однако этот план не стали приводить в исполнение, поскольку не было жертв среди гражданского населения Израиля. Изначально предполагалось, что тысячи ракет, массированно выпущенных «Хезболлой», почти наверняка приведут к серьезным жертвам среди мирного населения, возможно, к сотням убитых каждодневно. В случае такого развития событий масштабное наступление 45-тысячной армии могло стать насущной необходимостью, а сотни жертв, к которым оно бы неминуемо привело, политически оправданными.
«Хезболла», однако, раздала свои ракетные установки ополченцам в деревнях, которые вполне успешно прятали их от воздушных атак, артиллерийского обстрелов или беспилотных самолетов-разведчиков, но такая тактика мешала их эффективному запуску, особенно массированному, в ответ на огонь неприятеля.
Вместо сотен мирных жителей израильтяне теряли одного или двух, и то не каждый день, и даже через три недели количество всех наземных потерь было меньше, чем при единичном теракте шахида-смертника.
Все это делало запланированное наступление политически неоправданным. Оно привело бы лишь к гибели молодых солдат, но вряд ли уничтожило «Хезболлу», ведь «Хезболла» — политическое движение, имеющее военные формирования, а не конкретная армейская группировка или банда.
По этой причине исход войны можно считать более удовлетворительным, чем представляется многим. Хасана Насраллу нельзя назвать вторым Арафатом. Арафат сражался за вечную Палестину, а не за конкретных живых палестинцев, чье благосостояние и безопасность он всегда был готов принести в жертву. А у Насраллы есть избиратели, сосредоточенные в южном Ливане. Косвенно признавая свою вину за начало войны, Насралла призвал теперь «Хезболлу» сконцентрироваться на восстановлении деревень и городов, тянущихся до израильской границы. Он не сможет в скором времени опять начать боевые действия, которые приведут к очередным разрушениям. Так что война имеет еще и такой неожиданный результат: власть Насраллы на юге Ливана зависит теперь от его хорошего поведения.
Автор — известный американский военный аналитик и историк, старший научный сотрудник Вашингтонского центра стратегических и международных исследований
