Проговаривающие время
Уверенность в том, что хорошее телевидение – это политизированное телевидение, сложилось у нас в буйные 80-90-е годы. Жизнь тогда переворачивалась, страна бурлила, и телевидение, которое люди готовы были смотреть взахлеб, могло быть лишь столь же отчаянно, ненормально политизированным, как и вся тогдашняя жизнь.
Жизнь успокоилась. Не все примирились с ее измененным лицом, но жизнь успокоилась. И вслед за ней не могло не успокоиться телевидение. Не могло, впитав в себя деньги, улучшив картинку, свет, звук, не перестать быть столь же политизированным, как десятилетие накануне.
Так называемые политические программы («Глас народа», «Свобода слова» и иже с ними) из эфира исчезли. «Общественно-политические» форматы трансформировались до неузнаваемости – успокоились, как «Времена», прописались на нарочито неполитизированных, как «Молодцы» на MTV, стали программами для поздней ночи, как «Национальный интерес» и «Судите сами». И к ужасу постоянных зрителей общественно-политического телевидения весь эфир заполонили сериалы.
Но не спешите кричать «Ату!». Не так уж все неправильно. И прежде чем судить нынешнее ТВ за его излишнюю поверхностность, развлекательность и намеренную гламуризацию всей страны, сравните наш нынешний эфир с эфиром любой другой вполне цивилизованной, вполне демократической страны. Или страны не слишком цивилизованной, но вполне демократической (сравнивать с девятью государственными телеканалами Китая вряд ли стоит).
Сравните, и вы увидите очевидную закономерность. Нигде в мире сегмент серьезного политизированного вещания не превышает нескольких скромных процентов. В то время как сериалы в разных странах занимают чуть больше или чуть меньше половины эфирного времени. Сериалы эти в зависимости от развития страны и ее телевидения бывают разного уровня, разного качества.
И «Кармелиту», и ER («Скорая помощь»), и «Не родись красивой», и Lost («Остаться в живых»), и «Доктора Живаго», и «Две судьбы» в путанице несистематизированных в русском языке и в российской теледействительности понятий называют одним словом «сериал». Но в мире давно существуют разграничения. То, что у нас называется общим словом «сериалы», обычно делится на три основных вида.
«Мини-серии» состоят из 4-8 серий (или, как их называют профессионалы, «эпизодов») по 46-52 минуты, которые до стандартного эфирного часа дополняются рекламой. Это почти фильмы, с приличным бюджетом, проработанным сценарием и с какой-никакой режиссурой. В российском варианте последнего года мини-серии — это «Грозовые ворота», «Казароза» или чуть более длинные, но попадающие в ту же категорию «В круге первом» и «Мастер и Маргарита».
Вторая категория — просто сериалы, которые обычно снимают пакетами по 16-20-24 серии. Количество серий в них должно делиться на 4, чтобы каналу-вещателю удобно было готовыми блоками заполнять эфир четыре вечера с понедельника по четверг (в пятницу и в выходные сериалов, как правило, в вечернее время не ставят).
На Западе такие форматы превалируют. В пакетах по 24-28 серий живут все основные сериалы от «Секса в большом городе» до «Остаться в живых». И при успехе первого пакета серий, который там называют «сезоном», немедленно снимаются второй, третий, пятый сезоны – и так до бесконечности, пока не выдержит зритель или актеры. «Скорая помощь» изжила себя, кажется, на шестом или седьмом сезоне, когда из сериала ушли практически все актеры, его начинавшие.
По этой же схеме в конце 90-х стали существовать и отечественные «ментовские» сериалы — «Улицы разбитых фонарей», «Бандитский Петербург» и собирающие ныне высокие рейтинги «Тайны следствия», чей пятый сезон идет сейчас на канале «Россия».
Собственно, эта категория и есть «сериалы». На них тратятся солидные деньги, даже у нас, хотя привычные уже для российского производства 200-250 тысяч долларов на серию вряд ли сравнятся с 10-14 миллионами долларов на серию Lost. А «мини-серии» — это, скорее, многосерийные телевизионные художественные фильмы, а более «долгоиграющие» сто- или двестисерийные проекты — это «мыло». Впрочем, в последние сезоны у нас его называют красивым словосочетанием «телевизионный роман».
Именно телероманное «мыло» заполняет эфир. Мини-серии и сериалы — проекты более дорогие и трудоемкие, а поставленное на правильный поток «мыло», при раскрученном зрительском внимании и технологичной съемке по серии в день (что ныне практикуют гиганты сериального производства, такие, как «Амедиа» или компания Юрия Беленького, поставляющая «мыло» для предпрайма канала «Россия»), закрывает большую часть эфирных дыр.
Но, говоря о сериалах, я не случайно начала этот текст с воспоминания о политизированном, апеллирующем к действительности и мнению людей об этой действительности телевидении конца 80-х — начала 90-х.
То телевидение и то время, когда подавляющее большинство жителей страны смотрело общественно-политические форматы, было исключением из правил. А само правило таково: общественно-политическое вещание, обсуждающее ключевые для страны вопросы, обычно интересно всего нескольким процентам граждан. Остальные девяносто с хвостиком процентов их соотечественников нуждаются в иной форме препарирования действительности, в ином телевизионном языке, способном растолковать им, что происходит в стране и в мире. И этим «иным языком» является язык сериала. Все, что подавляющее большинство наших с вами соотечественников не поймет из умных разговоров эрудированных собеседников во «Временах», в «Гордоне-2030» или в «Школе злословия», должно быть разжевано для них языком сериала.
Как изменилось время? Как изменились отношения людей? Что нового во взаимоотношениях отцов и детей, начальников-подчиненных, возлюбленных, друзей, предателей? Как стоит относиться к нашей недавней и давней истории? И вообще, что такое «хорошо» и что такое «плохо» сегодня, сейчас, в России 2006 года?
Все это вопросы для подтекста современного сериала. Неслучайно «бешеный» успех того или иного проекта телеаналитики обычно объясняют не только хорошей игрой актеров, адекватной режиссурой и грамотной рекламной раскруткой, но еще и странной категорией «попадания во время». Так в конце 90-х абсолютно точно попали в «свое время» первые сезоны «Улицы разбитых фонарей», впервые выведшие на экран живых, не плакатных ментов из соседнего отделения милиции, которые были так не похожи на всех прежних
«Улицы…» собрали и продолжают собирать и в пятом, и в десятом показе хорошие рейтинги, потому что они заговорили об изменившихся отношениях людей, об изменившихся понятиях долга, чести, ответственности, присущих не идеальным киношным суперменам, а простым парням с твоей улицы, пусть даже фонари на той улице сплошь разбитые.
Время шло, и к середине 2000-х фонари на телевизионных улицах починили. Более того, выдвинули на передний край телевизионной борьбы за «объяснение» времени сериалы более гламурные, похожие, скорее, на сказку для взрослых, чем на жизнь. Приковавшая зрителя к экранам на целый сезон история некрасивой Кати Пушкаревой в большей степени сказка, чем настоящие сказки. Но сказка, ставшая популярной потому, что под нарочитой телевизионной условностью она преподносила не успевшим постигнуть современную премудрость людям реалии новой жизни, показывала, что такое бизнес, карьера, любовь, дружба, предательство сегодня.
Чему научат сериалы 2006 года – вопрос. Даже самые продвинутые из телевизионных начальников (а таких, поверьте, можно пересчитать по пальцам одной руки), понимающие эту сверхзадачу сериала, признаются, что не могут предугадать, получится или не получится одухотворить накачанное тело популярного сериала важной для общественного сознания идеей.
Пока первые впечатления от премьер сентября грустные. Задуманный как юношеская лирическая драма с легким налетом патриотизма сериал «Кадетство» никак не найдет своего зрителя. Молодняк не привык смотреть телевизор в восемь вечера, когда обычно на всех каналах идут праймовые слезовыжималки для аудитории, которой уже "далеко за...". Молодой зритель ждет половины десятого вечера, чтобы смотреть новый сезон сериала Lost и к истории становления юных суворовцев остается безучастен. Взрослые, тем временем, никак не оторвутся от «Тайн следствия». А стремительно криминализовавшийся канал НТВ наскоро укрепил свои бесконечные «Зоны» патриотизмом, от которого пахнет не лучше, чем от «Чистосердечных признаний». В новом сериале «Автономка» в роли врагов предстают американцы и украинцы. Американский генерал перед сидящими на фоне украинского флага и портрета Ющенко украинскими офицерами толкает пламенную речь против присутствия русских в Черном море, на что зловредные украинцы утвердительно кивают.
Следующую сотню серий этого патриотического «мыла» смотреть не хочется. Интересно, топ-менеджеры НТВ формулируют для себя какие именно идеи они несут в массы? И что на НТВ снимут после событий в Кондопоге и в Грузии?
