Праздник, который мы проиграли
Праздник, такой долгожданный для любителей острых ощущений, прошел довольно миролюбиво. Кто-то где-то тихонько пошумел, еще тише это показали — и все. Выиграла власть, которая при всем, всем, всем, что мы про нее можем — или не можем — сказать, при ее представлениях о прекрасном, при ослепительной коррупции, по которой мы уже догнали Гондурас и т.д., тем не менее, как и любая психически нормальная власть, в потрясениях не заинтересована. Выиграл обыватель, который не всегда успешно заменяет у нас ответственного избирателя в качестве стабилизирующего центра социальной тяжести, но также не заинтересован в потрясениях. Проиграли экстремисты националистического толка, которым в прошлом году здорово подфартило, а в этом — осталось только облизнуться. Власти удалось их расколоть, причем даже не надвое, а на некоторое количество мелких частей. Им же, в свою очередь, не удалось вальяжно помаршировать, от души повскидывать руки, не удалось привлечь к себе внимание, оказаться в центре дискуссии о том, слаба или преступна власть, которая все это позволяет и спускает. Не удалось, хотя, видать, хотелось. Хотелось предъявить претензии на близость к этой самой власти, продемонстрировав портреты президента и какой-нибудь духоподъемный плакат вроде "Путин с нами". Обидно, конечно. Ведь настраивались пацаны. Ну да ладно.
Должен, чуть-чуть застенчиво краснея, признаться, что, по всей видимости, как это ни горько, не имею право считаться человеком последовательных либеральных убеждений. "Тоже мне открытие!" — по-доброму усмехнутся многие читатели и коллеги-журналисты. Но это для вас не открытие, дорогие товарищи. А я-то был о себе какого-никакого, но мнения, даже симпатизировал себе в твердости гражданской позиции. И тут такое разочарование, можно сказать, облом. Суть облома в том, что я разошелся во мнениях, не помню точно с кем, но боюсь, что с Вольтером. По-моему, именно ему приписывают знаменитую максиму: "Ваша позиция мне отвратительна, но я готов отдать жизнь за то, чтобы вы могли ее выражать". Так вот, по мере того как приближался праздник 4 ноября, я чувствовал в себе все меньше готовности отдать жизнь за то, чтобы гг. Поткин, Савельев и Курьянович маршировали по Тверской с хоругвями и лозунгами "Россия — для русских".
Более того, как ни стыдно в этом сознаваться, но даже если бы к хоругвям и лозунгам означенные господа готовы были бы присовокупить некие позитивные верноподданнические проявления вплоть до портретов президента Путина — даже за этот яркий перфоманс я не отдал бы своей жалкой жизни. Хотя, казалось бы, какое острое наслаждение — видеть, как фашисты публично прислоняются к всенародно избранному президенту! За одно это можно все отдать. Да и мизансцена, согласитесь, диво как хороша — лежать бездыханно, подобно Андрею Болконскому, со знаменем в красиво откинутой руке! Во имя торжества либеральных ценностей как таковых, а также торжества гг. Поткина, Савельева и Курьяновича. "Вот прекрасная смерть!" Отдать жизнь за Курьяновича — что может быть лучше, чище, возвышеннее? Но не готов. Рожденный ползать летать не может.
Либералы тоже проиграли в истории с праздником. Причем проиграли все — и те, кто выступал за разрешение "Русского марша", и те, кто был против. Проиграли по двум причинам. Во-первых, потому что опять, в очередной раз произвели впечатление чудаковатой, мягко говоря, компании, которая не может внутри себя договориться ни по одному вопросу, включая достаточно ясные. Во-вторых, потому что продемонстрированная в очередной раз готовность прижать к своей груди и приголубить любого урода только за то, что он волею судеб оказался в той или иной степени обижен действующей властью, не может быть воспринята иначе как признак вульгарного бытового слабоумия. Мало брататься с Лимоновым и сюсюкать с Рогозиным — надо еще заступиться за Курьяновича. Помнится, Швейк рассказывал, как кто-то из его бесконечных знакомых нашел на улице собаку, привел домой и положил из высоких нравственных побуждений в собственную супружескую постель. Собака оказалась бешеной со всеми вытекающими последствиями.
В нашей стране еще не до конца вымерли граждане, разделяющие либеральные ценности, во всяком случае, как минимум испытывающие здравый страх перед фашизмом. Возрастает численность мигрантов, разумная, т.е. немалая часть которых желает честно жить и работать в России, остро нуждается в легальной защите от ксенофобии и произвола и готова активно поддержать борьбу за цивилизованный порядок и против националистических проявлений. Причем любых — от внесистемно-уличных до полуофициально-властных. Все эти люди с томленьем упования ждут хоть от кого-нибудь определенной и ответственной позиции. Вместо этого им предлагается сырая каша из плохо переваренных амбиций, маниловской политкорректности перед подонками и подростковых комплексов перед властью. Главное то, что во всем этом отсутствует сколько-нибудь внятно заявленная цель и, соответственно, сколько-нибудь понятная стратегия. Имеет место тип поведения, известный кинологам как "злобно-трусливый".
По всей видимости — и хотя бы это радует — новых демонстраций упертого идиотизма от либералов в обозримом будущем более не потребуется. Почтенная публика уже сыта по горло, да и времени до выборов остается немного.
