Аугусто Пиночет - рациональный реформатор-убийца
Аугусто Пиночет не был похож на обычного латиноамериканского диктатора тем, что был предельно рационален – и когда последовательно проводил экономические реформы, внедряя здравые основы либеральной экономики в патерналистской стране, и когда безжалостно преследовал своих противников, уничтожая их как в стране, так и за ее пределами.
Существует стереотип бравого эмоционального генерала, пришедшего к власти в результате пронунсиаменто (название переворота в Латинской Америке). Такой генерал первым делом интересуется, где находятся хранилища Государственного банка, чтобы освоить их в меру собственной испорченности – то есть взять много или очень много. Затем он приказывает повесить в школах свои портреты и напечатать новые денежные купюры и почтовые марки, разумеется, с собственным изображением. Спустя некоторое время он вынужден удалиться в изгнание, уступив место более удачливому соискателю власти. Понятно, что данный светлый образ латиноамериканского каудильо несколько шаржирован, но во многих случаях не так уж далек от истины.
Пиночет никак не был похож на такой опереточный портрет. Он пришел к власти в результате военного переворота 1973 года всерьез и надолго, понимая, что для здорового и стабильного режима нужна нормальная экономика, а не та разваленная система, которую он принял в наследство от левого правительства. Результаты рациональной экономической политики правительства Пиночета очевидны – был ликвидирован бюджетный дефицит, резко снижена инфляция, наблюдался бурный рост иностранных инвестиций, чему в значительной мере способствовали и защита прав инвесторов, и либеральная налоговая политика, проводившаяся «чикагскими мальчиками» при покровительстве генерала. Ставка подоходного налога был снижена до 18% (впрочем, в современной России этот весьма низкий уровень сумели еще более уменьшить, введя плоскую 12%-ную шкалу), таможенные пошлины за несколько лет уменьшились с «запретительных» 94% до либеральных 10%. Налоговое бремя уменьшилось, льготы отдельным группам налогоплательщиков были ликвидированы или серьезно уменьшены. Широкую известность получила накопительная пенсионная система, введением которой руководил ставший знаменитым Хосе Пиньера. В общем, в стране был реализован классический набор монетаристских мер, приведших к позитивным результатам – впрочем, в середине правления Пиночета страна оказалась в кризисе, из которого, хотя с трудом, но вышла.
Кстати, после ухода генерала с президентского поста прошло уже больше полутора десятилетий, и опыт демократического правления показал, что разумная экономическая политика вовсе не требует пресловутой «сильной руки». Четыре избранных на свободных выборах президента страны (два христианских демократа и два социалиста) проводят в экономике не менее (а, по многим оценкам, и более) успешный курс, чем правивший в Чили диктатор. Впрочем, его сторонники утверждают, что основу теперешнего благополучия заложил все же генерал. С этим трудно спорить, но важно уже то, что демократические силы не только не ввергли страну в хаос (чем запугивали население пиночетовцы в 1988 году), но и смогли придать экономическому курсу более социальный, справедливый характер.
Но сохранение у власти всерьез и надолго подразумевало не только вменяемую экономическую политику, но и хладнокровную минимизацию политических рисков посредством физического уничтожения своих оппонентов, представлявших хотя бы потенциальную опасность для режима. В Латинской Америке издавна было принято давать своим политическим оппонентам «золотой мост», чтобы те могли спокойно жить в изгнании – каждый диктатор понимал, что и его в любой момент может ожидать такая же судьба и не хотел создавать опасных прецедентов. Пиночет развернул кампанию террора против своих врагов не только внутри страны (сразу скажем, что не все они были невинными жертвами – среди исчезнувших и погибших было немало и леворадикальных террористов, усилиями которых Чили в конце правления Альенде оказалась на грани гражданской войны), но и за ее пределами.
Любой сколько-нибудь заметный противник режима не мог быть спокоен за свою жизнь. Генерала Карлоса Пратса (предшественника Пиночета на посту главкома сухопутных войск) взорвали вместе с женой в Буэнос-Айресе. Бывшего вице-президента страны, христианского демократа Бернардо Лейтона – также вместе с женой – пытались убить в Риме; они чудом остались живы, но были тяжело ранены. Агенты пиночетовских спецслужб вначале выстрелили в голову Лейтону, затем избили его жену и выстрелили ей в шею. Бывшего министра иностранных дел при Альенде Орландо Летельера взорвали в Вашингтоне – Пиночета не остановил тот факт, что весьма умеренный чилийский социалист был хорошо знаком с тогдашним госсекретарем США Генри Киссинджером. Оставшийся в стране бывший президент, христианский демократ Эдуардо Фрей умер при загадочных обстоятельствах – его семья считает, что он был отравлен. Генерал авиации Альберто Бачелет погиб после пыток на допросах. Неудивительно, что даже многие симпатизирующие Пиночету чилийские политики, начиная с 90-х годов, старались дистанцироваться от старого генерала.
Исторический парадокс – дети Фрея и Бачелета в последние полтора десятилетия избирались президентами Чили и «сосуществовали» с пожизненным сенатором Пиночетом.
Даже «либеральные» шаги, которые некоторые внешние наблюдатели считали чуть ли не альтруизмом, были продиктованы все тем же рационализмом. В 1978 генерал объявил амнистию своим политическим противникам. Но это произошло после того, как в США республиканцев, исповедовавших тогда принцип «реалполитик» (концентрированное выражение этого принципа применительно к Латинской Америке – знаменитая фраза Рузвельта про «нашего сукина сына» Сомосу-старшего), сменили демократы. Во главе с моралистом Картером, будущим нобелевским лауреатом и всеобщим миротворцем. У Картера хватило бы идеализма прекратить помощь Пиночету – и генерал отреагировал абсолютно рационально. Не только провел амнистию, но и организовал в 1980 году референдум по принятию собственного проекта Конституции. Президентских выборов, правда, проводить не стал – на них могли произойти случайности, которых рациональный генерал хотел бы избежать. Напротив, согласно пиночетовской Конституции он продлевал свои властные полномочия минимум до 1990 года.
Добровольный уход диктатора в отставку – тоже миф. Формально, конечно, генерал ушел сам, выторговав себе немалые привилегии, но, в реальности, в этом добровольном решении был немалый элемент принудительности. Действительно, Пиночет проиграл принципиально важный для себя референдум 1988 года – тогда чилийцев попросили выразить свое согласие с тем, чтобы генерал стал единственным кандидатом на будущих президентских выборах. Когда же большинство чилийцев захотели реальных демократических выборов, генерал вполне рационально понял, что на них он проиграет оппозиционному кандидату. А если откажется от выборов и «закрутит гайки», то потеряет поддержку США и приведет свой режим к краху. Причем в этом случае никаких почетных условий отставки ждать не приходилось.
До самых последних дней против Пиночета велось судебное преследование – родственники тысяч погибших и пропавших без вести при его режиме не хотели оставить его в покое. Сейчас он умер, и государство отказалось отдавать ему последние президентские почести, что закономерно – ведь он никогда не избирался на эту должность, а занял ее силой, лишь задним числом легитимировав свою власть с помощью референдума. Столь же закономерно, что почести ему оказывают военные – ведь он почти всю свою жизнь отдал армии, занимая пост главкома сухопутных войск и после своего ухода с поста главы государства.
После своей смерти Пиночет, безусловно, останется легендой – для одних кровавой, для других благостно-патриотической. Для одних он только убийца, для других – только реформатор. В современном мире, пожалуй, лишь потомки смогут без гнева и пристрастья выверить соотношение светлого и темного в этом, безусловно, очень сильном и рациональном человеке, любившем свою страну, желавшем ей добра и принесшем немало горя многим ее гражданам.
Автор - заместитель генерального директора Центра политических технологий
