Нас преследуют с того самого дня, когда я и ряд других оппозиционных политиков вступили в партию
Владимир Рыжков, депутат Госдумы, лидер Республиканской партии России (РПР), о решении Верховного суда о ликвидации Республиканской партии России (от 23.03.2007):
Мы категорически не согласны с решением Верховного суда о нашей ликвидации. Мы усматриваем в этом четкий политический заказ по преследованию оппозиции в нашей стране. Суд рассматривал дело поверхностно: мы указывали суду на то, что единственным доказательством Росрегистрации были справки с территорий. В этих справках просто были некие данные о том, что они провели какую-то там проверку и не установили нужной численности нашей партии. Но даже поверхностный анализ показал, что проверка проводилась путем обзвона. А что такое обзвон? Это же не доказательство: кому-то позвонили – кто-то что-то сказал. Невозможно установить ни того, кто звонил, ни того, кто отвечал. Однако люди были якобы исключены из списков членов партии. Так же мы установили, что из списков Республиканской партии при подсчете исключались люди, которых не нашли по месту жительства – то есть достаточно переехать в другую квартиру, чтобы вас исключили из списков членов политической партии. Росрегистрация не представила итоговых списков партии – они сказали, что у нас 42 тысячи против требуемых 50, но списков не представили. А у нас в списке 58 тысяч 166 человек, то есть разница в 16 тысяч, но мы не можем установить, кто из нас прав, потому что Росрегистрация отказалась представить свои списки по итогам проверки.
Таким образом, все это абсолютно бездоказательно, голословно – я назвал эти справки «филькиными грамотами», но, тем не менее, суд встал на сторону государства, правительства, то есть Росрегистрации. И на основании вот этих, ничего не доказывающих справок принял решение о нашей ликвидации. Суд проигнорировал всю нашу доказательную базу, а мы предоставили списки членов партии, решение об их приеме, мы готовы были представить пять коробок с собственноручными заявлениями граждан о вступлении в партию, которые мы привезли – все это было проигнорировано. И суд полностью встал на сторону Росрегистрации.
Поэтому мы не согласны с решением Верховного суда. Мы в ближайшее время будем подавать в конституционном порядке жалобу в коллегию Верховного суда, о Страсбурге говорить рано, потому что мы пока не исчерпали всех возможностей внутри страны.
Мы усматриваем в этом решении Верховного суда политическую мотивацию. Потому что Республиканская партия – это партия оппозиционная Кремлю, независимая от Кремля, партия, которая поддерживает и участвует в акциях «Другой России» и поэтому, по логике Кремля, она должна быть запрещена. Мы рассматриваем это не как законное решение, а как беззаконие, выражающееся в преследовании оппозиции.
Трудно трактовать это иначе, если вспомнить, что Министерство юстиции, Росрегистрация напрямую подчинены Администрации президента. Трудно трактовать иначе, если вспомнить, что последние два года Росрегистрация последовательно преследует нашу партию: они отказались регистрировать 15 наших региональных отделений, Росрегистрация также возбудила более 30 исков по ликвидации наших отделений. Нас преследуют с того самого дня, когда я и ряд других оппозиционных политиков вступили в партию. И с этого момента у партии начались неприятности.
На мой взгляд, это связано с моей открытой позицией по большинству вопросов: по отмене прямых выборов губернаторов, по выборам в одномандатных округах, по расследованию трагедии в Беслане, по изуродованному избирательному законодательству и т.д. Во-вторых, я это связываю с нашим участием в «Другой России». В-третьих, с тем, что Республиканская партия принципиально не поддерживает никаких контактов с Кремлем, не идет ни на какие закулисные сговоры. И эта оппозиционная независимая позиция и привела к нашей ликвидации.
Кремль последовательно добивается исключения из политики целой группы политических деятелей, как демократического, так и не демократического толка. Обратите внимание, что такие же неприятности с регистрацией пережили Ирина Хакамада; Сергей Глазьев, который не смог зарегистрировать свою партию; Михаил Касьянов, которому не дали возглавить Демократическую партию России; Дмитрий Рогозин, чья «Родина» практически уничтожена, а сам он фактически не имеет своей политической партии. Так что я рассматриваю нашу историю в общем контексте преследования оппозиции в нашей стране.
Кремль боится ярких молодых политиков, которые могут бросить вызов самому президенту или его преемнику. И поэтому повсеместно, используя полицейские меры и послушные суды, занимается преследованием оппозиции в нашей стране.
