Исход титанов
Массовый исход титанов поражает воображение. Так уходят герои "Илиады". Так эльфы в финале эпопеи "Властелин колец" восходят на корабли и уплывают в вечность, оставляя жизненную сцену для совсем уже не сказочных персонажей.
Мы в значительной степени выплеснули эмоции, прощаясь с Борисом Николаевичем. И тут - Ростропович…
Они, кстати, дружили семьями. Причем не формально, для телекамер, а на самом деле. И мужчинам, и женщинам было о чем поговорить. Причем комплексов неполноценности ни у кого возникнуть не могло. Вся четверка - подстать, как на подбор. Эпического масштаба люди.
Ростроповича никто никогда, кроме учеников, не звал по имени-отчеству. Он обижался и требовал, чтобы называли Славой. И после получаса знакомства предлагал выпить на брудершафт. Лично со мной он пил три раза. После троекратного смачного, с оттягом, лобызания он шептал мне в ухо: "Теперь пошли меня в ж…" Я покорно посылал. Он был счастлив. При следующей встрече я, разумеется, говорил ему "Вы" и "Мстислав Леопольдович". Он глядел подозрительно, дулся, поскольку подобно булгаковскому генералу Чарноте знал, что "уж коли встречались, так точно брудершафт пили". И вся сцена в точности под копирку повторялась. То же самое он при мне произвел однажды в римском дешевом и милом ресторанчике со всей моей съемочной группой в составе 4-х человек - от немолодого оператора до мальчишки-видеоинженера. Со всеми - поцелуи, со всеми - "пошел в …" Группа - в очумелом восторге, маэстро - на седьмом небе. Не то чтобы он любил фамильярность. Думаю, нет. Но так ему было уютно. Он априори симпатизировал людям, если они не были ему однозначно отвратительны. И был слишком умен и слишком крупен, чтобы в любой форме проявлять даже намек на высокомерие. Даже дурак, который полагал, что, выпив с Ростроповичем, поцеловав его и послав, стал ему равен, ничем не рисковал. Максимум - наткнуться на насмешливый, добродушно-отрезвляющий взгляд.
А Галина Павловна всегда была рядом, всегда все видела, чуть прикасалась губами к красному вину в огромном тонком бокале и слегка, пленительно улыбалась. Он ее обожал. Казалось, что и в 70, и в 75 лет он каждую минуту готов на нее кинуться с самыми страстными и неистовыми намерениями.
Мстислав Леопольдович был невероятно жизнелюбив, неизбывно витален во всех своих проявлениях - от музыки до дружбы. Пил много и с удовольствием, и не пьянел, и был искрометен за столом, и очаровательно галантен, и незлобиво ироничен.
Он прожил потрясающую, наполненную жизнь. Долгую и счастливую. Колоссальный, причем реализованный талант, высочайшего качества человеческая и гражданская репутация, всеобщее уважение и признание, дружба всех сильных мира сего - на выбор. И любовь прекрасной, царственной женщины. И уход на вершине Славы.
Обсудить " Исход титанов" на форуме
Мы в значительной степени выплеснули эмоции, прощаясь с Борисом Николаевичем. И тут - Ростропович…
Они, кстати, дружили семьями. Причем не формально, для телекамер, а на самом деле. И мужчинам, и женщинам было о чем поговорить. Причем комплексов неполноценности ни у кого возникнуть не могло. Вся четверка - подстать, как на подбор. Эпического масштаба люди.
Ростроповича никто никогда, кроме учеников, не звал по имени-отчеству. Он обижался и требовал, чтобы называли Славой. И после получаса знакомства предлагал выпить на брудершафт. Лично со мной он пил три раза. После троекратного смачного, с оттягом, лобызания он шептал мне в ухо: "Теперь пошли меня в ж…" Я покорно посылал. Он был счастлив. При следующей встрече я, разумеется, говорил ему "Вы" и "Мстислав Леопольдович". Он глядел подозрительно, дулся, поскольку подобно булгаковскому генералу Чарноте знал, что "уж коли встречались, так точно брудершафт пили". И вся сцена в точности под копирку повторялась. То же самое он при мне произвел однажды в римском дешевом и милом ресторанчике со всей моей съемочной группой в составе 4-х человек - от немолодого оператора до мальчишки-видеоинженера. Со всеми - поцелуи, со всеми - "пошел в …" Группа - в очумелом восторге, маэстро - на седьмом небе. Не то чтобы он любил фамильярность. Думаю, нет. Но так ему было уютно. Он априори симпатизировал людям, если они не были ему однозначно отвратительны. И был слишком умен и слишком крупен, чтобы в любой форме проявлять даже намек на высокомерие. Даже дурак, который полагал, что, выпив с Ростроповичем, поцеловав его и послав, стал ему равен, ничем не рисковал. Максимум - наткнуться на насмешливый, добродушно-отрезвляющий взгляд.
А Галина Павловна всегда была рядом, всегда все видела, чуть прикасалась губами к красному вину в огромном тонком бокале и слегка, пленительно улыбалась. Он ее обожал. Казалось, что и в 70, и в 75 лет он каждую минуту готов на нее кинуться с самыми страстными и неистовыми намерениями.
Мстислав Леопольдович был невероятно жизнелюбив, неизбывно витален во всех своих проявлениях - от музыки до дружбы. Пил много и с удовольствием, и не пьянел, и был искрометен за столом, и очаровательно галантен, и незлобиво ироничен.
Он прожил потрясающую, наполненную жизнь. Долгую и счастливую. Колоссальный, причем реализованный талант, высочайшего качества человеческая и гражданская репутация, всеобщее уважение и признание, дружба всех сильных мира сего - на выбор. И любовь прекрасной, царственной женщины. И уход на вершине Славы.
